Выудив из кармана брюк брелок с двумя ключами, Егор подмигнул.
– В общем, пристань та же, но жить будешь в гостях у Михалыча. Помнишь, мужик такой здоровый с рыжей бородой?
– Погоди, у него же там домина целый, а не домик, и знакомый твой живет в нем почти круглый год.
– Не парься, Ань, он мужик хороший и отзывчивый, пару дней перекантуется в соседнем от моего доме.
– А почему он, я могла бы..
– Не могла. Я же сказал, парни ко мне в гости приедут. Нафиг тебе эти морды не нужны с их гулянками.
Я уже собиралась поблагодарить друга за заботу, как за спиной снова шарахнула дверь, только в этот раз, кажется, о стену, и раскатистый голос Глеба заставил меня замереть на месте:
– Мартынова!
– Босс? – кинув взгляд за мое плечо, Егор прищурился. – А взгляд такой, будто ревнивый муж.
– Горыныч, не удумай…
– Аня, – уже над самым ухом громыхнул Глеб, и на мое плечо легла тяжелая горячая ладонь.
– Ладно, зайка моя, я пошел, но имей в виду: завтра тебя ждет лучшее свидание.
Судя по ухмылке на лице друга, говорил он это все не для меня, а мне в первый раз в жизни захотелось как следует пнуть его. Что он несёт?!
– Нет.
Короткий ответ Глеба заставил меня обернуться и удивленно вскинуть брови.
– В каком смысле "нет"?
Что крокодилище вообще имел в виду? Может, я что-то пропустила?
– В том смысле, что все нервы ты мне вытрепала!
Не дав ответить, Глеб развернул меня к себе и, наплевав на то, что мы в приемной не одни, на открытую дверь в коридор и что мы вообще-то на работе, самым наглым образом поцеловал.
Как уходил Егор, я не запомнила, вся растворившись в поцелуе и поддавшись своим чувствам, я наглым образом наслаждалась моментом. Сминая пальцами ткань пиджака, я с упоением отвечала на самый долгожданный поцелуй в моей жизни.
Глава 23 Глеб
От всей души шваркнув дверью кабинета, подошел к окну и замер, вцепившись в подоконник.
Хотелось орать. Матом.
"Да, мой сладкий", – в голове все еще звучал голос Мартыновой.
Долбаный же я придурок!
Хожу тут, стараюсь держать себя на работе в руках, только и позволяю себе пожирать Мартынову голодным взглядом, представляя себе… Всякое! А у нее там "сладкий".
Хотелось прикурить сигарету и затянуться никотином до самой жопы. И неважно, что я не курил со студенческих лет!
Я как последний идиот всю неделю изучал интересные места Самары, хотел пригласить ее на свидание, устроить романтику и вот это вот все. Даже уже маршрут наметил! А у нее там "Это ты, любимая?" – из динамиков!
Хотелось выпить. Много. Вот то дерьмо, которым поил меня Сергеев, очень даже подошло бы, вырубился и даже не помню, как оказался в квартире помощницы.
Я всю неделю схожу с ума, потому как в Аню будто черт вселился и она начала на работу ходить в этих своих юбках, которые с виду приличные, а по факту так и просят сжечь их к чертовой матери, потому что подчеркивают все что можно и особенно что нельзя. Блузки с открытыми руками и выразительными, очень выразительными вырезами. Один раз случайно сверху посмотрел, а потом до вечера, вспоминая открывшийся вид, не мог встать из-за стола, боясь пробить столешницу снизу. Кто, мать ее, на работу под синюю блузу носит красное нижнее белье с кучей тонких лямочек? Почему ни одна из них не была видна в вырезе, я так и не смог понять. Но расстегнуть весь ряд мелких пуговок и подробнее рассмотреть красное безобразие, а лучше потрогать, а лучше и вовсе снять и сжечь вместе с юбкой – хотелось невероятно.
А эти светлые брючки? Вот те, сквозь которые легко можно было угадать, какое белье надето на Мартыновой. Порвать, превратить в юбку и сжечь!
Хотелось пить, курить и орать матом. Но вместо этого я стоял у окна, сжимая пальцами подоконник, рискуя вырвать его к чертовой матери!
Перед глазами мелькала вереница событий последних трех недель и я все пытался понять, как же я так мог вляпаться. Вот по самые помидоры.
Взгляды, улыбки, смех Ани… Ну не мог я так ошибиться, все это вместе с поведением последних дней явно указывало, что Аня заинтересована во мне ни чуть не меньше, чем я озабочен ею. Но тогда какого же дьявола сейчас произошло в приемной? С кем она так мило ворковала по телефону и где был этот кусок де…сахара, когда Мартынова болела, не в силах встать с кровати?
– …ять!
Оттолкнувшись от подоконника, отправился за стол. Открыл страницу ресторана на вертолетной площадке и замер в нерешительности: отменять бронь на субботу или не стоит.
Свернув окно, решил, что сначала нужно успокоиться и не пороть горячку. Я знаю Аню уже два года, не могу поверить, что настолько в ней ошибся и вместо умненькой, красивой милой девушки, которую смог разглядеть только благодаря дурацкому стечению обстоятельств и безумным идеям Сергеева, снова наступил на грабли под кодовым названием "расчетливая манипуляторша".
Только благодаря силе воли и привычке от всех проблем уходить с головой в работу, я смог отвлечься и даже разобрать почту, ответив на важные письма. Только когда из приемной послышался раскатистый мужской смех, случайно сломал свою любимую ручку и резко встал из-за стола.
Убью.
Как придурок, тихо приоткрыл дверь и начал подслушивать! Господи, когда я докатился до такого идиотизма?!
– В общем, пристань та же, но жить будешь в гостях у Михалыча. Помнишь, мужик такой здоровый с рыжей бородой? – говорил незнакомый мне блондин, смотря на Аню с улыбкой.
Хотя стоп. Приехал какой-то мужик и так спокойно говорит, что его "любимая" будет жить в доме другого мужика?! Что-то не сходится!
– Погоди, у него же там домина целый, а не домик, и знакомый твой живет в нем почти круглый год, – отлично, то есть жить не одна, а с каким-то бородачом?!
– Не парься, Ань, он мужик хороший и отзывчивый, пару дней перекантуется в соседнем от моего доме.
– А почему он, я могла бы..
– Не могла. Я же сказал, парни ко мне в гости приедут. Нафиг тебе эти морды не нужны с их гулянками.
Сложив в голове два и два, понял, что Аня явно собирается свалить за Волгу, где будет жить вроде как одна, а рядом будет ошиваться компания пьяных парней. Бесит!
Толкнув дверь, не смог сдержать рыка:
– Мар-ртынова!
Незнакомец окинул меня задумчивым взглядом и что-то тихо сказал моей помощнице. Судя по наглой улыбке речь, шла обо мне!
Быстро пересек приемную и, подойдя к парочке, положил ладонь на женское плечо.
– Аня, – хотелось задвинуть ее себе за спину, выгнать взашей этого блондинчика и подробно разъяснить Мартыновой, что общаться со всякими сомнительными личностями не стоит. Но парень оказался умным, сам решил свалить.
– Ладно, зайка моя, я пошел, но имей в виду, завтра тебя ждет лучшее свидание.
Наглая ухмылка и вызов в светлых глазах снесли всю мою выдержку, с таким трудом обретенную.
– Нет, – прошипел сквозь зубы. Еще чего, лучшее свидание у Ани будет со мной!
– В каком смысле "нет"? – обернулась ко мне через плечо и выгнула бровь.
Ох и не вовремя Анютка решила показать свой характер, будто по натянутым нервам кипятком плеснула.
– В том смысле, что все нервы ты мне вытрепала! – забыв про незнакомого засранца, сосредоточил все свое внимание на Ане.
Не дав ей ответить, развернул к себе и, наплевав на все, наконец-то поцеловал.
Губы со вкусом кофе. Мягкие, податливые… С ума сойти. Сжимать в своих руках столь желанную девушку и оставаться хоть сколько-нибудь в здравом уме? Не знаю, кто бы смог, но не я. Все мои фантазии, коих за несколько недель скопилось великое множество, тут же всплыли в голове. И пока одна рука зарывалась в светлые волосы со знакомым запахом шампуня, а вторая решала, где бы ей лучше остановиться: на пояснице или все-таки чуть ниже, чтобы иметь возможность легко сжать попку, я словно картотеку перебирал – с чего бы начать.
Хотелось всего и сразу, но больше всего утащить Аню к себе и не выпускать из рук. Очень, очень долго. Возможно, никогда. Слишком уж она правильно ощущалась в моих объятиях. Слишком кружили голову ее губы. Про ставшие вмиг тесными брюки даже думать не хочу, просто сжечь их вместе с ее проклятыми юбками!
Насмешливый голос Софки, признаться, прозвучал вовремя:
– Ой, ну наконец-то! – рыжая зараза говорила громко. – Друзья мои, я бесконечно за вас рада!
С одной стороны, я был рад, что она появилась. Еще чуть-чуть и я окончательно потерял бы рассудок, прямо здесь, в приемной своего кабинета! Но с другой стороны…
Попытался разорвать поцелуй, чтобы ответить неожиданно появившейся "спасительнице", но Аня закинула руку на мою шею и так сжала волосы на затылке, одновременно с этим протестующе застонав, что остатки мозга быстро утекли вниз.
Да какая, собственно, разница, приемная, кабинет или коридор чертового офиса – скрыть сегодняшнее безумство у нас все равно не получится!
Подхватив Аню под попу, поднял ее, сильнее прижимая к себе – мне тоже совершенно не хотелось прерываться!
– Глеб Викторович, – заговорщицким шепотом заговорила Софа, – если пообещаете приличную премию, могу гарантировать, что до конца рабочего дня в приемную не зайдет ни один человек. В ваш кабинет уж тем более!
– Договорились! – ответила подруге Аня еще до того, как я успел оценить перспективы от такого предложения наглой вымогательницы.
Прикинув, сколько мне это будет стоить, махнул рукой на здравый смысл и унес свою добычу в кабинет. Потом разберемся, сейчас я не мог нормально думать. Не тогда, когда в моих руках Мартынова тихо постанывает, подставляя шею под мои губы.
***
Выбор, куда нести Аню, даже не стоял, ноги сами повернули в сторону дивана. Выпускать податливую как воск девчонку из рук? Даже мысли такой не возникло. Пальцы мелко дрожали, изучая плавные изгибы, а губы не останавливаясь блуждали от ключиц к губам и обратно. Я сейчас чувствовал себя как сорвавшийся с диеты лютый зожник – и вроде нельзя, но настолько хочется, что уже плевать на все.