«Изначально то, что у нас было изложено на бумаге, было более новаторским, в некотором смысле больше литературой, чем кино. По крайней мере, так мне казалось. Там была долгая предыстория. Каждая страница была просто насыщена событиями. И потому написание сценария заняло много времени».
На рубеже веков котировки Скорсезе в Голливуде скатились на самый низкий уровень с конца семидесятых годов. Более того, со времен выхода в 1991 году фильма «Мыс страха» у него не было ни одного хита. «Эпоха невинности» не возместила затрат студии «Columbia»; «Казино» не имело того успеха, на который рассчитывала компания «Universal»; лента «Воскрешая мертвецов» не принесла ничего хорошего студии «Paramount». А поскольку кассовые сборы сокращались, то начали замедляться и новые проекты режиссера. В связи с этим Майк Овитц, всегда поддерживавший Скорсезе, направил к нему в Нью-Йорк двух топ-менеджеров из своей недавно сформированной «Artist Management Group».
— Если вы собираетесь что-то снимать, то что именно? — спросили они.
— «Банды Нью-Йорка», — ответил Скорсезе.
Этой задумке уже исполнилось 30 лет. В 1970 году, на новогодней вечеринке с друзьями, режиссер обратил внимание на роман Герберта Осбери «Банды Нью-Йорка», вышедший в 1928 году. В книге рассказывалось о времени невероятной жестокости и беспредела, в котором оказался город в период между 1830 и 1861 годами, когда началась Гражданская война в США. Это было время, когда районами Нижнего Манхэттена фактически управляли банды уголовников. Не избежала этой судьбы и улица Бауэри, расположенная очень близко к тем местам в городе, где вырос Скорсезе. Он прочитал книгу за один присест и передал ее Джей Кокс. «Марти сказал: „Подумай об этом, это такой вестерн вне Дикого Запада“», — рассказывала Кокс. Она написала сценарий в 179 страниц, «широкий, почти диккенсовский» по своим масштабам, в котором чувствовалось сильное влияние фильмов «Сатирикон» Федерико Феллини («научная фантастика наоборот») и «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика. Звезду последнего, Малколма Макдауэлла, даже когда-то прочили на роль главного героя будущего фильма. Затем, через пять дней после премьеры «Бешеного быка» в 1980 году, вышла на экран дорогостоящая лента «Небесные врата» Майкла Чимино — вышла и тут же провалилась в прокате, потянув за собой и всю компанию «United Artists». Вместе с ней за одну ночь исчезли и перспективы создания исторической эпопеи о бандах гангстеров силами режиссера фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк».
Проект возобновился лишь в 1990-х годах в компании «Warner Brothers», где его собирались реализовывать после фильма «Славные парни», но вскоре тоже «слили». Следующую попытку предприняли в компании «Disney», но ничтожные поступления в кассу от «Кундуна» снова подействовали на финансистов как холодный душ. Таким образом, все крупные студии от фильма отказалась. Только после того, как в 1998 году Овитц посетил Скорсезе на съемочной площадке ленты «Воскрешая мертвецов» и предложил в качестве потенциальной звезды Леонардо Ди Каприо, «Банды» наконец-то стали выглядеть коммерчески оправданными. Именно Роберт Де Ниро первым сообщил Скорсезе о таланте молодой звезды, вместе с которой сыграл в фильме «Жизнь этого парня». «Конечно, я помню, как смотрел этот фильм, — вспоминал Скорсезе, — и как Де Ниро рассказывал мне о Лео. Он сказал:
На противоположной странице: Скорсезе на съемочной площадке с Леонардо Ди Каприо в роли Амстердама, сына Валлона. Впоследствии актер сыграл во всех вышедших к данному моменту фильмах режиссера, кроме одного
— Я с этим пацаном работал в фильме. Надо и тебе когда-нибудь с ним поработать.
А Де Ниро обычно просто так ничего не говорит».
Когда Де Ниро отказался от роли главного злодея фильма, Билла «Мясника» Каттинга, Скорсезе пошел к Дэниелу Дэй-Льюису, который в это время почти отошел от кино и занимался какими-то подработками в Италии. При этом Дэй-Льюис не был поклонником Харви Вайнштейна, возможного покровителя фильма в компании «Miramax». Внушительный «независимый» импресарио много лет жаждал поработать со Скорсезе и не хотел упускать свой шанс, но с самого начала стало ясно, что у двух кинематографистов будут по крайней мере стилистические разногласия. Вайнштейн привлек к работе сценариста Стивена Зеллиана, который недавно получил «Оскара» за «Список Шиндлера». Когда в Голливуде начала вырисовываться угроза забастовки сценаристов, Вайнштейн перенес начало съемок на 18 сентября 2000 года. Таким образом, у Скорсезе осталось на репетиции всего четыре недели. «У меня действительно должно было быть еще две недели на подготовку съемок, — рассказывал позже режиссер. — В результате я настолько уверился в том, что никаких съемок не будет, что меня застали врасплох. В последнюю минуту мне пришлось спешно собирать всех моих сотрудников».
Позже он назвал эти съемки «кошмарными». Основная работа началась по графику в римской киностудии Чинечитта, где в свое время снимались такие фильмы, как «Сладкая жизнь», «Клеопатра» и «Бен-Гур». На съемочной площадке размером почти в милю были воссозданы окрестности «Пяти точек» Нижнего Манхэттена в том виде, который они имели до начала Гражданской войны: лабиринт из «кроличьих нор», пивоварен, баров, мастерских, церквей, опиумокурилен, подземных салунов и тайных ходов, простирающихся во всех направлениях, насколько видит глаз. Скорсезе мотался по извилистым улицам среди сотен итальянских статистов на машине для гольфа и останавливался только для того, чтобы объяснить людям из массовки, которые были одеты в костюмы, сколько грязи в точности нужно втирать в тот или иной предмет одежды. Работая со скоростью улитки и снимая менее чем страницу сценария в день, он тем не менее очень скоро вывел бюджет фильма за рамки согласованных 83 млн долларов.
Вайнштейн предпринял как минимум шесть инспекционных поездок на съемочную площадку и потратил на это около шестнадцати недель. При съемке одной из сцен Скорсезе стал настаивать на том, что нужно исторически точно воссоздать «крысиную яму», в которой один терьер будет сражаться с десятками крыс из канализации, в то время как зрители будут делать ставки. Во-вторых, он потребовал, чтобы на стойке бара в главном борделе Билла, который назывался «Цирк сатаны», всегда стояла банка с человеческими ушами. «Харви был против крыс. Он не хотел ушей, — в пренебрежительном тоне вспоминал Скорсезе. — Почему? Объясняю: вы отдаете ухо и получаете глоток спиртного. Так ведь оно и было! Чего тут думать?» Наконец, между двумя мужчин вспыхнул настоящий скандал по поводу того, как режиссер наносил грим на лицо Дэй-Льюиса и смазывал ему волосы маслом. Дело в том, что Вайнштейн хотел задействовать в маркетинговой кампании образ Дэй-Льюиса как записного красавчика. Ему было непонятно, зачем брать в фильм двух главных красавцев Голливуда и мазать их грязью? Что это за странная шляпа? А что это за яркие штаны из шотландки? Компания «Miramax» беспрерывно забрасывала съемочную группу записками с подробными перечнями вопросов, которые возникали у Вайнштейна. «И так все время», — со стоном жаловался Скорсезе. «Однажды он сказал, что у меня в волосах слишком много масла, — добавляет Дэй-Льюис. — И тогда я сказал: „Ах так? Отлично, давайте еще масла добавим!“ И когда на студии „Чинечитта“ я наткнулся на Харви, который шел по лестнице, то сразу его обрадовал: „Харви, я слышал, что тебе хочется, чтобы на моих волосах было больше масла. Ну теперь-то, надеюсь, все в порядке?“».
«Я был одержим историей города. В ней было так много замечательных событий, так много историй, так много разных персонажей, так много всего, что я хотел показать! Но все это никак не укладывалось у меня в голове, что меня не устраивало. Я понимал, что должен буду принести в жертву слишком многое, и поэтому постоянно чувствовал себя не в своей тарелке».
Декорации длиной в милю в римской киностудии «Чинечитта» — впечатляющая копия района «Пяти точек» на Манхэттене
По крайней мере один раз Скорсезе угрожал уйти со съемочной площадки и дать возможность кому-то другому закончить этот фильм. В конечном итоге дело закончилось тем, что к видеомониторам прикрепили зеркала заднего вида, чтобы предупреждать Скорсезе о приближении Вайнштейна. Он и Ди Каприо также согласились заплатить в общей сложности 7 млн долларов, чтобы помочь компенсировать перерасход средств на картину. Но к этому моменту компания «Miramax» уже потратила как минимум на 10 млн долларов больше, чем планировалось, а бюджет фильма увеличился до более чем 103 млн долларов. Работа затянулась настолько, что Камерон Диас пришлось покинуть группу, чтобы сниматься в своей следующей картине «Милашка» («Columbia»). Этот эпизод закончился еще одним большим сражением с Вайнштейном. «Я должен отпустить Камерон!» — кричал продюсер. «Ты не сделаешь этого!» — кричал в ответ Марти.
«Марти, где ты видел актрису, которая работала практически бесплатно на площадке четыре с половиной месяца подряд, а всего шесть месяцев, а потом в один прекрасный день уходит на гонорар в 15 млн долларов — и ты ее не отпускаешь!» Скорсезе в ответ сказал, что сам переговорит с «Columbia».
«Да твою ж мать, делай как хочешь», — ответил Вайнштейн. Позднее продюсер вспоминал: «Да, он позвонил в „Columbia“, и там его послали. Он так разозлился, что перевернул стол, который посчитал моим, хотя это был стол Дэвида Парфиттса [консультанта по производству]. Ошибся…»
Свидетель последних дней съемки Джей Кокс вспоминал, что в эти дни стали уходить статисты, у группы начали забирать реквизит. «Давление на Марти было необычайно сильным, — отмечал Кокс. — Он снимал финальное противостояние между героями Дэниела и Лео, когда они фактически заставили его остановиться на середине кадра: „Все, все“. Получилось так, как будто ты пылесосишь, а тут кто-то вытаскивает вилку из розетки».
«Представьте себе, что Трэвис Бикл пересказывает фильм „Унесенные ветром“, — писал один из критиков в журнале „New York“. По его словам, трудности, которые возникают при попытке представить себе такое, ясно свидетельствуют как о смелости, так и о полном провале фильма Скорсезе. Это душераздирающий фильм в том смысле, в каком им может быть шедевр прошлого: яростный, израненный, незавершенный, гальванизированный всякими дикими и хитрыми изобретениями. Действие фильма начинается с жестокой уличной драки на снегу, которую устроили в 1846 году две враждующие банды.