ШВАРЦ
Пряности следует хранить во влажных подвалах, чтобы они увеличились в весе, имбирь мешать с кирпичной крошкой, перец — с пометом, лучше всего, с мышиным, если таковой имеется. Шафран…
ВТОРОЙ ГОСПОДИН
Ради бога, это не опасно?
ФУГГЕР
Можем подмешать туда еще Ave Maria.
ВТОРОЙ ГОСПОДИН
А если кто-нибудь помрет?
ФУГГЕР
Все мы смертны. Но прибылью, я полагаю, вы вполне довольны?
ВТОРОЙ ГОСПОДИН
Вполне.
ФУГГЕР
Есть еще вопросы?
ПЕРВЫЙ ГОСПОДИН
А что мы поставляем неграм в Африку?
ФУГГЕР
Шварц?
ШВАРЦ
Последняя поставка — двадцать четыре тысячи ночных горшков.
ФУГГЕР
Вы видите, господа, европейская цивилизация неудержимо пробивает себе дорогу. Восславим Иисуса Христа.
ВСЕ
Во веки веков. Аминь.
Шварц захлопывает бухгалтерскую книгу. Все уходят.
Лютер — на лестнице. Перед помостом — народ.
ЛЮТЕР
Вот это и есть порядок: повелители, подданные, рабочие, ремесленники. Такой порядок и должен быть: должны быть власти, должны быть различные сословия. Нам говорят, что низшие сословия должны-де сами управлять собой. Ничего из этого не выйдет. Господу это известно. Для того он и поставил над нами власть предержащую. Для того он и дал детям их родителей, ибо дети по натуре своей злы. Не будь у нас ни отца, ни матери, мы молили бы господа, чтобы он поставил перед нами чурбан и камень, дабы мы бы назвали их отцом или матерью. Чти отца своего и матерь свою. А почитание в том и состоит, чтобы слушаться их. Следует почитать их правыми в их словах и поступках и безропотно сносить их обращение с нами, каково бы оно ни было. Кроме того, следует сдерживаться с ними в речах своих, не перечить им дерзко, не мнить себя правыми, но признавать их правоту и молчать, даже если они превысят власть свою. Ибо когда родители воистину благочестивы, они не устают обуздывать своеволие чада своего, а ему надлежит все терпеть и сносить и поступать согласно их воле, вопреки желаниям своим и натуре своей. И так же точно надлежить терпеть, если они нас укрощают, и наказывает со всей строгостью, пусть иногда даже и несправедливо, ибо это не вредит спасению души. Ибо каждый человек должен подчиняться власти и быть подданным других людей. И теперь все мы видим, что заповедь эта научает нас множеству добрых дел, ибо она подчиняет всю нашу жизнь другим людям. А посему послушание есть высочайшая добродетель. Внушайте детям и подданным послушание. Такова воля господня, а непослушание он не оставит безнаказанным. Непослушные чада давно разорили бы все дома, а мятежные подданные разорили бы весь порядок в мире, ибо числом их много больше, чем родителей и правителей. А посему послушание есть неизреченное благо. И нет деяния более достойного, чем послушание и служение тем, кто поставлен над нами. А посему также непослушание есть больший грех, чем смертоубийство, прелюбодеяние, воровство и обман. Я благодарю господа, что он даровал мне и всему миру такое благое учение, нашу опору и защиту. А посему должно и молодых неустанно приучать к этой заповеди, дабы они всегда помнили о ней, а буде они ее преступят, надо взять розгу и учить их розгой. Вот как их надобно учить. И тот, кто блюдет эту заповедь, обретет счастье и благополучие до конца дней своих. А тот, кто непослушен, умрет до времени и не познает радости в жизни. Потому пусть всякий знает, что его долг перед господом — воспитывать детей в страхе божьем, дабы они были полезными миру, для управления им или для чего другого. Далее речь пойдет о послушании начальникам. Ведь из послушания родителям следует и выводится все остальное. А потому все, кого мы называем господами, стоят на месте родителей. И чем дитя обязано отцу и матери, тем всякий подданный обязан своему повелителю. А посему рабочие и ремесленники должны не только слушаться своих господ, но почитать их как отца и мать. Они должны исполнять все, что требуется, не из-под палки, не по принуждению, а с радостью и удовольствием, ибо такова божья заповедь, которую следует защищать прежде всех иных дел. Памятуя об этом, они поистине должны бы еще и приплачивать за то, что у них есть господа, и посему они могут с чистой совестью совершать богоугодные поступки и праведные дела. Если бы только бедные могли понять, что им внушают, они запрыгали бы от радости, восславили бы господа и возблагодарили бы его. Ведь их честный труд не только приносит им жалованье, но и сам по себе есть сокровище, каким не владеют даже те, кого почитают святейшими. А кто этого не восчувствует и не даст направить себя на путь истинный, того ждут плаха и топор. Ибо с господом богом шутки плохи, пусть каждый об этом задумается. Пусть каждый знает, что господь глаголет вам и требует от вас послушания. Кто внемлет ему, тот его любимое чадо, но кто презрел его, тому суждены стенания, и позор, и сердечные муки. Вот почему у вас сердце должно прыгать в груди от радости, когда вы идете трудиться и исполняете, что вам велят. Но, к стыду и позору нашему, мир нынче так ослеплен, что никто не хочет этому верить. Несть числа жалобам и нареканиям на то, что рабочие люди оказывают непослушание, неверность, неповиновение и пекутся лишь о собственной выгоде. Если они не внемлют увещеваниям и вознамерятся упорствовать в своей дерзости, то все станут добычей дьявола. И настанет такое время, что они будут рады служить за кусок хлеба. А все происходит оттого, что в мире нет порядка. Никто не желает работать. И потому мастерам приходится ублажать своих подмастерьев. А надо завести такой порядок, чтобы они не могли уходить от хозяев без позволения — иначе их не примут на работу в другом месте. Только так мы справимся с этим злом. Ведь с людьми просто сладу не стало. Хотят иметь деньги, а делать ничего не желают или делают то, что сами захотят. Да разве таково послушание, заповеданное нам от бога? Коли ты ленишься и не хочешь трудиться, значит, ты разбойник, тебя бес попутал. И таковы все ремесленники и рабочие, от которых нынче приходится терпеть неслыханный произвол, будто они хозяева чужого добра и будто каждый обязан им давать, сколько они ни попросят. Что ж, пусть себе требуют денег, пока могут, но господь помнит о своей заповеди, он воздаст им по заслугам, он наградит их виселицей, и не будет им в жизни ни счастья, ни богатства. Воистину, будь в стране справедливое правительство, оно бы вмиг усмирило такую гордыню, как в доброе старое время, когда таких гордецов выставляли на всеобщее позорище, чтоб другим неповадно было. А посему исполняй свой долг и предоставь богу заботу о твоем пропитании. Возденем же руки к небу и радостно возблагодарим господа за его заповеди, их же нам следует соблюдать до конца света. А людей, которые ни к работе, ни к правлению не пригодны, а только бездельничают и предаются лени, их терпеть нельзя, их надобно изгнать из страны или заставить трудиться.
Вот почему я ни на грош не верю тем, кто говорит нам, я, мол, человек бедный. Если бы я встретил бедного, который не заставляет своих детей работать, я бы тотчас попросил бургомистра отправить его в тюрьиу, чтобы он там умер с голоду. Я столько в жизни претерпел — а ты не желаешь, чтобы твой сын трудился. Бедняков, которые ленятся, надо наказывать. Они живут лучше, чем курфюрст Саксонский. К чему это приведет? Только к тому, что в городе расплодится видимо-невидимо нищих, а они потом еще и воровать начнут по огородам.
И еще угодно было господу, чтобы никаких праздников в будние дни не было, а все святые праздники приходились бы на воскресенье. Тогда бы мы избежали мноих зол, а благодаря работе в будни не было бы в стране бедности. А нынче только и есть что праздники — нам всем в наказание и на погибель души нашей и тела и всего нашего добра, ибо по праздникам творятся вещи еще худшие, чем в будни. Безделье, чревоугодие, пьянство, игра и прочие дурные дела. Простому человеку от этого двойной вред телесный. Ибо он не трудится, зато ест вдвое больше и всячески ослабляет и губит свою плоть. Только попы не работают, живут за счет податей, и у них каждый день — праздник. У них будней нет, им все дни равны. А посему пусть никто не посмеет заставлять вас справлять какие бы то ни было праздники. Вы — свободные люди, но свободны вы от дьявола, от погибели, от ада, от греха, от безбожия. И потому никто из вас да не увидит свою свободу в том, чтобы заявлять: нет надо мной ни хозяина, ни хозяйки. Свобода не в том состоит. Христианину не подобает оказывать непослушание. Господь не хочет разрушать земной мирской порядок, но хочет его укрепить. Он хочет, чтобы ты душой и телом был предан власти, поставлепнный над тобой. А посему необходимо настойчиво внушать это всему честному народу. Внушать страх и трепет гнева божьего. И это есть воистину прекрасная проповедь, ибо идет она от сердца. В поте лица своего будешь есть хлеб свой. Человек рожден для труда, как птица для полета. Вот золотые слова, запомните их. Уповай на господа, и он тебя не оставит. Не думай о деньгах, не думай о крове. Не заботься о том, где тебе преклонить голову. Трудись единственно во славу божью, ради того, чтобы не бездельничать и соблюдать заповеди, а не ради страха и заботы о хлебе насущном. Ибо все это в руках божьих, и он воздаст нам сторицей, если мы будем прилежно трудиться, блюдя его заповедь. Будь у нас глаза и уши, мы бы слышали, как говорит пшеница в поле: возрадуйся в господе, ешь и пей, бери меня и служи ближнему своему. И точно так же говорят коровы в хлеву: возрадуйтесь, мы даем вам масло и сыр, ешьте и пейте. И говорят точно так же куры в птичнике: мы будем нести вам яйца. И еще я люблю слушать, как хрюкаюат свиньи, ибо они дают жаркое и колбасу. А крестьяне все хнычут, словно им приходится помирать с голоду. Нет в них благодарности, не радуются они дарам господним. Не может быть того, чтобы человек умер с голоду, господь не попустит, скорее все ангелы сойдут с небес, дабы напитать его. Был и я молодым и успел состариться, но в жизни моей не видел, чтобы господь оставил доброго христианина, уповающего на его милосердие, или чтобы детям его пришлось идти по миру. Бывало, что богатые терпели нужду и голодали, но тем, кто искал бога, убытку ни в чем не было.