Ха! Меня уже не удивишь фантастическими способностями Бурашки. Мне тут же вспомнился трюм пиратского судна: бочки с пищевым концентратом, водовод и мы с ысой . Я сразу же Грею поверила. И, кажется, снова подумала вслух.
– Жуткий зверь – твоя эта Бурашка. Я её уже даже боюсь.
Или он всё же мысли читает? Всё никак не решаюсь спросить…
Услыхав своё имя, ыса медленно подняла оба уха. Повела чутком носом и, ничего нового не услышав, решила спать дальше, все части тела аккуратно сложив обратно.
– Что ты сделаешь с Йеной? – зачем я спросила его? Не малейшего права ведь не имела. Если Грей промолчит, будет прав.
– А ты как считаешь? – он тяжко вздохнул.
– Тебе моё мнение вряд ли понравится.
Он зябко поёжился и наконец-то отвёл взгляд. Наконец-то! Я должна была испытать облегчение, но… Неожиданно ощутила себя уже по-настоящему беззащитной и голой. Обхватив плечи руками, я сжалась.
– Ма-ша, милая… Это ведь мой экипаж, – пожалуй, впервые за всё время нашего с ним знакомства Грей меня совершенно не понял. Это хорошая новость: моих мыслей он не читает. Почему я разочарована? – И мне не хотелось бы обвинять человека лишь по тому, что когда-то мы были партнёрами в сексе. – Закончил Грей отстраненно.
Партнёры… всего лишь. Неприятная фраза вдруг выросла прочной стеной между нами. И дело не в ревности. Я знала определённо и точно, что не хочу быть для Грея всего лишь “партнёром по сексу”. Лучше уж другом, без дополнительных обременений.
– Мне не нравится твой новый взгляд… – произнёс тихо Грей. —Ты не то что-то явно надумала, маленькая землянка.
Он был снова прав. В этот раз угадал. Усилием воли я заставила себя больше не думать об этом. У нас с ним и так всё запутано.
Ради чего я ему это все рассказала? Сбивчиво бормоча, нервно сжимая пальцы на трубочках оволятора. Ничего нового, никаких откровений. Но мне стало вдруг важно услышать ответ капитана.– Если это действительно покушение… – проговорила я, стараясь звучать рассудительно и спокойно. – То версий тут очень немного. Вряд ли к тебе на корабль проникли безвестные злоумышленники и бродят невидимо по коридорам. Кому-то я очень мешаю. Именно я, капитан. Кто мог знать о твоих редких талантах? Если мыслить логически, тебе там очень мало что угрожало. То, что ты спас меня, действительно настоящее чудо. Такова наша реальность. Но… Грей, я хочу верить в то, что произошедшее – просто техническая случайность. Не сработали датчики, закоротило, сломалось. Эрозия, наконец. Ненароком забредшие дикие ысы. Можно, я буду думать об этом наивно и глупо? Я ведь выжила совершенно случайно. Исключительно на доверии, как ни пафосно это звучит. Ожидать такой прыти от какой-то никчёмной землянки было трудно и невозможно. Скажи?
Он молчал очень долго. Потом медленно встал, провёл раскрытой ладонью по передней панели медблока. Оплетавшие меня тонкие трубочки с тихим шорохом отлепились от кожи, окончательно обнажая моё тело. Грей склонился ко мне и, легко подхватив меня на руки, бережно прикоснулся ко лбу холодными и сухими губами, выдохнул и уверенно произнёс:
– Наивная и доверчивая ты моя. Ты – действительно настоящее чудо. И кто бы нам ни устроил подобное, он заведомо просчитался.
25. Диковинка
И не ему одному. Даже во сне разметавшаяся по постели землянка выглядела напряжённой и сосредоточенной. Гладкая оболочка чёрной шелковой простыни выразительно выделяла плавные очертания гибкого женского тела. Словно оправа вокруг драгоценного камня. Тонкие белые руки на чёрной постели выглядели, словно поникшие ветви экзотических, инопланетных растений.Тишина. Непривычная, вязкая, как лечебный кисель, Грею она отчего-то мешала расслабиться окончательно.
Она всем здесь казалась такой: женщина-редкость, диковинка, природная аномалия.
С самого первого взгляда Грей знал, где уже очень скоро окажется эта упрямица.
В его капитанской постели, конечно. Пока ещё только соседкой. Но скоро… Уже очень скоро и неизбежно.
Он сам этого очень хотел. Но упорно сопротивлялся вполне предсказуемому результату.
Почему?
Едва только увидев, Грей понял: эта девушка прочно войдёт в его жизнь. И всё в ней кардинально изменит. Такие, как Ма-ша, всегда несут за собой хаос и перемены. Эти люди собой грубо вспарывают тонкие ткани реальности, как будто бы острым ножом. Они в чём-то похожи на затерянные в космосе чёрные астероиды, беду кораблей, проходящих вне Сумрака…
Устройство совместного спального места для Ма-ши Грею пришлось изменить, и существенно. Привыкший спать с раннего детства в гибкой кровати, подвешенной выше уровня роста к стене, теперь, он спустился практически на пол. Он долго копался в недрах космосети, изучая, на чём спят земляне. Вырастил жёсткий, широкий матрас, потом распечатал постель, текстурой похожую на неведомый шёлк. Набил высохшим эргомхом кучу маленьких и уютных подушек, собрал из его же слоёв мягкое и пушистое одеяло… Бурашка его оценила, тут же свив в нём гнездо. Грей молча стерпел её выходку. И всё это самый опасный разбойник галактики сделал ради какой-то землянки.И снова он думает не о том. Любуясь на спящую девушку, Грей совершенно теряет ход мысли. Оставаться с ней рядом разумным и хладнокровным ему с каждым днём всё сложнее. Оставалось чистосердечно признать: эта малышка в его объективной реальности уже очень многое изменила. Он смотрел на неё сверху-вниз и не мог наглядеться. На трепет пушистых ресниц, на тугую по-девичьи грудь, медно вздымающуюся сонным дыханием.
И если бы только это… Прав Йен, абсолютно прав.
Лёжа в раскинувшемся эргокресле, Грей тщетно пытался привести свои мысли в порядок.
Только время зря тратил.
Его взгляд упорно возвращался к землянке. К голубенькой венке, ритмично пульсирующей над ложбинкой её тонкой и хрупкой ключицы. Кажется, только коснись её и сломаешь. Невероятно обманчивое впечатление. Ма-ра, Ма-ша, Ма-ру-ся, Ма-ри-я. Девушка с целым десятком имён, каждое из которых ему очень нравилось. Грея в ней восхищало практически всё. Даже немыслимый спектр её взглядов: от обжигающих ненавистью и убийственных, словно луч боевого плазера, до влюблённых, восторженно-обожающих. Притягивающих его, словно воронка шатарской трясины.
Землянка отчётливо застонала во сне, и он тут же бесшумно скользнул в постель, прижимаясь губами к нервно пульсирующей коже виска. Спи, маленькая землянка. Тебя больше никто не обидит…Девушка – птица. Улыбка. В целой вселенной есть только один человек, умеющий так улыбаться, что у Грея душа выворачивалась наизнанку. Ради одной этой улыбки он был готов свернуть горы. Гибкая пластика быстрых движений. Разящие, словно выстрел, удары. Много раз он просматривал кадры смертельного боя малышки с её похитителем. Она даже била противника грациозно, как будто танцуя. Тогда Грей решил, что история эта закончилась. Но новое покушение на неё заставляло его передумать. Похоже, в его экипаже есть крупная крыса. Придётся теперь разбираться и с этим.
Ещё несколько дней назад Грей решил для себя очень твёрдо: он её всё же отпустит. И даже нашёл себе тысячу оправданий, каждый раз убеждаясь в разумности этого шага. Но теперь, после всего, что случилось… Грей снова жадно разглядывал тени пушистых ресниц на щеках, тонкие белые руки, точёные ноги, блестящие локоны тёмных волос, разметавшихся по чёрному шёлку постели, на белое, словно маска, лицо, и с каждой минутой он понимал всё отчётливее, не сможет.
Честно признаться в подобном себе очень сложно. Но и врать себе самому – это очень плохая идея. Пора с этим заканчивать.
Дело даже не в Ма-ше Авериной.
В нём самом, вполне взрослом и зрелом мужчине.
Рядом с ней он опять становился мальчишкой. Влюблённым, восторженным и отчаянно-смелым. Верящим в силу любви и в победу над злом. Любящим человеком. Грею казалось, что долгие годы его бесконечной дороги, полные лжи и предательства, череды самых жестоких разочарований, его этой способности напрочь лишили. Выходит, что нет.
Ещё буквально вчера за пультом центрального управления кораблём сидел одинокий старик. Человек с выжженной насквозь душой, без каких-то надежд и иллюзий. Месть была его целью. Местью он жил и дышал все эти долгие годы. Открывая глаза с каждой вахтой, он думал лишь только о смерти. Уйти нужно так, чтобы некому было заплакать о нём. Чтобы никто даже не вспомнил о Грее – несостоявшемся освободителе мира Зелёной звезды. О том, кто не смог оправдать всенародных надежд, на него возлагаемых. Беглец, вор и трус, долгие годы себя утешавший лишь местью. Оглядываться назад ему было больно, мучительно-стыдно.
А потом появилась она. Белокожая девочка, одним только взмахом пушистых ресниц перевернувшая жизнь Лазурного Вора.
Он неотрывно смотрел на неё, такую слабую, маленькую, беззащитную. Никогда не сдающуюся, всегда идущую до конца, даже зная наверняка, что она проиграет. Для землянки словно бы не существовало возможности проиграть и сломаться. Жестоко избитая, глубоко оскорблённая, буквально истерзанная, она умудрялась всегда и во всём побеждать. Всегда и везде идя с гордо поднятой головой, эта хрупкая женщина не умела сдаваться.
Братья не шли напролом, не платили бесчисленной кровью и жизнями сотен тысяч имперцев за свои многочисленные победы. Их вела воля к жизни, крепкая, как виталитовая скала. Даже бурые ысы могли позавидовать неистощимому жизнелюбию рода Авериных. Не потому ли Бурашка была так верна своей беспокойной хозяйке? Она приняла Ма-шу в стаю и теперь её рьяно оберегала, как равную, как свою. Пожалуй, подобное происходило впервые в истории Вечной Империи.Ма-ша Аверина оказалась сильнее его. Всех, кого знал Лазурный. Это шокировало, изумляло. Грей только теперь ясно понял, как именно её старшие братья стали самыми молодыми в истории грандадмиралами и командовали всем Космофлотом Империи. Они тоже всегда побеждали. Обычные люди, не обладавшие уникальными древними технологиями, сверхспособностями или поддержкой могущественных кланов.