ального подарка? Намёк непрозрачный. Совсем.
– Не реви, бога ради! – неожиданно рявкнул над ухом Горыныч. Он вернулся из туалета, запрыгнул опять на кровать и нахально совал свою длинную, гибкую морду Нэрис под локоть. – Если вдруг вы разведётесь, заберу тебя на Барейн. Или даже Тигор. Хочешь, даже женюсь. На вдове адмирала Аверина. Ты же задушишь его? Говорят, на Барейне теперь регистрируют любые браки. Хоть с секс-ядроидом. Хоть с пылесосом. А я – гражданин империи Деус. Космонавт, между прочим. У меня есть свой счёт в Звёздном банке! Что ты ржёшь, бестолковая, только подумай!
– Кошмар, – снова всхлипнула Нэрис. – Я уже дважды замужем, а первое внятное предложение руки и сердца мне сделал мой пёс!
– А! – Горыныч вдруг резко подпрыгнут и снова скатился с кровати. – Точно же, дважды! Гесс попросил кое-что тебе передать! И как я забыл? Это всё стазис проклятый. Никогда больше не посылайте меня в таком виде! Я чувствовал себя замороженным мясом и очень боялся попасть в морозилку на кухне студентов. Ты себе только представь эпитафию на моей надгробной плите: “Был непростительно сожран на Тиамате-13”.
– Гесс… – тихо напомнила Нэрис.
Горыныч ткнул мордой в сторону опустевшего почтового бокса и простонал, снова падая на кровать:
– Вот, гишка. Возьми и сама посмотри. Я обессилел. А когда тут обед? Сколько раз вообще кормят? А мясо дают? А…
– Я уже заказала тебе мясной завтрак. Полежи пока, скоро его принесут. Только есть его будешь отдельно. Меня мутит от одной только мысли о сыром мясе.
В боковом пазе посылки нашлась “гишка”. Карточка с электронным письмом. Их до сих пор ещё часто использовали для личной переписки без доступа в инфосеть. В последний раз Неэрис видела гишку ещё на Лигле и теперь судорожно пыталась вспомнить, как её активировать. Вроде бы адресату достаточно было приложить палец к чипу.
– Ты ещё погрызи её, – ехидно заметил Горыныч. – Дикая женщина, выдохни ртом на кружок.
Отвечать ему Нэрис не стала, сил не было спорить с четвероногим практически-женихом.
Взяла карточку двумя пальцами, выдохнула и подняла взгляд на голопроекцию, медленно проступающую в воздухе.
Он снова зачем-то побрился. Привычка, наверное.Гесс сидел, расслабленно развалившись в любимом кресле. Практический белый комбинезон, босые ноги. Пытливый взгляд чёрных глаз, гладкий череп.
– Нэрис, мне очень нужна твоя помощь, – только Гесс так умел произносить слова тихо и громко одновременно. Каждый звук его слов словно эхом звучал в голове.
– Думаю, что тебе уже сообщили о состоянии Рика. Сразу должен признаться – моих рук дело. Это я обнаружил… – тут он явно замялся, занервничал, но взял быстро себя в руки и выдохнул, – наш общий повод для радости. И сообщил ему. Рик тут же впал в панику. Ну… ты его знаешь. Когда дело касается тебя, он совершенно теряет рассудок. Прекрасная Нэрис беременна, а у него мир далеко ещё не прекрасен, злодеи шныряют повсюду, планета для детской не куплена, и замок ещё не построен. Ужасно. Вселенская катастрофа и лютый кошмар с пожиранием собственной печени. Разве может мужчина без замка рассчитывать на снисхождение? Он тебя недостоин, и ты обязательно бросишь презренного Рика. Это я ещё вкратце тебе изложил, без интимных деталей. Пару дней посмотрев на эти терзания, я предложил ему план. На мой взгляд, совершенно разумный, – тут Гесс сцепил пальцы рук и снова о чём-то задумался. Затаив дыхание, Нэрис слушала его, и даже Горыныч затих. – Видишь ли, милая… мне, очевидно, придётся вернуться на Глизу. Происходящее там меня невероятно тревожит. У меня есть свой дом. Большой, оборудованный по последнему слову техники, с полным штатом ядроидов и горсткой верных мне слуг. Он построен на большом островном архипелаге, принадлежащем моей семье уже почти три сотни лет. Тёплое море, прозрачный песок, прекрасный климат. Настоящий земной рай. Я отписал его на Макара Аверина. Как ближайшего мужского родственника. Это право не сможет оспорить ни одна из моих бывших жён. Острова теперь – ваша с ним собственность. Что, конечно, взбесило Макара.
Гесс снова вздохнул и всмотрелся в экран. Нэрис вдруг показалось, что он где-то рядом. Протяни только руку, и вот он. Их Гесс.
– Вы бы могли там поселиться. Если ты, конечно, не против. Я… – он рвано вдохнул отворачиваясь. – Буду там, где ты скажешь. Мне… Мне будет нужна ваша помощь. Ваша с Макаром. У меня нет больше друзей, нет людей, которым я верю вот так, безоглядно.
Это звучало так горько, что Нэрис невольно сглотнула слезу.
– Да! – Гесс встряхнулся и снова смотрел на неё. – Я могу поселить у себя весь экипаж нашей Совы. И как только врачи разрешат наш… вашему ребёнку летать, вы сможете снова вернуться. Очень прошу тебя, поговори с ним. Я буду обоим вам невероятно обязан. Немножечко потерпи, у нас тут с Машкиным мужем возникли некоторые дипломатические сложности. Когда встретимся лично, я всё тебе обязательно расскажу. Люблю вас. Твой Гесс.
Проекция медленно растворилась, а Нерис так и осталась сидеть, ошарашенно пялясь перед собой.
– Это он ещё просто не знает… – широко ухмыльнулся Горыныч, – что детей будет двое, прикинь? Как бы дёру не дали мужья твои от такой свежей новости, Нэрис. Ты всё же подумай, может, сбежим на Барейн?
– Что? – смахнув набежавшие слёзы, глупо переспросила несчастная Нэрис. – Сколько будет детей? С чего ты решил, у кого?!
– Нос! – вскинув голову, горделиво ответил Горыныч. – Мой безошибочный инструмент. Его не обманешь, хозяйка.
40. Колобок
– Ма-ша, встряхнись и сосредоточься на карте. Наш первый прыжок калибровочный. Видишь белую метку? Мы выпрыгнем там, мне нужно знать амплитуду погрешностей. Не хотелось бы промахнуться и врезаться в твёрдый Бизар. Ты готова?
Можно ли быть готовой к подобному? Она явно боялась и злилась, была совершенно растеряна.
– Прекрати говорить со мной как с ребёнком! – огрызнулась, но вяло. – Лучше сядь сзади и обними меня. Вот так мне спокойнее, да.
Кажется, Грей с этой землянкой окончательно потеряет способность чему-либо удивляться. Сжав ребро гладкой панели внезапно онемевшими пальцами, он крепко зажмурится, представляя себе эту сцену. Как землянка сидит в замкнутом круге, тускло мерцающем в темноте. Как нервно кусает губу. Из тугого узла тёмных волос снова выбилась непослушная прядка. Твёрдый взгляд серых глаз. Строгая вертикальная складка между ярких бровей. Тонкие руки лежат на панели, пальцы сжали ребро её круга. Костяшки их побелели от напряжения. Как сам он бесшумно подходит и, одним плавным движением раздвигая сидение эргокресла, усаживается позади. Накрывает ладонь её правой руки. Прижимается грудью к женской спине, такой узкой и гибкой. Его маленькая, хрупкая девочка. Не сломать бы её, не раздавить.
Собой её укрывая, он рвано вздохнул и притронулся носом к горячей коже за девичьим ухом, изящным и тонким. В тот же момент прозвучал её вздох, полный явного облегчения. Вспоминая уроки прыжков, девушка уложила ладони удобней, прижала их крепче к панели, зажмурилась, выдохнула. И они оба словно сорвались с обрыва. Рухнули вниз головой прямо в космос.
***
– Цель пропала с радаров, – доложил Крокодил.
– Пеленгую построение боевого порядка противника, – ему вторил Гесс. – Это то, что я думаю?
– Да, они нас заметили, – в голосе Анатолия, наконец, прозвучали командные нотки. – Внимание по флотилии! Боевая тревога, всем занять места согласно расписанию. Полная боевая готовность. О ходе её выполнения командирам докладывать флагману.
Ни одно из них не было женским. Дающие жизнь не хотят убивать. Именно в эти секунды Макар это понял отчётливо. Но умирать ему не хотелось много больше.Вот оно. Началось. У войны много лиц. От короткого выстрела прямо в висок до выжженных беспощадно планет.
Макар отстранённо слушал цепочку докладов, краем глаза наблюдал на развёрнутыми голограммами построения подразделений флотилии и размышлял, прямо глядя на Грея. Приняв странную позу, тот замер. Сидел, теперь чуть наклонившись вперёд, прямо перед собой положив на панель напряжённые руки, словно бы обнимая кого-то. Неужели её? Ну Машка даёт. Крепко как зацепила она синекожего, намертво. Макар видел в нём самого себя чётко, как в зеркале. Любовь – тяжкий крест, как говаривали их с Машкой предки. Анатолию повезло быть свободным от всех этих шервовых чувств. Или не повезло?
Грей вдруг тихо выругался на каком-то мурлыкающем языке и пальцами судорожно вцепился в панель, тут же выдернув Макара из размышлений.
– Эй… – он позвал синекожего тихо. – Моя помощь нужна?
Он словно бы окаменел, только крупные капли пота да сбивчивое дыхание говорили о том, как им с Машкой несладко.– Оставаться на месте! – Грей выплюнул зло. – Или мы потеряем её!
– Давай, дорогая, давай… Услышь меня. Да, – едва шевеля мертвенно-голубыми губами, шептал новый родственник. Он вдруг содрогнулся, с громким стоном заваливаясь на бок.
Макар подхватил его, активировал спецремни эргокресла и, тщательно зафиксировав, усадил за панель.
Из широкой ноздри синекожего медленно, словно нехотя выступила капелька алой крови. Совершенно по-человечески яркой. Именно кровь неожиданно сделала Грея таким же обычным и настоящим, как все они. Человеком. Ошеломительное открытие так поразило Макара, что он оглянулся назад, тут же поймав на себе пристальный взгляд глизеанца. Гесс тоже всё видел. И, судя по чёрным глазам, снова обдумывал план. Он обожал всё планировать.
Планы, стратегия, тактика. Мироздание любит смеяться в ответ…
Макар много раз уже видел оскалы судьбы и не удивлялся провалу очередного плана. Бой стремительно разгорался. Вопреки ожиданиям пираты не пожелали сразиться с имперской флотилией. Они перестроились в линию обороны и устремились к орбите Бизара.
Что это значило? Только то, что посадка на базу становилась практически невозможной.
– Поднять рой истребителей, – голос Анта перекрикивал громкие звуки докладов в Центральном. – Расставить фотонную сеть. Расчистить подходы к орбите. Бить строго на поражение. О потерях докладывать незамедлительно.