Произнёс и неожиданно оказался на пару шагов впереди, демонстрируя мне свою мускулистую спину, обтянутую тонким зелёным комбинезоном. Быстрым движением сильной руки сдёрнул с плеча ряд магнитных застёжек. Облегающий комбинезон распахнулся по диагонали и с тихим шелестом соскользнул с точёной фигуры.
Грей никакого белья не носил, что вполне предсказуемо. Одежды хватало, худеть не было принято, как и надевать на себя что-то дважды. Каждое утро принтер точно копировал строго заданные параметры и спустя всего пару минут выдавал тебе новую. Старая исчезала в жадной пасти его же приёмника. Удобно и быстро. Стоили эти “простенькие” установки космически дорого. На всю Академию у нас установлено таких всего две, и проще было одежду стирать, чем тратить империалы на принтер.
Почему я об этом усиленно думаю? Чтобы отвлечься, наверное.
И постараться не пялиться так откровенно на открывшуюся перед моими несчастными глазками дивную роскошь.
А делать это с каждой секундой становилось всё труднее.
Грей своей наготы не стеснялся, конечно, зачем? Великолепие его мускулистого синего тела действительно восхищало. Настоящее чудо природы. При своём скромном росте он казался вылеплен рукой гениального скульптора. Я только теперь поняла, почему поначалу он не показался мне в чём-то красивым. Совершенно иной. Прекрасен и непривычен. Завораживающая, совершенно нечеловеческая мощь хищного тела.
Спину и плечи молодого капитана украшали яркие татуировки в виде невероятно сложных растительных орнаментов. С плеч рисунки плавно спускаясь почти до локтей, витиеватые переплетения резных, то ли перьев, то ли листьев, сбегали вдоль по спине, живописно охватывая тугие и мускулистые ягодицы и детально подчёркивая рельеф узких бёдер. От этих рисунков буквально веяло духом глубокой древности. Печать незапамятных, первобытных давних времён. Словно наскальная живопись.
Лаконичные и выразительные, как будто чеканные, они делали Грея похожим на настоящего, древнего языческого идола. Цвет его кожи действительно отличался редким многообразием оттенков: если лицо капитана отливало яркой лазурью, то плечи, спина и всё то, что пониже спины открывалось моему жадному взгляду, переливалось всеми лавандовыми полутонами от глубоко-фиолетового до сиреневого. Цвет роскошной татуировки резко контрастировал тёмным, необычайно холодным, ультрамариновым.
– Нравлюсь? – стоявший спиной ко мне Грей явно знал, что я смотрю на него неотрывно и дерзко. Оглянулся через плечо, но, к моему величайшему сожалению, разворачиваться не стал, лишив меня самого главного и запретного зрелища.
– Ни капельки, – соврала я, широко ему улыбаясь. – Все мужики одинаковы.
– Можно подумать, ты видела сотни мужчин.
Он усмехнулся, и в эту секунду я совершенно точно поняла, о чём речь. И мучительно покраснела. Опять. А ведь себе слово давала, не реагировать на такие простые подначки.
Отступать было некуда. Я сама ему открыто заявила о планах на ночь. На словах.
Буквально недавно. И, когда говорила, была точно уверена, что смогу. Что не струшу. Подумаешь, первый опыт с мужчиной. Это только землянки до сих пор редко прибегали к простой процедуре химической дефлорации. У подавляющего большинства рас разумных людей вопрос девственности не стоял просто в силу физиологических особенностей. Потому и ценились мы на вес чистого виталита на чёрных рынках пиратов. Штучный товар, редкость. Глупость какая. О чём я опять? Мысли скакали, как слабоумные белки.
Прикосновение пальцев к щеке заставило вздрогнуть. Оказывается, я плотно закрыла глаза, продолжая стоять и раздумывать. Грей умел передвигаться бесшумно, словно огромный дикий кот. И оказался теперь совсем близко. Настолько, что я остро чувствовала его запах, солнечное тепло его тела, чётко слышала сбившееся дыхание. Он тоже волнуется? Почему же? Осторожно заправив прядь тёмных волос мне за ухо, он осторожно и тихо спросил:
– Ты мне так и не ответила, Мара. Почему ты боишься? Ты же смелая, даже отчаянная. Что существенно изменилось так быстро?
Хотела бы я сама знать. Может, просто не выспалась? Только молча кивнула, отчаянно пытаясь не пялиться на обнажённого капитана. Мне было неловко.
– А я, кажется, знаю… – костяшками горячих пальцев провёл по щеке, снова шумно вздыхая. – Ты говорила мне о любви, а сама испугалась привязанности. Своего первого мужчину нормальные женщины помнят всю жизнь. И боишься ты именно этого…
Мне хотелось ему возразить. Я же… я же любила! Но открыв наконец-то глаза и упёршись взглядом в совершенно расслабленное лицо капитана, я увидела лишь сочувственное понимание. В его взгляде буквально светились щемящая нежность и… обещание? То самое, которого так остро мне сейчас не хватало. Грей не произносил громких слов, но один его взгляд обещал мне поддержку и крепкую руку. Он не боялся человеческой привязанности. Лазурный вор, неуловимый, могущественный и совершенно загадочный, для которого я могла стать настоящей проблемой. Уже неожиданно стала. И лгать ему не было смысла.
– Страшно боюсь, – я тихо выдохнула в ответ. – Очень боюсь. Понимаешь… У меня был уже один близкий друг, и он меня подло предал. А тебя я… Понимаешь, даже не знаю, как так получилось, что мысленно я всё время с тобой разговариваю. И во сне. Постоянно скучаю без тебя, без твоих лёгких прикосновений и взглядов. И при этом, боюсь оказаться вдруг лишней. До нашей вахты я не знала, на что ты способен. Даже не предполагала. А теперь… кое-что существенно изменилось.
– Маленькая фантазёрка, – неожиданно Грей провёл пальцами правой руки по магнитному замку моего комбинезона, и тот расстегнулся, послушно обнажая плечо. – Сама всё придумала и сама испугалась зачем-то. Я остался всё тем же. Если что-то и изменилось, то только в твоей голове. – Быстрым движением капитал обнажил и второе моё плечо. – Пойдём, я просто тебя искупаю. Доставлю совершенно обычное, чувственное удовольствие, поверь, нам обоим нужно немного расслабиться. Знала бы ты, как я смертельно устал.
Комбинезон медленно сполз, на секунду цепляясь за грудь, словно в последней надежде на скромность, и оголил мой живот. В отличие от Грея, нижнее бельё я носила. Мне стоило огромного труда вынудить принтер выпустить этот простейший спортивный комплект. Когда я в него тихо вползала, Грей лежал в своём кресле, закрыв устало глаза, и даже не подозревал о существовании белых деталей женского одеяния.
Неожиданно увидев на мне тонкую белую полоску трусиков и самый обычный лифчик, капитан вдруг резко выдохнул, медленно отступая на шаг, и приглушённо выдавил, отворачиваясь:
– А там будет видно.
23. Право первого
Казалось бы, что я там не видела в теле мужчины? Этот вопрос я себе задавала, делая первый, короткий и робкий шаг на мягкое покрытие пола купальни. Тёплая вода легко коснулась ступней, согрела порядком замёрзшие щиколотки, щекоткой прошлась по подогнутым от напряжения пальцам.
Почему мне тревожно? И дело явно не в том, что я успела наговорить уже Грею. И даже не в том, как именно он это понял.
А в чём?
Взглядом ещё раз окинув всё пространство купален, я мысленно пожала плечами. Зачем на космическом корабле эта роскошь? Боюсь, мне её не понять. Хотя… Если серьёзно задуматься… Такие, как Грей, уже очень давно жили в космосе. Не годами, а десятилетиями. Их корабли давно стали их миром, планетой. Я тут же вспомнила земных рыбок в бассейне зоны отдыха флагмана космофлота. И знаменитую биостанцию Гесса – настоящий лес на борту космического корабля. Собственный мир глизеанца, загадочный и неприступный, как он сам. Вспомнив о нём, я снова себе удивилась. Не больно. Немного щемит, как воспоминание о давней потере.
– Осторожнее, тут ступенька!
Голос Грея прозвучал так внезапно, что я споткнулась. Ненужные мысли сразу же высыпались из головы, как горох из дырявого бокса. Отражаясь обманчивым многоголосьем низкого, хриплого эха, он раздавался словно со всех разом сторон.
И, конечно же, я пропустила ступеньку. Пальцами зацепилась за мягкую зелень, переступила ещё несколько быстрых коротких шагов, балансируя, как по тонкому трапу прогулочного лукса. Упаду непременно. С этой мыслью я громко ахнула, пошатнулась и оказалась в объятиях капитана.
Влажных и обжигающих.
Сразу же вспыхнула, страшно смутившись.
– Зачем это здесь? – пряча глаза, тут же быстро спросила. – Мягкое и пушистое покрытие… оно должно гасить звуки?
– Маленькая землянка… Ты красиво смущаешься, мне это нравится! – он усмехнулся, бережно отпуская меня. – Здесь стоят специальные отражатели звука. Имитация звуков пещеры. Пространство для релаксации экипажа.
– Признайся, тебе просто нравятся краснокожие женщины. Буду знать и не подпущу их к тебе даже близко.
Грей тихо, мурлыкающе рассмеялся, пофыркивая, словно кот. Потом неожиданно носом уткнулся мне в волосы. Тут же по мне пронеслось целое дикое стадо мурашек.
– Это потому, что наивность у девушек в твоём возрасте – неимоверная редкость, – шепнул он мне тихо на ухо. – Даже большая, чем невинность.
О том, что имел он в виду, я подумаю позже. Сомневаюсь, что речь шла лишь о женской физиологии.
Тёплые и шершавые ладони скользнули по плечам, выбивая последние остатки моего здравомыслия, закручивая внутренности тугим узлом где-то под рёбрами, из-под ног выбивая опору. Крепкие камушки мозолей на твёрдых ладонях немного царапали. Такие следы на руках оставляет мужская привычка держать в них оружие. Они были мне с детства знакомы: и отец, и все братья увлекались опасными играми, и дома у нас хранился собственный боевой арсенал.
А я научилась уверенно отличать саблю от древнего кортика, рапиру от гибкой катаны, гладиус от шамшира и тесак от палаша даже раньше, чем буквы читать или складывать цифры… Я даже названия до сих пор все эти помнила!
Улыбнулась невольно. Но тут же в памяти всплыло ещё одно, совершенно излишнее знание. О том, что возбуждённый мужской о́рган в древности называли копьём. Я где-то случайно об этом прочна, потом ещё долго смеялась. До недавних пор мои редкие и невнятные мечты о мужчинах ограничивались поцелуями. А теперь… Я всем телом тянулась навстречу ему. Его сильным, горячим рукам. Грей умудрился держать меня так, что касался лишь грудью и узким бедром. Все попытки взглянуть на него он пресекал уверенно и умело, меня от себя отворачивая. Боялся, что испугаюсь? Смешно. В наше время в моём возрасте даже принципиальные девственницы очень ярко себе представляют анатомию тела мужчин. Или у синих всё как-то иначе? А вдруг?