Переведя взгляд на гневно сверкающую глазами Марину, а затем на невозмутимую Мартынову, неожиданно поймал себя на мысли, что тихий омут Анны меня пугает гораздо больше, чем любые из фокусов бывшей невесты.
***
Я даже не догадывался, насколько пророческими окажутся слова Софии: день и правда получился долгим. И дело не столько в проверке, к ней я относился философски и поэтому даже не пытался сам надеться на флагшток ради результата. В конце концов, за себя я не переживал, в «Реал-авто» все дела велись с кристальной честностью: наживаться за счет Черкасова в мои планы никогда не входило, а если кто-то из сотрудников автосалонов был нечистым на руку, то свою судьбу они выбирали сами. В основном костяке работников я был уверен… Но тем не менее, день был непростым. Нормально работать не получалось по двум причинам: Марина, по любому поводу входящая в мой кабинет и пытающаяся себя продать. Наблюдать за этими попытками было противно и после каждого ее визита с неизменным "Глебушка" хотелось сходить в душ! Второй причиной была Анна. Ее спокойный взгляд, легкая улыбка на губах и уверенная походка. Принимая очередную кружку с кофе, я каждый раз ждал от помощницы подвоха, не уверен, чего именно, но внутри сидело четкое понимание – так просто эту ночь Аня не спустит на тормозах.
После обеденного перерыва, на который мне пришлось идти вместе с комиссией, Мартынова в очередной раз зашла в мой кабинет и, поставив на стол новую кружку, остановилась в нескольких шагах от меня, спокойно удерживая перед собой небольшой поднос.
– Глеб Викторович, у вас все в порядке?
Что именно заставило ее задать такой вопрос, я не знал, был уверен, что прекрасно держу себя в руках и про мои глупые мысли никто не догадается. Поэтому и сейчас поднял спокойный, как я думал, взгляд на Анну и кивнул в ответ.
– Да, можете идти работать. Спасибо за кофе.
Аня на такой мой ответ позволила себе усмехнуться и, развернувшись, направилась к двери, а как только я в задумчивости отпил небольшой глоток, заговорила, как будто специально дождалась момента:
– Не переживайте, на работе я ваша помощница, а все, что хотела, я успела подсыпать вам в кофе дома.
Естественно, после этих слов я поперхнулся, попытался возмутиться, следовательно, выплюнул часть напитка на рабочий стол, еще раз попробовал возмутиться и в итоге опрокинул чашку с кофе на себя.
– Мартынова! – взревел, вскакивая со стула и сдирая с себя рубашку с горячим пятном на груди.
Как только испорченная вещь полетела на пол, я смог поднять взгляд на замершую в дверях и закрывающую ладошками рот Анну.
– Глеб Викторович, простите, я не ожидала…
Приглушенно зазвучал ее голос сквозь преграду.
– То есть это не ты мне под руку сказала "потрясающую" новость?!
Оглядев чуть красное пятно на своей груди, поборол желание почесать его и, не сводя взгляда с помощницы, направился к шкафу.
– Да я же не знала, что вы этот кофе начнете пить сразу, все предыдущие отчего-то вам пришлись не по нраву.
Аня смотрела на меня огромными глазами и я видел, что эта паршивка нагло смеется. Смеется над своим начальником, при этом прихрюкивая!
Не дойдя до шкафа, я сменил курс движения и, прищурившись, уточнил:
– Вы хрюкнули? – Аня нагло хрюкнула еще раз и отрицательно помотала головой. – А я уверен, что этот звук исходит от вас!
Не удержавшись, все-таки почесал грудь и это стало последней каплей для выдержки Анны. Она спрятала лицо в ладонях, – как будто это могло ее от меня спрятать, – и начала смеяться, громко, заливисто, с судорожными вздохами и попытками сказать что-то более-менее связное.
– Мартынова, уволю!
Но кто бы еще испугался этой, по сути, пустой угрозы?! Аня только сильнее засмеялась и начала стекать вниз, так, будто ноги ее не держали. Пришлось ловить свою помощницу и прижимать к себе. Хулиганка так заразительно смеялась, что спустя пару минут, когда, распахнув дверь, уверенной походкой в кабинет ворвалась Марина, мы с Аней уже веселились вдвоем. Мартынова стояла, уткнувшись лбом в мою пострадавшую грудь, а я в свою очередь глушил свой смех в ее макушке.
– Глеб, что здесь происходит?!
Змеиное шипение бывшей наждачкой прошлось по нервам, и даже не пытаясь держать себя в руках, я, чуть сильнее прижав к себе Аню, рявкнул на Ланскую:
– Выйди!
Сверкнув в нашу сторону разъяренным взглядом, Марины как та пробка выскочила за дверь, не забыв хлопнуть ей, показывая свое отношение к нашему с Анной поведению.
– Ох, Глеб Викторович, зря вы так, – судорожный вздох и Аня вывернулась из моих рук, – обиженная женщина страшнее стаи гиен.
В глазах Мартыновой все еще плескалось веселье, но она старательно гасила его. Вздохнув, направился все же к шкафу, чтобы достать свежую рубашку, но не смог не согласиться с помощницей:
– Да, обижать девушек нельзя, – начал серьезным тоном, стягивая с плечиков первую попавшуюся вещь, – они могут что-нибудь в кофе подсыпать!
– Вообще-то я пошутила, – Аня развела руками и чуть виновато улыбнулась, – но не иначе вас настигла карма, Глеб Викторович.
Глядя на чертовку с ангельской внешностью, я так и замер на месте, переваривая полученную информацию. Она. Просто. Пошутила?!
– Мартынова!
– Упс!
Дверь за собой Аня закрыла хоть и быстро, но совершенно бесшумно и до конца рабочего дня старалась не попадаться мне на глаза. Я же, время от времени натыкаясь взглядом на рукав рубашки, свисающий из мусорной корзины, не мог сдержать улыбку. Развела как пацана, но нужно отдать ей должное, так, как сегодня, до слез и мышечных спазмов, я не смеялся уже очень и очень давно.
Марина, вызверившись на меня, прекратила скрывать свой ужасный характер и начала срываться на всех, кто попадался ей под руку. Увы, я не знал, какой размах может приобрести месть за ущемленную женскую гордость, и спокойно работал, положившись на умение Ани улаживать все проблемы. Впереди нас ждали выходные и еще нужно было решить как их провести. Ромка, сегодня так и не появившийся в офисе, предупредил, что в ближайшие сутки будет решать свои рабочие вопросы. Друг, конечно, упрямо твердил, что не собирается уезжать так рано не досмотрев весь этот цирк, но я знал его слишком хорошо и был уверен – в понедельник, максимум вторник, Сергеева в Самаре уже не будет. Жаль, что эта внеплановая проверка не оставила мне времени на нормальное общение с другом.
В седьмом часу вечера я вызвал к себе помощницу и меньше всего ожидал увидеть на пороге своего кабинета не сдержанную Анну Юрьевну, а взъерошенную фурию со злым взглядом и крепко сжатыми кулаками.
– Или ты утихомиришь эту дуру, прости господи, – начала говорить Аня, до того как я успел открыть рот, и каждое ее слово заставляло подниматься мои брови все выше, – или я зарегистрирую еще одно заявление об увольнении. Свое!
– Что случилось? – в таком настроении Анну я видел впервые за два года.
– Мар-рина! Она уже довела двух девочек из бухгалтерии до слез, София там сейчас грудью отстаивает свой отдел, который "напрасная растрата денег, в вас нет необходимости", а несчастная уборщица, между прочим, шестидесятилетняя женщина, наша Наталья Андреевна, сейчас сидит за моим столом и пьет кофе с коньяком.
– Та-ак, – резко встав из-за стола, не сдержал несколько крепких слов и кивнул Ане на свой рабочий стол. – Садись и жди.
Выйдя в приемную, увидел бледную худую женщину в рабочем комбинезоне, с расстроенным видом сидящую на рабочем месте Мартыновой и судорожно сжимающую кружку в ладонях.
– Наталья, кружечку свою берите и в мой кабинет, там Анна вас ждет уже, – поймав взгляд женщины, слабо улыбнулся ей, – моей помощнице точно не помешает компания.
– Да, конечно. Ох, Глеб Викторович, что творит эта мадама-то? Девчонок всех всполошила, на меня накричала, говорит искать новое место. А куда же я?
– В мой кабинет, вместе с кофе. Больше пока никуда не нужно.
Посмотрев, как женщина тяжело встает из-за стола, неожиданно вспомнил, что у нее больные ноги, даже инвалидность есть, рабочая группа, но тем не менее. Кажется, принять Наталью Андреевну на работу уговорила меня Аня и я ни разу не пожалел о том решении. Как только дверь за спиной Натальи закрылась, я, стиснув зубы, пошел на поиски бывшей невесты. Кто-то слишком заигрался!
Глава 14 Аня
Сидеть на одном месте не получалось. Не думать о тысяче и одном способе мести Марине тем более. Нет, какая хамка! Девочек до истерики почти довела! Даже Зоя, первая и последняя сплетница нашего коллектива, и та начала заикаться после разговора с московской стервой. А главное, кто ей дал право распоряжаться в самарском филиале как у себя дома? Нет, я понимаю, приехал бы сам Черкасов, тот одним движением брови мог нас всех уволить и никто даже пикнуть не посмел бы. А эта-то куда?!
– Мартынова, выйди, этот разговор не в твоей квалификации, – передразнила Ланскую мерзким голосом и с огромным удовольствием сломала один из остро заточенных карандашей, – у-у-у, стерва!
– Анечка? – тихий, немного испуганный голос Натальи Андреевны остудил меня.
– Наталья, а вы чего… что-то случилось?
Чтобы эта тихая, деликатная женщина сама зашла в кабинет шефа да еще и с чашкой кофе? Тут варианта только два: или в офисе случился полный армагеддон, или меня подсиживают.
– Да нет, детка, что могло случиться со мной в твоей приемной. Глебушка наш вот к тебе отправил, сказал это прихватить.
Только сейчас я заметила, что второй рукой женщина крепко сжимает горлышко початой бутылки коньяка. Ох и ничего себе Викторович что удумал!
– Ой, Наталь Андревна, да вы проходите, присаживайтесь, что ж в дверях-то стоите.
Забрала из рук уборщицы ее кофе и поставила его на низкий журнальный столик, который стоял рядом с небольшим мягким диваном. Слишком короткий, чтобы на нем спать, он идеально вписывался в пространство кабинета и Глеб его любил нежной любовью. По крайней мере, как только заканчивался рабочий день, он тут же перебирался на него и продолжал разбирать документы, но расположившись как ему нравилось.