Угроза не удалась. Вообще. После пары часов в офисе с этой непробиваемой хамкой я и сама могла уволиться. Как минимум из “Реал-Авто”. Только нежелание подставлять Глеба во время проверки останавливало меня.
– Увольняйте, берите свою сумочку, туфли, выходите в коридор и вот оттуда увольняйте. Мне. Нужно. Закрыть. Офис! – мое ангельское терпение работало только в рабочие часы и только с шефом. Прогибаться под всяких стерв после работы я не должна была. Тем более зная, что во всем офисе ровно в семь остался только охранник. С девочками из бухгалтерии и отдела Софки мы договорились. Они сегодня не будут задерживаться, чтобы не показывать Ланской, в каком авральном режиме мы готовимся к проверке, а возьмут часть таблиц на дом и приедут завтра в офис к шести утра. Естественно, этот день им будет оплачен в двойном размере. Иначе наш дружный коллектив послал бы начальника в долгий эротический тур. Дружно, да.
– Да я тебя…
– Мне как-то не интересно, что вы там меня. У меня есть регламент и должностные обязанности, я следую им. Хотите уволить? Увольняйте. Идите на диван в фойе, звоните в головной офис. Пусть увольняют, если это так нужно. Только не забудьте указать статью! А я должна закрыть офис, – посмотрев, как багровеет лицо Марины, не смогла не добавить: – А хотите дождаться Глеба Викторовича, тем более идите в фойе. Если вдруг он решит вернуться в офис, вот там его и поймаете тепленького! А если его долго не будет, всегда можно попросить на посту охраны сканворды. С пользой время проведете!
Сказав все это, я, гордо задрав нос, вышла в приемную и там столкнулась с начальником.
Он стоял возле моего стола и с прищуром смотрел на меня. Ну вообще замечательно, крокодил-Глеб слышал эту безобразную сцену. Плакала моя репутация всегда собранной помощницы.
– Ах ты курица! – неслось мне в спину. – Да ты знаешь, кто я?!
Конечно, я знала, Роман успел шепнуть, что моей соперницей является дочь Черкасова, самого-самого большого босса.
Но курица? Я курица?! Если до этого я еще хотела уговорить Алексеева отказаться от идеи впутывать меня в разборки с этой истеричкой, то сейчас поняла: это война! Поэтому услышав за спиной возню, не стала дожидаться появления дивы на сцене, а быстро пересекла приемную и самым наглым образом обняла оторопевшего от такого шефа.
– Глеб, я так устала, поехали домой?
Мой расчет был верным: и объятия, и моя фраза стали прекрасной картиной со звуковым сопровождением, уведенной Мариной сразу, стоило ей только вылететь из переговорной. Ну чисто фурия.
Викторович не подкачал, обвив мою талию своей горячей ручищей, он недовольным тоном спросил:
– Марина, не думал, что ты опустишься до оскорблений моих сотрудников. Тем более Анны.
– Глебушка, но она… – Марина очень пыталась взять себя в руки, но давалось ей это с трудом.
– Она действует в рамках трудового договора, а во ты… – Глеб слегка поморщился и перевел тему, – в любом случае Аня права, сегодня мы тут задерживаться не можем. Так что ждем тебя завтра с утра вместе с остальными ребятами из комиссии.
И посчитав, что эта тема закрыта, Викторович перевел потеплевший взгляд на меня.
– Ты маме не звонила? Мы, конечно, задержимся, но от любимого борща я не откажусь, голодный как волк.
"Ах ты зубастый хитрец, борща ему маминого подавай!" – внутренний голос негодовал, а я тем временем стояла с видом влюбленной дурочки и хлопала ресничками: Марина-Аня 0:1, счет открыт, собака ты драная!
***
Дождавшись, когда недовольная, да что там недовольная! Я бы сказала, злая как фурия, Марина, покинет офис, мы с Глебом смогли наконец-то расслабиться. Я радовалась тишине, а Викторович буквально сдулся: плечи расслабились, осанка стала не такой идеальной, с лица ушло сосредоточенное выражение и проступили признаки усталости.
– Глеб Викторович, может, все же в гостиницу, поверьте, там вам будет гораздо удобнее.
– Я даже не сомневаюсь в этом, Ань, но дергаться по утрам, и вечерам, в принципе, тоже, как бы не забыть, что мы должны быть вместе, я не хочу. Да и потом, так мне будет проще ввести вас в курс дел “Алек-Со”, не придется искать время и место. Раз уж мы все равно будем жить ближайшую неделю вместе…
Замолчав, Глеб выразительно посмотрел на меня. Ну здорово, конечно. То есть теперь у меня работа будет не просто двадцать четыре на семь, она меня даже дома в покое не оставит.
– Очень, ну просто очень дорого вам это обойдется, я уже говорила? – подхватив свою сумку, направилась к выходу.
– Никогда бы не заподозрил в вас меркантильную особу, – тяжело вздохнув, Глеб пошел за мной. – А как же помощь ближнему?
Повернувшись к шефу, одарила его максимально милой улыбкой.
– А я и помогаю самому близкому мне человеку закрыть ипотеку, ближе себя в любом случае у меня нет никого.
Готова поклясться, Глеб фыркнул, но это не мои проблемы. Я полтора года работала с ним бок о бок, и не разу, ни единого разочка в мою дурную голову не пришла мысль: “Эй, Анют, смотри, какой у тебя босс. Холостяк, между прочим. С ним можно было бы поработать поближе". Нет! Нельзя! Да и не я же сейчас использую его в своих целях, он сам создал такие условия!
Глеб Викторович восхищал меня как очень трудолюбивый человек, отдающий себя работе. Мне нравилась его способность сосредотачиваться на деле и при необходимости быстро принимать решения, я ценила его способность организовать работу и не только в нашем офисе: казалось, что он одновременно присутствует в каждом салоне и все держит под контролем. Меня бесила его привычка забывать о каких-то встречах, совещаниях; но этому есть причина: Глеб уверен, что я напомню. До того, как он начал доверять мне, я чувствовала, что за мной следят. За каждым действием, каждой мелочью, запоминают, анализируют. Было время, когда у меня начинали дрожать руки только из-за того, что босс недовольно поморщился. Не справилась, не оправдала доверия. Если не брать в расчет его лекции про мои регулярные опоздания, вот их я не боялась никогда. Почему-то с самого начала понимала, что этот просто буря в стакане, а вот любая оплошность в остальное время меня расстраивала, кажется, даже больше, чем Глеба. Конечно, я видела, насколько Алексеев привлекательный мужчина. Меня раздражали девушки из дружного, а на самом деле не очень, коллектива “Реал-Авто”, считавшие обязательным попытаться охмурить босса. Но не потому, что я сама была заинтересована в нем, а только потому, что искренне считала: на работе нужно работу работать, а не вот это все.
– Мартынова, ты куда?
Голос Глеба остановил меня в момент, когда я, по привычке выйдя на улицу, повернула направо, в сторону набережной.
Замерев на месте, я растерянно посмотрела по сторонам. Блин, Глеб же привык ездить с Владом, а я…
– Глеб Викторович, – приняв решение, я умоляюще посмотрела на начальника, – а давайте мы сегодня просто молча дойдем до моего дома. День был ужасным, честно. А утром Влад заберет вас.
– Нас, утром Влад заберет нас, – доставая телефон, буркнул Глеб, – и я искренне надеюсь, что идти нам недалеко.
Кажется, не только я сегодня устала, раз уж крокодилище не стал спорить, это значит, он вымотан до предела.
– Влад, – не зная, о чем я думаю, Глеб позвонил водителю, – как с Сергеевым закончите, свободен на сегодня. Угу. Да, давай до завтра. Адрес тебе Анна позже скинет.
Отбив отбой, Глеб посмотрел на меня.
– Ну веди, что ли.
Я и повела: вниз по Венцика, на пересечении с которой и располагался наш офис, до Максима Горького и вниз, на пляж. Не обращая внимания на идущего рядом молчаливого мужчину. Чувствовала на себе его любопытный взгляд, но говорить совсем не хотелось. Хотелось тишины и пройтись по кромке воды, потом домой – душ, ужин и сон под телевизор.
Но стоило мне уверенно спуститься по лестнице к песку, Глеб не выдержал:
– Только не говорите, что живете в палатке на пляже!
Его наигранный ужас и вполне искреннее удивление заставили меня рассмеяться. Скинув босоножки, кивнула на ноги Глеба.
– Нет, живу я в квартире, но советую вам разуться, – видя, что босс собирается спорить, поспешила добавить: – Традиции, Глеб Викторович, лучше не нарушать, сами знаете.
– Ты что, каждый день спускаешься на пляж, чтобы походить по песку? – Глеб недовольно шипел, но послушно скинул летние туфли и стянул носки. – Что-то еще?
– Штанины закатаете?
– Ну хоть не снять брюки попросила, – наклонившись к брючинам, проворчал крокодил-Глеб.
Не став спорить, дождалась, пока он выпрямится, и пошла к воде.
Что может быть лучше, чем в конце длинного, жаркого, изматывающего дня окунуть ноги в прохладную ласковую воду? Для меня – ничего. Никакие ванночки для ног не заменят этого ощущения мокрого песка под ступнями, мягких волн Волги, визгов отдыхающих детей и солнца, которое уже не обжигало, а лишь согревало, готовясь скрыться за деревьями на той стороне реки. До этого, конечно, было еще несколько часов, сегодня нам не увидеть заката, но отказываться от своего личного рая я не собиралась.
– Ладно, вынужден согласиться, идея шикарная, – Глеб медленно шел чуть позади меня и довольно щурился на солнышко, – хотя в рабочем костюме я чувствую себя тут странно.
– А какая всем разница, в чем вы тут гуляете? Людям, Глеб Викторович, по большому счету все равно на вас, – развернувшись, я пошла спиной вперед, чтобы лучше видеть Глеба, – они отдыхают, загорают и просто наслаждаются жизнью. Знаете, сколько офисных бледных молей тут ошивается в обед? Главное, вернуться на работу сухим. А нам и это не обязательно.
С этими словами я немного дернула ногой, чтобы искристые от солнца брызги полетели в сторону Викторовича. Всего несколько капель попали на его икры, но и этого хватило, чтобы он улыбнулся широкой открытой улыбкой.
– Мартынова, – покачав головой, он попытался выглядеть недовольным, но ни фига у него не получалось, – значит, ты каждый вечер вот так прогуливаешься?
– Летом, если нет дождя, обязательно, – важно кивнула, – зимой я мерзну, от реки дует сильно. Да и, наверное, странно было бы ходить босиком по сугробам, вы так не думаете?