Черный берег. В лесу Утгарта
Смотреть в глаза зверю может не каждый. Конечно, если этот зверь не ваша домашняя кошка, уличная собака или пугливая мышь, на пару секунд выглянувшая из-под скрипящей половицы. Если это настоящий зверь, именно Зверь с большой буквы, не признающий правил и не чтящий никаких законов, то без страха смотреть на его оскаленную пасть может лишь равный. Или безумец, что часто одно и то же. А чтобы беседовать с медведем, находясь на расстоянии удара его когтей, нужно быть умалишенным в крайней степени. Кажущаяся неповоротливость этого хищника не должна вас обманывать – при всей своей огромной массе он невероятно проворен, а в рывке – быстр и неостановим. Не стоит уповать на оружие и доспехи – какими бы прочными ни были ваши латы, они не спасут от медвежьих объятий. Ни один клинок не позволит вам нанести зверю рану, достаточную для того, чтобы убить его на месте. Даже будучи смертельно раненным (сраженный идеальным ударом в голову, сердце или позвоночник), медведь все равно успеет убить вас. В общем, если вы имели несчастье оказаться лицом к лицу с бурым лесным хищником, спасти вас может лишь чудо.
Неллике Остроклюв стоял напротив не одного – двух зверей, в одиночку встретив их на залитой солнцем поляне, что находилась севернее эльфийского лагеря. Стройные сосны поднимались ввысь по уходящему вдаль холму, перемежаясь со сбросившими летнее платье дубами и кленами; усыпанная листьями и хвоей земля уже почти лишилась травы, а низкорослый кустарник – зелени. Громадные туши медведей находились на расстоянии двух футов от саэграна, их бурые шкуры лоснились от росы, могучие лапы угрожающе разрывали когтями землю, а косматые морды то и дело резко поворачивались в стороны, словно властелинам леса что-то сильно мешало и, помимо прочего, приводило в безумную ярость.
– К чему эта мерзость, эльф? – прорычал один из медведей, угрожающе приподнявшись на задних лапах и тут же опустившись обратно. – Эта бансротова петля на моей шее… Аэгхррр! Я не вижу ее, но чувствую, что она есть!
– Всего лишь простая мера предосторожности. – Неллике демонстративно погладил ребристое стальное кольцо на указательном пальце, от чего у первого из медведей из горла вырвался хрип, а лапы забились, словно у юродивого в припадке. Эльф тут же отпустил руку и многозначительно улыбнулся – могучему зверю сразу стало легче дышать. – Ведите себя прилично, друзья мои, и я не стану использовать эту силу. И верно, к чему эти никому не нужные угрозы, друг Уриг?
– Ты нам не друг, эльф, – злобно прорычал совсем еще недавно судорожно хватавший пастью воздух оборотень.
– Друзья так не поступают, – подал голос второй из эгаров, Гарт.
В его голосе было меньше рычания и больше, как могло показаться на первый взгляд, рассудительности и благоразумия. Впрочем, на самом деле они не так уж и отличались друг от друга, эти двое братьев-медведей: показная ярость Урига была не менее фальшивой, чем покладистость Гарта – и тот, и другой, не задумываясь, вонзили бы когти в спину эльфу, если бы Остроклюв оказался настолько глуп, чтобы предоставить своим протеже подобную возможность. В то же самое время они понимали, что пока что эльфы нужны им, так же как и они сами нужны эльфам. Но запас прочности у этого странного союза был не слишком велик.
– Мы тебе не какие-то безмозглые твари, – добавил Уриг, – нам по три сотни лет, и мы не позволим…
– Вот именно, вот именно, – перебил его эльф, продолжая улыбаться. Выражение его лица и расплывшиеся в усмешке губы раздражали эгаров, и саэгран прекрасно осознавал это. – Будь вы обычным зверьем, я бы не утруждал себя разговорами, а попросту посадил на цепь. Зная повадки зверя, его реакцию всегда можно предугадать, но вы – случай особый.
– У нас с тобой уговор, – угрюмо напомнил Гарт.
– Который ни к чему вас не обязывает, не так ли? – задав вопрос, Неллике вовсе не собирался дожидаться ответа. – Это мы, эльфы, чтим соглашения, вам же для уважения не помешает и копье в брюхе…
– Мы уважаем твою силу, Остроклюв, – опустил морду Уриг, – мы не станем нарушать договоренность.
– Вы хорошо поработали в деревне, в этой… Тирсби. Мне докладывают, что по всей западной окраине леса крестьяне покидают свои дома. – Саэгран перевел разговор на другую тему, и медведи несколько успокоились. – Большинство бежит в страхе, бросая огороды, имущество и скот. Я отдал приказ поджигать опустевшие деревни. Очень скоро мы очистим лес от людей.
– Нам это по нраву, эльф, – удовлетворенно прорычал Уриг.
– Как мы и условились, – добавил Гарт, – тебе – страх, нам – лес. Никто больше не станет пугать зверей, ставить капканы и рубить деревья. Никто из двуногих не зайдет в нашу чащу…
Эльф вновь улыбнулся, доверчивость эгаров его порой поражала – при всей своей свирепости они напоминали детей: злобных, обидчивых и наивных.
– Мне только непонятно, почему вы сами не могли очистить лес от этих пугливых крестьян? – поинтересовался Неллике.
– Мы могли, – рыкнул Уриг.
– Мы хотели, – подтвердил Гарт, – но на место крестьян пришли бы солдаты. Большой человек из высокого замка прислал бы своих стрелков, прислал бы мерзких магов с их молниями, мороками и огнем…
– По нашим следам пустили бы охотников, злющих псов, быстрых коршунов…
– Люди бы засыпали тропы острым железом, а лес – подожгли…
– Нас бы выследили…
– Нас бы нашли, нам бы пришлось бежать и скитаться…
– Но мы знаем, что ты победишь человека из замка, и мы пойдем за тобой, потому что с тобой пришла сила…
– Но этот лес ты оставишь нам…
– Хватит, – грубо прервал поток их красноречия эльф, – возможно, я больше поверю в ваши мотивы, если вы скажете, за что ненавидите большого человека из замка.
– Эльф мудр и видит медвежьи души насквозь, – прорычал Уриг.
– Эльф знает о нашей старой ненависти, – согласился Гарт.
– Этот большой человек – ужасный человек. Его называют Змеем.
– Он коварен и злобен, как тысяча рыщущих демонов из пламенной бездны.
– Он устилает полы в своем замке медвежьими шкурами!
– А медвежье мясо он ест на завтрак!
– И запивает медвежьей кровью, отчего и живет так долго!
– Говорят, что если медведь только посмотрит ему в глаза, так сразу окаменеет.
– А наши имена он вырезал алыми буквами на своем жутком котле, в котором варит страшное зелье…
– Что это за чушь?! – Неллике слушал и все больше не верил своим ушам, пока истина не открылась ему – треклятые звери вздумали потешаться над ним!
Да уж, эгары умели преподносить сюрпризы – нельзя принимать их за обычных лесных тварей, ни на секунду нельзя. Саэгран всмотрелся в оскаленные медвежьи пасти – казалось, они вовсю хохочут над ним. Подслеповатые глазки щурились от презрения – оборотни с лихвой отплатили ему за унижение, преподнесенное им вначале.
– Вам бы двоим в бродячем цирке выступать, – зло процедил эльф. – Говорят, люди ловят подобных вам веселых медведей и дрессируют, заставляя потешать публику. Весьма занятный варварский обычай.
– Аэгхррр!!! – взъярились сразу оба эгара.
Еще немного – и страх перед магической петлей на шее растаял бы в накатившей внезапно ярости, как снег исчезает в ярком пламени костра.
– Не вздумай, эльф! – зарычал Уриг.
– Не уподобляйся злейшим врагам нашего рода – проклятым ар-ка! – грозно добавил Гарт.
– Ар-ка? Говорят, Танкред привечает цыган и раздает им вольности, – усмехнулся Неллике, – не в этом ли кроется ваша истинная причина помогать мне?
– Если желаешь знать, то слушай, – склонил косматую голову Уриг, а Гарт продолжил:
– Жестокосердные ар-ка водят медведей за собой на ярмарках и праздниках на потеху толпе. Медведей! Тех гордецов, кто никогда не склонит головы перед своим врагом, тех, кто властвует у себя в лесу безраздельно! Но эти демоны умеют сломить самого сильного из нашего рода. Сначала пойманного зверя кормят соленой рыбой, затем не дают пить. После чего подсовывают крепкий эль вместо воды, и несчастный хищник вынужден пить это пойло, после чего быстро хмелеет и впадает в беспамятство. Пользуясь его полной беспомощностью, мерзкие ар-ка ломают медведю зубы стальными клещами, с мясом вырывают когти на лапах и продевают в носовой хрящ железное кольцо. Когда зверь просыпается, он испытывает такую боль, что даже не пытается напасть на своих жестоких хозяев. Его душа ломается, а тело продолжает жить, терзаемое страданиями. А эти твари водят несчастного за собой и потешаются! Не произноси их имен перед нами более!
– Выполняйте все, о чем мы условились, и можете перегрызть глотки хоть всем ар-ка в этом Теале, – пообещал Остроклюв. – Мне нужен их страх. Об остальном я позабочусь сам.
– Помни, эльф. Ты обещал нам, – прорычали эгары и неспешно направились в лес, то и дело оборачиваясь и бросая злобные взгляды на стоявшего без движения эльфа.
Лишь только они совсем исчезли из виду, Неллике позволил себе повернуться и зашагал в лагерь.
Глава 4Верный граф, или Вонзить клыки
Ночь опустилась – не стало дня,
Я умер сегодня – нет больше меня.
Сверкают клыки, как кошмарные сны,
Чью гибель приблизит свет полной луны?
Постой, не спеши ты меня проклинать —
Как будто я сам за себя мог решать!
Сомкнулись зубы на горле моем,
Теперь живу ночью, как раньше жил днем.
Что делать, как жить мне, кто даст мне ответ?
Одно только ясно: ты, друг мой, обед…
За 9 дней до Лебединой ПесниВосток королевства Ронстрад. Графство Реггерское. Замок Реггер
Худой бледный человек сидел в библиотеке замка Реггер и перебирал книги, разыскивая ответ на свой главный вопрос: «Что со мной?» Лихорадка уже отступила, дав начало неутолимому, все более и более растущему и гнетущему чувству голода, но разум при этом вернул себе способность мыслить хладнокровно. Возникли вопросы, тревожные и страшные. В поисках ответов на них он букв