Зверёк мирно сидел у меня на коленях и с аппетитом жевал белую сладкую палочку, вкусом чем-то похожую на шоколад.
Почему так паршиво, скажите? А потому, что мне хочется верить в хорошее. Особенно после предательства Глома. И кто я теперь? Дура глупая, неизлечимая.
Снова мигнуло верхнее освещение, переключаясь в аварийный режим. На душе точно так же всё словно померкло. Как будто дорожный прожектор погас. Стало безумно противно и липко. Хотелось залезть срочно в душ, включить холодные струи озонированной воды и громко рыдать, воя в голос. Откуда взялось мерзопакостное ощущение, как будто меня снова предали? Синерожий ни словом не обещал быть хорошим парнишей. Напротив…
– И по какому же поводу девушка снова в печали? – раздался низкий голос прямо над головой.
Я подпрыгнула, выронив видер из рук, недовольная ыса, ворча, соскользнула на пол и, виляя упитанным задом, неспешно удалилась под кресло. И она меня бросила.
– Какого вонючего шерва ты ко мне без предупреждения входишь? – громко рявкнула я, тщетно пытаясь скрыть накатившее отчего-то смущение. Судя по острому взгляду Лазурного, не получилось.
Он выразительно окинул взглядом собственную, мною наглым образом оккупированную капитанскую каюту и усмехнулся. Ну да. Стучать, заходя в собственные апартаменты, как-то не очень разумно. Но теперь здесь жила я!
Мы с Бурашкой.
Выглядел вор отвратительно. И на синей коже синяки под глазами отлично видны, кто бы мог только подумать. Взгляд уставший, обкусанные губы, черты лица заострились. Что, преступник, нелёгок разбойничий труд? Интересно, он так утомился, богатства воруя или покупая девушек на рынке рабов?
– Судя по взгляду, горящему праведным гневом, тут кто-то у нас прочитал нечто особо захватывающее… Дай угадаю, землянка, ты добралась до сводки имперских криминальных хроник?
Обойдя меня кругом, вор упал в своё кресло, стоящее рядом, и потянулся к столу. Подняв голову, я проследила за крепкой рукой капитана, нажавшей незримую клавишу под столешницей. Она тут же послушно раздвинулась, обнажив целый схрон, полный пузатых прозрачных бутылок.
Архаика. Древность. Сразу вспомнилось отчего-то, что братья мои тоже очень такое любили. У них с вором вообще много общего, как мне всё это время казалось. И от этого только лишь горше. Медленно вытащив крайний сосуд, вор достал из панели высокий стеклянный стакан и наполнил его мутной зеленоватой жидкостью из бутылки.
– Не предлагаю тебе, уж прости. Напиток не женский, – произнёс и опрокинул стакан в себя залпом.
Меня вдруг озарила догадка.
– Что, потрепали тебя мои братцы? – спросила я нарочито-весело.
Кажется, его хитрый план не сработал, и братья Аверины не пошли на предложенную вором сделку. Сделку с совестью.
Рада ли этому я? Неоднозначное чувство. Вроде бы я и гордиться должна адмиралами, предано служащими Империи, и всё такое… Но ведь я – их единственная сестра! Они мной рисковали, пытаясь воришку поймать. В глазах вдруг предательски защипало, и я отвернулась. Снова маленькое предательство. Никому нельзя верить. Даже ыса свалила под стол.
– Эй, – тихо позвал меня вор, – маленькая землянка, чего ты. Твои братья отлично справляются с долгом. А что касается меня… Очень странно, что ты всего этого не знала. Я уже несколько лет главный персонаж всех заголовков криминальных новостей.
Он что, мои мысли читает? Только этого мне не хватало!
– Я их никогда не читала! – со слезами на глазах я вдруг сорвалась на него. – Нашёл чем гордиться! Где все эти девушки?!
И замерла, затаила дыхание, смотря на него снизу-вверх. Словно в надежде сейчас получить честный, всё в корне и сразу меняющий откровенный ответ. Исповедь вора.
Глупо всё как… невозможно, нечеловечески глупо. А я – глупая курица.
– У тебя разве есть хоть малейшее право задавать мне такие вопросы? – его голос похолодел.
Но я отчётливо вдруг увидела, как в серебристых глазах промелькнуло… отчаяние?
Нет.
Мне показалось, так быть просто не может. Фантазия разыгралась опять, глючится то, что хотелось бы видеть.
– Конечно, – мой голос охрип, я с огромным трудом удержалась от слёз. Как будто удавка безжалостно затянулась на шее. – Хотелось бы знать свои перспективы на будущее.
– Твои братья сейчас очень заняты, – вор опять усмехнулся и снова плеснул себе жидкость в стакан. Мой вопрос он снова проигнорировал. Да что у мужчин за манера такая? – Я не стал им мешать и назначил лишь место для встречи.
– Так просто? – сжав кулаки, я вонзила короткие ноги в ладонь. Боль всегда отрезвляет. – Не верю. И в чём же подвох?
– Недоверчивая землянка, – синий встряхнул шевелюрой густых тёмных волос и снова в себя опрокинул стакан.
Он ещё и хронический алкоголик.
– Меня доверять отучили! – отрезала холодно я. – Хорошие педагоги попались, надёжные. Но ты не ответил.
– Я загадал им загадку, – на секунду задумавшись, вор мне ответил. – Когда отгадают, мы встретимся.
Он бросил опять на меня нечитаемый взгляд, потом гибко поднялся из кресла, сильным движением правой руки закрыл стол и направился к выходу. И почему я зависла, разглядывая его крепкие длинные руки, увитые крупными венами? Правильно Глом говорил: девственность в моём возрасте начинает давить на мозги. Пора с ней завязывать.
– А попроще никак? – в спину спросила я уходящего вора. – И что со мной будет?
– Попроще? – он оглянулся вполоборота и хмыкнул. – Это как, например? Может быть, просто выйти в открытый эфир? Так не терпится снова порадовать всех своих недругов сразу? – Он замолчал, пристально глядя на ошарашенную его словами меня. И спустя несколько долгих секунд молчания снизошёл, наконец, до внятного разъяснения. – Не заходи пока больше в канал Академии, очень прошу. Не сегодня. Перед нашествием очередной толпы твоих ярых поклонников с пушками мне хотелось бы выспаться.
И не дожидаясь ответа, вор выскользнул из каюты. Дверь с тихим шелестом сжалась, снова заставив меня нервно вздрогнуть.
***
Стоп. Нельзя мне реветь, только радовать этого гада. Лучше подумать о братьях. Вот ведь засранцы! Заняты они. Интересно знать, чем. Очень надеюсь, что поиском вора. Должен хоть кто-то надрать ему задницу.
Ярко представила себе старшего брата – Аверина Анатолия. Верховный главнокомандующий, легендарный хотя бы уже потому, что возглавил Имперский Космический флот в свои неполные тридцать, провёл резонансные реформы и перетряхнул всё командование, приведя туда целую плеяду молодых талантливых и амбициозных военных.
Космофлот изменился.
Космофлот стал Аверинским: мобильным, стремительным, сильным.
Интересно, а почему мой братец, по-мужски очень красивый, образованный, умный, известный во всех уголках обитаемого космоса Ант, до сих пор ещё холостяк? От настойчивых расспросов родителей он отнекивался тем, что занят. Некогда ему с женщинами знакомиться. Ни за что не поверю! Младшенький наш как-то нашёл же себе целую принцессу! Неужели Верховный Командующий не в состоянии подыскать в Космофлоте подружку? Что-то здесь явно нечисто…
Нет, не мог… крепко подумав, я тяжко вздохнула, отбрасывая со лба непослушные волосы. Это у нас что-то такое семейное, глупая верность единственной и неповторимой любви. Наверняка, и у Анта есть какая-то старая тайна, грустная история о чувствах несчастных и неразделённых. Или, ещё того хуже, взаимных, но непозволительных. Я сколько лет уже сохну по Гессу? А ведь глизеанец сейчас где-то ищет меня вместе с братьями. Наверняка сидит в рубке центрального и время от времени делает глубокомысленные замечания. Как обычно.
Снова отчётливо вспомнилась наша с ним последняя встреча.
“Маленькая Аверина, ты для меня много ближе, чем просто сестра, – в ответ на первое признание в нежных чувствах умудрился мне ляпнуть бессердечный биолог. – Ты мне ведь практически дочь.”
И поцеловал меня нежно в макушку, совсем по-отечески. Козёл. Неожиданно я вдруг почувствовала, что мне совершенно не хочется плакать. Впервые за всё время, прошедшее после того разговора. И что вместо прекрасного и романтичного облика Гесса упорно мне в голову лезет унылая синяя рожа.
Его сдержанная улыбка. Вор умудрялся всегда улыбаться практически незаметно, самыми кончиками твёрдых фиолетовых губ. Но глаза его оставались внимательными и холодными. Умный взгляд. Под его бесстрастным прицелом я всегда себя ощущала безмозглой зверушкой, ничуть не разумней Бурашки. Кажется, в её умственных способностях вор сомневался куда меньше, чем в скромных моих. Но даже при этом Лазурный всегда смотрел на меня прямо, не отводя серых глаз и не возвышаясь недостижимым утёсом над головою, как Гесс.
Они в чём-то похожи. Мощь и сила в каждом гибком и по-хищному мягком движении. У обоих под толстой шкурой внешней холодности и отстранённости таится горячее сердце мальчишек. Я видела Гесса влюблённым (к сожалению, не в меня!), скучающим, злым. Но ни разу не видела сломленным. Может быть, потому и влюбилась в него так отчаянно? И было ли это безумное чувство любовью?
Снова и снова прокручивая в голове наш разговор с синим вором, я с ужасом вдруг поняла: похоже, что именно здесь и сейчас глупая Машка очень крепко влюбляется. Создатель, ну что у меня за мозги? Убийца, бандит и пират. Его наверняка арестуют, и что я тогда буду делать, жестоко страдать? Нет, это всё не всерьёз, это просто… Как там невестка моя говорила?
“Заместительная привязанность”! Это когда под рукой никого не случилось, пришлось временно замещать кем попало. Стресс, усталость, депрессия, страх. Вот я и бросаюсь на синих. Хорошо ещё, не на Бурашку. Кстати, а где эта подлая тварь?
***
Когда сфинктер двери за спиной плотно сжался, Вор прислонился бессильно к стене, закрывая глаза. Хотелось кричать. Головой биться о стены тоннелей, хотелось… Зубы сводило от острого желания вернуться и честно всё о себе рассказать этой девочке с грозовыми глазами.
О том, что он вовсе не вор. Его так обозвали пираты, что бессильно гоняются по галактике за Лазурным. Он умудрялся всегда успевать первым, далеко позади оставляя разбойников. Тысячи девушек, “похищенных” им ещё по дороге на рынок рабынь, могли бы открыть девушке имя того, кому молятся все невольницы современного обитаемого космоса. О его верной команде, все долгие годы его беззаветно поддерживающей.