СПАЛАТИН
Именно потому, что… мы думали…
ФРИДРИХ
Нет, дети мои, вы, в самом деле, перестарались. Нельзя же так явно переть на рожон. Они ведь тоже — только человеки. Мало у них из-за нас неприятностей? Это надо непременно убрать.
СПАЛАТИН
Уже напечатано.
ФРИДРИХ
Пусть цензура вычеркнет это место. (Возвращает брошюру Спалатину.) Фальшивка. Ах, дети мои, дети мои, наломаете вы мне дров. (Уходит.
Файлич и Спалатин смотрят друг на друга и пожимают плечами.
КАРЛШТАДТ
Мы должны держаться вместе и немедленно предпринять дальнейшие шаги.
МЕЛАНХТОН
Я полагаю, прежде всего, следует проанализировать наше положение и обдумать следующий шаг.
КАРЛШТАДТ
Так я и думал.
ЛЮТЕР
В первую очередь надо информировать Спалатина.
КАРЛШТАДТ
Вечно ты носишься со своим двором. Всем известно, чего хочет двор.
МЕЛАНХТОН
А мы обойдемся без Спалатина? Мне это представляется несколько сомнительным.
КАРЛШТАДТ
У меня сейчас в Лейпциге диспут с Экком. Получается крупное дело. Мы приобретем общественную трибуну и тогда уж повоюем.
ЛЮТЕР
Хорошо. Это я беру на себя.
КАРЛШТАДТ
Ты? Почему ты?
ЛЮТЕР
Я умею обращаться с высокими господами. Я-то справлюсь.
КАРЛШТАДТ
Но Экк напал на мои тезисы.
ЛЮТЕР
Он имел в виду и мои.
МЕЛАНХТОН (Лютеру)
Так нельзя. Это его диспут и его книга. Он полгода над ней работал. Причем здесь ты?
ЛЮТЕР
Все это можно отнести и ко мне. Предоставьте уж мне действовать. (Карлштадту.) Не хочу я, чтобы ты ввязывался в этот дурацкий диспут. Ты слишком большая умница, чтобы заниматься подобной ерундой. Я думал, Экк напишет о серьезных и важных вопросах, поднятых тобой. Вместо этого он раздувает в великую проблему мои жалкие писания. Но мне, по воле божьей, не суждено ничего иного, как тратить свою жизнь на суетные склоки.
Пауза. Карлштадт и Меланхтон смотрят друг на друга.
МЮНЦЕР
Эти вопросы несущественны. Разве не следует прямо обратиться к крестьянам, рабочим и бюргерам? Они с нами. Они на нашей стороне, а ведь речь идет о них.
ЛЮТЕР
Речь идет о теологии.
МЮНЦЕР
Я вижу это иначе.
ЛЮТЕР
Ты не разобрался.
МЮНЦЕР
Возможно. Но к чему вся теология, когда люди умирают с голоду?
ЛЮТЕР
Если они жили по-христиански, они попадут на небо.
МЮНЦЕР
Более по-христиански было бы накормить их.
ЛЮТЕР
При случае расскажи об этом курфюрсту.
МЮНЦЕР
Охотно. Я захвачу с собой несколько тысяч голодных, оборванных крестьян, посмотрим, что он на это скажет.
ЛЮТЕР
Наш крестьянин — тот же вол, лишь рогов он не завел.
МЮНЦЕР
Если все наши споры только о том, кто предложит лучшее теологическое обоснование сходства крестьян с волами, то мне не о чем с вами говорить.
ЛЮТЕР
А тебя никто не звал.
Мюнцер, Карлштадт и Меланхтон уходят.
СПАЛАТИН
Папский камергер Мильтиц.
МИЛЬТИЦ (стремительно преодолевает лестницу)
Ваша милость, светлейший курфюрст…
ФРИДРИХ
Это мой шут. Он умеет показывать кардиналов.
ШУТ (хватается за голову, бегает взад-вперед) Ах, климат, климат, климат, климат…
МИЛЬТИЦ
Восхитительно.
ФРИДРИХ
И Максимилиана он умеет.
ШУТ (роется в карманах)
Где тут у меня, минутку, у меня был четвертной. (Мильтицу.) Одолжи четвертной. Сейчас верну, немедленно. Мы договоримся. Мое императорское слово. Я тебе заложу — сейчас придумаем — мои ледники! За четвертной!
МИЛЬТИЦ
Восхитительно.
ФРИДРИХ
Да.
МИЛЬТИЦ
Ваша милость, всемилостивейший курфюрст! Святой отец шлет своему сыну во Христе сердечнейший привет.
ФРИДРИХ
А что еще?
МИЛЬТИЦ
Грамоту, согласно которой два ваших внебрачных сына освобождаются от поражения в правах, и тем самым могут быть беспрепятственно назначены на высшие церковные должности.
ФРИДРИХ
Принято.
МИЛЬТИЦ
Я подчеркиваю, самые высшие церковные должности.
ФРИДРИХ
Понимаю, принято.
МИЛЬТИЦ
Кроме того, вам выдаются новые привилегии на ваше знаменитое собрание реликвий. Те верующие, которые внесут соответствующие пожертвования, получат сокращение срока в геенне огненной — по сто лет за каждую реликвию.
ФРИДРИХ
Принято.
Спалатин подсчитывает в записной книжке.
МИЛЬТИЦ
Далее — Золотая Роза Добродетели. Святой отец пишет, — куда это я задевал письмо? — ах, вот. (Читает): «Любезный сын мой, священная Золотая Роза была освящена нами в четырнадцатый день поста: над нею было совершено папское благословение, помазание елеем и каждение. Ее передаст тебе наш любимейший сын Карл фон Мильтиц (это я) человек благородной крови и благородных помыслов (это все я). Сия роза есть символ драгоценнейшей крови Спасителя, пролитой во искупление наших грехов. А потому, любезный сын мой, пусть божественное благоговение проникнет в глубину души твоего высочества и да исполнишь ты все, что укажет тебе вышеназванный Карл фон Мильтиц». Вот залоговая квитанция. А сама Роза лежит у Фуггера.
Фридрих разочарованно отбрасывает квитанцию прочь.
Это высшая награда христианского мира.
ФРИДРИХ
Безусловно.
МИЛЬТИЦ
Ее вручение связано с новыми индульгенциями.
ФРИДРИХ
Прекрасно.
МИЛЬТИЦ
Она дается за добродетельный образ жизни.
ФРИДРИХ
То-то обрадуются мои незаконные сыновья.
МИЛЬТИЦ
Святой отец сожалеет о разногласиях, обнаружившихся в последнее врмя.
ФРИДРИХ
Я тоже. Но что поделаешь. Теология.
МИЛЬТИЦ
Вы совершенно правы. Мне бы хотелось побеседовать с вашим профессором. Можно это устроить?
ФРИДРИХ
Пожалуйста. Говорите, о чем хотите.
МИЛЬТИЦ
Нижайше благодарю за аудиенцию, ваша милость. (Уходит.)
ФРИДРИХ
Болван.
ШУТ (вручает Фридриху сухой цветок)
Вонючая Роза Помойки за третьего незаконного ребенка.
ФРИДРИХ
Исчезни. (Спалатину.) Вы подсчитали?
СПАЛАТИН
На каждую кость накидываются еще сто лет отпущения. При общем количестве реликвий восемнадцать тысяч девятьсот семьдесят это составит в целом один миллион девятьсот две тысячи двести два года и двести семьдесят дней.
ФРИДРИХ
Один миллион девятьсот две тысячи двести два года. Тысяча процентов чистой прибыли с тех пор, как у нас завелся этот Лютер. Вот видите, Спалатин, в крупные дела стоит крупно инвестировать. Постепенно все окупится.
Лютер и Мильтиц сидят за пивными кружками. Оба выпили, хохочут.
МИЛЬТИЦ (целует Лютера в левую щеку, потом обходит его кругом и целует в правую щеку).
Я их спрашиваю, что они думают о римском престоле, а они говорят: «Откуда нам знать, какие там у вас в Риме столы — может, деревянные, а может, каменные».
Оба смеются, поднимают кружки, чокаются и пьют.
ЛЮТЕР
Я рад, что вы приехали, Мильтиц.
МИЛЬТИЦ
Ну, и задали вы хлопот курии, милый доктор. Лет сто уже такого дела не было. Наши отдали бы миллион, только бы замять эту историю. Миллион. Неплохие денежки, а?
ЛЮТЕР
Меня насильно вовлекли в этот спор. Я действовал только по принуждению. Сцепление обстоятельств. Но можете мне поверить, не по доброй воле заварил я эту кашу. Моей вины тут нет. Бог свидетель.
МИЛЬТИЦ
Папа изменил порядок выдачи индульгенций, милый доктор. Теперь все происходит в духе ваших тезисов. Так, как вы пожелали.
ЛЮТЕР
Проклятые тезисы. Не хотел я их распространять. Я собирался обсудить их в нашем университете. С коллегами. А потом выбросить. Но, черт возьми, они вдруг начали вылезать со всех сторон. А ведь я нарочно сформулировал их темно и загадочно — в такой форме, что мне непостижимо, как их понимают.
МИЛЬТИЦ
Я и сейчас еще их не понял.
ЛЮТЕР
Вот видите. Мне и самому многое было неясно. И вдруг — только и слышишь: Лютер да Лютер. А какой переполох среди всех этих знатных господ! Я ничего не понимаю. Мне самому странно, что именно мои тезисы вызвали такой шум. Другие тоже об этом писали. Никогда ничего не происходило. Я сам публиковал тезисы куда острее этих. Ничего не случалось. А эти вдруг понравились. При всем том — между нами — ничего в них хорошего нет.
МИЛЬТИЦ
Я думаю, они просто кое-кому на руку.
ЛЮТЕР
Ведь я сразу же послал их моему епископу, чтобы он вычеркнул все, что захочет, или бросил их в печку, мне не жалко. Но дело сделано. Я хотел даже написать книгу о силе отпущения и тем самым нейтрализовать эти тезисы. Их распространяют помимо моей воли. (Пожимает плечами, пьет.)
МИЛЬТИЦ
Говорят, за этим скрывается курфюрст.
ЛЮТЕР
Если бы вы там, в Риме, не начали возражать, все бы давно забылось. Никто бы не пикнул.
МИЛЬТИЦ
Вы требуете от папы слишком многого. Святой отец воистину проявил терпение.
ЛЮТЕР
Но теперь с этим надо покончить. Если мы будем продолжать спор, история совсем уже приобретет общественный резонанс, и из теологических тезисов может выйти нечто серьезное. Поэтому самое лучшее — сидеть смирно. Вы будете молчать, я буду молчать. И все дело выдохнется само собой.
МИЛЬТИЦ
Конечно. (Пьет.)
ЛЮТЕР
Передайте епископу Трирскому, — он хороший друг нашего курфюрста, — пусть назовет пункты, по которым я заблуждался, и я охотно отрекусь.
МИЛЬТИЦ
Это не проблема. Говорю же, папа изменил порядок отпущения. Но, может быть, стоило бы издать еще и обращение к народу, чтобы он сохранял верность и послушание церкви.
ЛЮТЕР
Хорошая мысль. Это я сделаю. Обращение к народу. Верность и послушание. Хорошо.