через трое суток, а то и после капитального ремонта, невозможно. Пять были на последнем издыхании и выдержат ли еще один сеанс — неизвестно. Впрочем, из последнего материала вряд ли получится что-нибудь путное, так что и заморачиваться нечего. Списать в отходы, да и все дела.
— А не тяпнуть ли нам… чё-нть освежающего? — предложил старший наряда десантников, капрал Марк, позывной Оглоух, устало рухнув в кресло рядом с вымотанным доктором.
Наряд, разложив последние тела по лепесткам Ромашки, тоже стремился, если не принять горизонталь (пузырек на середину), то хотя бы перпендикуляр. Все с усталым интересом созерцали юное обнаженное тело девушки-аристократки, которую специально положили так, чтобы видеть из этого угла зала. Причем никаких «слюней до полу», «восставших жезлов», «навостренных копий любви» и прочих «благородных стремлений». Все были настолько обессилены, что способны были только созерцать. А созерцать хотелось только приятное.
Примерно через час времени и семь «самых последних и больше ни-ни» стаканчиков. Наряд оттащил в регкамеры двух женщин и одного парня. Потом через два стаканчика еще одну женщину. Все, как ожидалось, застряли на первом слое, в то время как предмет всеобщего созерцания, уже заканчивал получать знания аж из третьего. Такая скорость внедрения впечатляла.
— Сприм четв н-н-н втнет? — пробормотал Марк-Оглоух.
— Шо-о-о-а-а? — отыскав разбегающимися глазами состаканника доброжелательно переспросил Штефан.
— Смри! — ткнул пальцем в направлении экранчика с отображением текущего состояния внедрения капрал. К сожалению проектор объемных проекций отчетов над центром Ромашки, которые можно видеть из любой точки зала, не работал. Поэтому для детального контроля требовалось подходить к каждому и присматриваться к маленькому, плоскому экранчику. — Смори! — повторил капрал. — Девшка-а… э-э-э… на третий круг пшла. А на че-вертый не птянет. Не-по-тя-нет. Сприм?
— Сприм, — согласно кивнул доктор, который так и не понял о чем речь, но согласился, поскольку на подобной стадии дружеских посиделок привык отвечать утвердительно на вечный вопрос: «Ты меня уважаешь?».
Тут измученная Ромашка выдала надоедливый сигнал о сбое в системе у одной из женщин. Доку пришлось встать и противоторпедным зигзагом подойти к ее ложу. На экране отчета мигал красный индикатор, сообщая о конце загрузки знаний, а в списке внедренных разделов красным горели сплошные нули. Теперь придется повторить процедуру внедрения, а данные в личной карточке корректировать вручную. К тому же у парнишки рядом случилось нечто похожее. Только экран издевательски светился отчетом о полной (!) загрузке всех слоев. Бред!
И хотя обучалка не была рассчитана на такую нагрузку и закономерно могла отказать гораздо раньше, Штефан не сдержал эмоций и саданул кулаком по экрану. Традиция такая на корабле — чуть что, лупить со всей дури по экранам роботов. Самое смешное — частенько помогало.
Ромашка снова звякнула и заменила картридж на резервный. Последний.
Док, покачнувшись, вспомнил о долге, свел в кучку глаза и навалившись всем телом надавил кнопку повтора внедрения знаний на пульте парня.
Ромашка озадачено каркнула, погудела и выдала сообщение: «Стандартные картриджи отсутствуют! Найден картридж отсутствующий в моей базе данных. Могут возникнуть проблемы с внедрением знаний. использовать нестандартный картридж? Да — Нет», — которое док с трудом смог прочесть и то через пень колоду. И какой идиот придумал шрифт с раздваивающимися линиями?
— Вот-т-т т-тварь! Еще спрашва-вает! — в голос ругнулся Штефан, как мерзкого клопа на снежно белой простыне, даванул «Да» и, в точности повторив маневр по перемещению к Ромашке еще и с дополнительными вариациям, долженствующими свести с ума вражеский комп наведения, вернулся в кресло, где его уже ждал стаканчик, заботливо наполненный Марком.
Через минуту даже под пытками он бы не признался, что использовал при обучении мяса нечто неизвестное и нестандартное. Во-первых не помнил, а во-вторых — за это могло так влететь, что самому пойти в мясо считал бы превосходным вариантом.
Дело в том, что больше полугода назад корабль работорговцев возвращался на базу через один из крайне малопосещаемых секторов и вдруг получил отчетливый сигнал бедствия. Помочь терпящим бедствие — святой долг каждого гражданина, тем более, что у них может оказаться что-нибудь ценное, да и сам экипаж, хоть и попадет в рабство, но ведь будет жить. А некоторые и неплохо жить.
Кэп приказал сменить курс, и через несколько часов поисковых эволюций радары показали небольшой, быстроходный кораблик-разведчик. На сигналы он не отвечал. Состояние разведчика можно оценить одним словом — хлам. Куча покореженного железа без возможности восстановления. Мачты сбиты под корень, генераторы парусов превратились в кучи плавленного металла с керамической крошкой. Из двенадцати маневровых дюз работоспособными условно можно признать четыре. Они то похоже перед своей героической гибелью и успели сдернуть кораблик с волны. Иначе ищи его в межгалактическом пространстве до конца света.
Дроны разведки под управлением классных операторов живо вскрыли обшивку в районе машинного отделения и осторожно проникли внутрь. Картина предстала неутешительная. Экипаж был мертв уже несколько недель. Плазменный мозг корабль «потух», но в этом был и положительный момент. Протокол самоликвидации сработал не полностью. В результате пираты разжились приличными базами данных звездных карт некоторых секторов галактики и смогли вскрыть сейф, в котором… было пусто. За исключением титанового кейса с неактивным браслетом силового захвата. Очень и очень дорогой штукой. Присобачил к танку и только вместе с танком сможешь уволочь кейс. Или можно попытаться истощить силовое поле, но в этом случае, когда крошечный плазменный мозг кейса определит опасность несанкционированного вскрытия, сработает механизм самоликвидации и содержимое будет безвозвратно утеряно.
Кэп сначала даже зажмурился, живо представив себе, как вводит код доступа, а его по счастью мозг корабля тоже не успел уничтожить, открывает крышку, а там… битком серебряных чеков ГалкатБанка дружески подмигивающих ему алмазами голограмм. По сто тысяч оро на каждой. Нет! Лучше золотых — по миллиону оро!
И сколько же недоумения, непонимания и разочарования пришлось ему пережить, когда в открытом кейсе оказался всего лишь обучающий картридж набитый ШИЗУНами. Наклейка-описание имела заголовок «УРОД» и содержала совершенно неинтересные для Кэпа курсы:
— Колдовские очи.
— Танцы с саблями.
— Остановись мгновение.
— Прыг-скок с пятки на носок.
Этот прыг-скок вывел Кэпа из себя и тот не стал читать дальше. Школа танцев и хорового пения какая-то! Он небрежно передал картридж ближайшему матросу с приказом доставить доку — пусть разбирается. Сам прихватив кейс — получается самую ценную добычу — и пошел к себе. Все-таки непонятно, зачем такие сложности для хранения подобного барахла? Разве что богатей, двинутый на танцульках, считал этот набор неимоверной ценностью. Может там какие-нибудь коллекционные, редкие танцы и набор можно продать за хорошие деньги?
Однако, вскоре в ходе обследования и экспресс-сканирования браслетов гражданства с личными карточками экипажа выяснилось, что разведчик «Бронзовая роза» принадлежал флотилии Майкла-Фюрера, который сравнительно недавно всем составом ушел в рейд. Ходили слухи, что этот рейд не просто свободный поиск, а целенаправленный налет, к которому Фюрер долго и тщательно в строжайшей секретности готовился. Но слухи есть слухи. Про них самих тоже много чего болтают. Самое главное — разъяснилась шутка с танцами и кейсом. Один хороший приятель под рюмашку в портовом кабаке поведал Кэпу по секрету, как Майкл-Фюрер ловит на живца подсадных и проверяет на лояльность новичков.
Например, в корабельный сейф под усиленной охраной «тайно» помещали страшно ценный груз, кейс или контейнер, который следовало доставить из точки А в точку Б. Капитана накачивали инструкциями по самые брови и отправляли почти без охраны. Как правило на таком вот разведчике, который никакой эскорт не догонит. А дальше смотрели — дойдет груз до адресата или нет. И, если нет, выявляли, кто знал о рейсе и… где всплывет дорогой кейс или не менее ценный контейнер. А там уже пройти по цепочке и найти виновных — дело техники. Самое главное, никто не знал, чем и как метил свое имущество Майкл. Но если вспомнить о его связях с ведьмами, то многое становится понятным. Их метки невозможно определить техническими средствами, но сами они могли это сделать моментально.
Кэп словно бомбу агромадной мощи лично отнес кейс обратно — туда, где он лежал, приказал отойти и инициировать самоуничтожение разведчика.
А про картридж благополучно забыл. Могли ведь и рваный носок найти в кейсе. Зато с ноги самого Майкла-Фюрера.
Док тоже в тот день крепко помянул погибших и забросил неизвестный картридж в бункер Ромашки с приказом пока не прописывать в базу данных и не исследовать до команды самого дока.
Руководителю СГБ
генерал-лейтенанту …
От начальника
отдела специальных расследований СГБ
полковника …
Настоящим сообщаю, что в соответствии с Вашим распоряжением от… Номер… вверенным мне подразделением было проведено тщательно расследование по факту утраты окончательного варианта обучающего комплекса «Универсальный Разведчик-Оборотень и Диверсант» (УРОД). В ходе расследования установлено:
— Комплекс был создан в единственном экземпляре и восстановлению в ближайшие годы не подлежит, в связи со смертью лояльного нам иерарха сектора Магов и охлаждения отношений с сектором Ведьм. Некоторые специфические знания и умения можно было получить только от указанного иерарха, как единственного носителя.
— Для охраны перевозимого комплекса были задействованы недостаточные силы, однако режим строжайшей секретности, в первую очередь от Министерства Флота, претендующего на единоличное владение комплексом, не позволил незаметно привлечь нашу эскадру поддержки.