– Тоже мне, модник, – проворчал рыжебородый Ведриг. – Откуда бродяга вроде тебя может знать, как обращаться с одеждой?
– А как кобольд вроде тебя может надеяться, что я стану слушать его ворчание так долго?..
Это и вправду был кобольд, представитель злобного подгорного племени, одного из самых застарелых врагов Дор-Тегли. В частности, с этим вот карликом вышла прелюбопытнейшая история. Однажды он пришел в восточный трактир «Пьяный Гоблин», как водится, выпить да перекинуться в кости с честным народом. Он долго играл и всех обыгрывал: у противников выпадало не больше десяти, у него что ни бросок – дюжина. Кое-кто даже утверждал, что видел выпавшую на двух костях «Бансротову дюжину», но то явно разум от обиды и выпитого эля помутился. Как бы то ни было, почуяв, что здесь что-то нечисто, люди отказались с ним играть, и из всех, кто был тогда в трактире, нашелся лишь один смельчак. Нет, он не выигрывал и не был удачливее остальных, просто проигрыш его не особо-то, казалось, волновал. Он ставил золотой за золотым, заказывал себе и своему рыжебородому противнику крепкого эля, веселился и от души хохотал. От поставленной выпивки кобольд все время чихал на весь зал, но не отказался от дармовщины ни разу. Так Ведриг познакомился с Одноруким Томасом. Они играли едва ли не целую ночь кряду, и лишь под утро беззаботный житель гор заснул прямо за столом в трактире, брякнувшись лбом о столешницу с такой силой, что даже черный колпак слетел с его потяжелевшей головы.
Томас тут же перестал веселиться, встал из-за стола и, взвалив небольшого, но тяжеленного, как мешок камней, карлика себе на плечо, поволок его в комнату. Никто ему не мешал, ведь все здесь не любили кобольдов: пусть бы Однорукий даже решил прирезать рыжего и забрать все его золото, никто не пошевелил бы и пальцем.
Заперев дверь комнаты, Томас быстро обыскал своего бывшего противника в кости и вскоре нашел то, что ему было нужно. Нет, не золото его сейчас волновало. Каждый из тех, кто слыхал хоть что-то о кобольдах, непременно знает, что свое самое большое сокровище они всегда носят с собой, не доверяя ни различным схронам, ни каким бы то ни было тайникам. Но уж совсем мало кто знает, что кобольда может усыпить лишь острый перец, подсыпанный в еду или питье. Томас-наемник это знал. Припрятанная в тайном отделении кобольдова пояса, надежно покоилась небольшая крыса, вырезанная из цельного алмаза. Столь тонкая работа явно не могла принадлежать кобольдам, скорее всего, Ведриг украл ее из кладовых Дор-Тегли.
Усмехнувшись, Томас спрятал находку – теперь кобольд был в его полной власти, и он добыл себе очень необычного слугу. Хлопнув карлика несколько раз по щекам, наемник заставил его прийти в себя. Какова же была ярость Ведрига, когда он понял, что у него больше нет его самого ценного сокровища. Он попытался напасть на человека, но тот поставил низкорослому условие, что выкинет крысу в реку, если тот попытается ее найти, либо же Томас вернет ее кобольду, если Ведриг будет служить ему ровно семь лет. У карлика подземелий просто не оставалось выбора: тот, кто отнял сокровище, мог заставить его взять нож и прирезаться либо же спрыгнуть со скалы, и он вынужден был бы это сделать. Служба человеку была не худшей из перспектив.
С того дня Томас ни разу лично не проник в чужой дом, ни разу сам ничего не похитил, ни разу собственноручно ничего не подбросил или же вынюхал нужную информацию – все делал кобольд, который умел становиться невидимым.
И хоть карлик вечно ворчал и злился, он, казалось, сам получает удовольствие от своей новой… работы. Должно быть, он просто ненавидел свои подземелья, или же в нем жил столь редкий для кобольда дух любителя приключений? Кто знает?..
– Ты знаешь, что происходит? – спросил Томас, когда карлик отряхнул свой старый камзол.
– Слышал из своего мешка, – ответил кобольд, прищурившись; несмотря на хмурый вид, в глазах его плясал веселый блеск. – Ты решил вернуть мне мою каменную крысу, которую подло похитил?
– Не сейчас. Ты должен отправиться к графу Сноббери, да побыстрее, и послушать, о чем они там говорят. После добудешь мне то, что поможет нам пробраться в город, ведь и так ясно, чем закончится осада. Ты все понял?
– Послушай, Томми, я все это исполню, если ты поклянешься, что не будешь меня больше засовывать в мешок, – поставил условие кобольд.
– Ладно, я подумаю над тем, чтобы переселить тебя в сундук…
– Никакого сундука! – категорично взвился рыжебородый карлик. – Я хочу ездить на коне, у тебя ведь есть второй, я и так, считай, на нем гарцую, так почему не делать этого без мешка?
– Я подумаю над этим, только шевелись побыстрее. Ты все понял?
– Понял, понял, упади камень тебе на голову! – со злостью ответил кобольд и направился исполнять поручения.
Еще несколько мгновений его черный колпак виднелся среди колосьев пшеницы, но потом исчез вместе с тем, кто его носил. Карлик стал невидимым, как умеют лишь самые старые и мудрые из его народа, и пробрался в центр осадного лагеря. Кони почувствовали присутствие нелюди и начали взволнованно ржать, но их хозяева не обратили на это никакого внимания.
Разговор продолжался:
– …и вам совсем не кажется, милорд, что здесь что-то нечисто? – спрашивал графа его верный слуга Вике.
– Что нечисто? – Сэр Уильям в это время яростно потрясал мечом, истово сопереживая каждому из своих воинов на стене.
– Как-то легко все выходит… – неуверенно ответил Вике. – Так не должно быть. Неужто они нас совсем не ждали?
– Да! – грозно проревел сэр Уильям. – Мы им как снег на голову!
Слуга с сомнением покосился на своего наивного господина. Лорд Сноббери, видит Хранн, был честным малым, преданным вассалом и верным слугой короля. Он был готов отдать свою жизнь за трон Ронстрада, но вот хитростью и изворотливостью его разум никогда не отличался.
– Вы не понимаете, милорд, – попытался возразить парень. – Это какая-то ловушка, хитрость…
– Если ловушка, то своими дружками-эльфами Бремер уже пожертвовал.
– Но это же Танкред, милорд! Он хитер, он никогда бы не допустил, чтобы вы так легко взяли его стены…
– Мне тоже кажется, что это ловушка, – встрял в разговор Моран Искряк. – Нам дают захватить укрепления города – это верно, ведь сил Танкреда вполне хватило бы, чтобы удерживать осаду многие дни…
– Все это не важно! – прервал обоих граф. – Я и без вас, ненужные советчики, прекрасно знаю, что это ловушка! Я чувствую… меня столько раз обманывали, обводили вокруг пальца и водили за нос, что теперь я это прекрасно чувствую. Но, друзья мои, знаете, что я скажу вам? Пусть Королевский Болван Сноббери сегодня умрет в Теале, но он заберет с собой мерзкую змею Танкреда. Хватит! Слишком много крови он выпил монаршей…
Граф перехватил меч и направил коня к отворенным воротам города, в которые въезжали его конные рыцари. Следом за ними, вынужденно глотая лошадиную пыль, шагали мечники и копейщики.
Моран и Вике задумчиво переглянулись и последовали за своим господином…
Кобольд решил пока что не отставать.
Келльне Ивлис Вайе бежал по пустынной улице Теала. Все его воины были мертвы, а он мчался прочь от стены, все дальше углубляясь в грязные кварталы. Остроносые сапоги ловко преодолевали выбоины в брусчатке, лужи и канавы. За спиной вился черный плащ, в руках у стража были меч и каплевидный щит, который был хоть и тяжел для быстрой погони, но необходим – кто знает, что готовил для чужака подлый город. Эльф двигался ловко и быстро, как кот, преследующий грызуна, и его мышь только что скрылась за углом.
Треклятый мерзавец с прогнившей насквозь душонкой и сладким голоском; его голову, Келльне поклялся себе, он принесет саэграну как немое свидетельство измены теальского барона. Но для этого понадобится еще выбраться из этой каменной клетки.
Все-таки Танкред обыграл Остроклюва, в этом не могло быть сомнений. Верный страж ни за что не хотел верить, что Неллике намеренно направил своих воинов на смерть, зная заранее, что Бремер лжет… Или… Всемилостивая Тиена! Чем больше Келльне об этом задумывался, тем сильнее крепчала в нем мысль, что его просто использовали в качестве кости, брошенной Огненному Змею. Страж вспомнил, как обращался с ним Остроклюв, все его слова, эти насмешки и угрозы. Нельзя отрицать, что он прекрасно способен предать самого верного товарища ради какой-то своей цели. Что ж, если Келльне был прав и это так, тогда изначальный план претерпевает некоторые изменения. Сперва он отрежет голову уроду-человеку, а потом незаметно для всех прокрадется к озеру, и когда саэгран Маэ будет отправляться в обратное плавание, он найдет способ сесть на корабль домой. А пока…
Вишневый плащ промелькнул, и его обладатель скрылся за дверью какого-то дома. Келльне поднял щит, крепче сжал рукоять меча и последовал за человеком.
Здесь была грубая деревянная лестница со скособоченными ступенями. Темно так, что можно различить лишь очертания окружающих предметов, – кованые петли для подсвечников на облезлых стенах были пусты. Жертвы эльфа нигде не было видно, все выходящие на лестницу двери – на запорах. Где-то наверху послышался скрип доски. Вперед!.. Пролет – та же картина: никого. Еще выше… Здесь чердак. Дверь приоткрыта…
Келльне прикрылся щитом и толкнул ногой дверь. Глазам эльфа предстал большой чердак под самой крышей. Через прохудившуюся в нескольких местах кровлю лились потоки солнечного света, открывавшие взору пыльную завесу, висящую в воздухе. Старые подточенные жуками столбы поддерживали поперечные балки. Под ногами валялись обломки черепицы и старые дырявые мешки, кто-то даже удосужился затащить сюда большое колесо от телеги. Пахло голубиным пометом и гнилой соломой. Со стропил и балок над головой раздавалось птичье курлыканье.
Человек в вишневом плаще стоял у большого окна с покосившимися ставнями. Он равнодушно глядел на своего преследователя.
– Куда дальше? – усмехнулся Келльне. – На крышу?