— И долго она будет реге... регенерировать? — с трудом выговорила Маруся.
— Холодно? — нахмурился Бунин.
— Оч-чень!
Маруся попыталась приподняться на локтях. Внутри все болело, но это была терпимая боль и уж точно не смертельная. Еще болела ладонь — только сейчас Маруся заметила, что все это время она крепко стискивала пальцы. Маруся осторожно разжала кулак. Ящерка.
Маруся спрятала ящерку-саламандру в карман, перевернулась на бок и закашлялась. Во рту отчетливо чувствовался металлический привкус крови.
Бунин скинул с себя тяжелый халат и набросил на плечи Маруси. От халата пахло сигаретным дымом. Почему-то сейчас этот запах показался очень родным и приятным.
— Озноб сейчас пройдет. Твой организм работает в усиленном режиме и тратит очень много энергии на восстановление, из-за этого такой эффект...
— Это сделали пр-пр-розрачные? — перебила его Маруся.
— Что? Ты видишь прозрачных?
Лицо Бунина помрачнело.
— Н-ну. Раньше я немного надеялась, что это галлюцинации. Но, кажется, они преследуют меня с момента появления ящерки. И м-мне кажется, они пытаются меня убить...
— Как именно?
— Ну, сначала кто-то убил фармацевта в аптеке, потом они гнались за мной в аэропорту... — Маруся задумалась, вспоминая, — потом я чуть не разбилась, потом душ, теперь это...
— Почему ты не рассказала мне сразу! — вспылил профессор.
— Вы так обрушились со всеми вашими историями! Все эти Предметы... Гитлер, Борджиа, Леонардо. И разные глаза! Я просто растерялась... — стала оправдываться Маруся и даже дернулась вверх, словно пытаясь сесть, но Бунин бережно уложил ее обратно.
— Не делай резких движений.
Маруся глубоко вздохнула и посмотрела на профессора долгим выжидающим взглядом. Однако тот молчал, словно погрузившись в себя.
— Неужели снова... — наконец прошептал он.
— Что снова?
— Если они в самом деле пытались тебя убить, то это очень плохие новости.
— Почему?
— Это значит, что кто-то развязал войну.
— Какую войну? Что вы все загадками разговариваете? Я тоже имею право знать. Я только что, можно сказать, погибла... и поэтому будьте добры, объясните мне все подробно, внятно и желательно медленно.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше... Ну?
Бунин приложил ладонь к Марусиному лбу и недовольно поморщился.
— Что за война? Есть что-то, что вы мне еще не рассказали? — повторила Маруся, игнорируя заботу профессора.
— Есть что-то, что я сам не совсем понимаю...
— Ну, вы в любом случае понимаете больше, чем я. Так что делитесь. Что вы знаете про прозрачных? Кто они?
— Я знаю одно! Нам надо поскорее убираться отсюда.
Бунин обхватил Марусю руками и поднял на ноги.
Маруся приложила руку к груди и поднесла к глазам. Ладонь была выпачкана кровью.
— Кровь еще будет идти какое-то время, но я думаю, это не страшно.
— Вы думаете?
— Никогда прежде не видел такого.
— Никогда не встречали бессмертных людей?
— Ну... Вообще-то ты первая.
— Вы же изучали Предметы и не знали про Саламандру?
Марусе показалось, что этот вопрос смутил профессора.
— Я слышал, что такая способность есть, но никогда не встречал, и поэтому...
Бунин прервался, услышав шаги. Маруся обернулась. Илья.
Он ошарашенно смотрел на разрушенный дом и, казалось, не замечал ни профессора, ни Маруси.
— Вы что, не получили мое сообщение? Или вы почту с телефоном проверяете раз в месяц? — неожиданно набросился на него Бунин.
Илья вспыхнул, но ничего не сказал.
— Где остальные? Все готово?
— Все готово. Ждут вас. Нас...
Все происходило так быстро, что Маруся не успевала сориентироваться. Куда они так спешат? Кто ждет
и где? И, главное, зачем? Еще тревожила мысль, можно ли ей сейчас бегать? Можно ли бегать с дыркой в груди? Можно ли бегать в тот момент, когда у тебя формируются новые ткани? А вдруг они сформируются как-то неверно... Ну, или там сердце в пятки упадет?
Они выбежали к дороге, и Маруся увидела трамвай. Вообще-то она рассчитывала увидеть что-то вроде машины скорой помощи, а еще лучше вертолета. Нет, нет. Лучше, если бы Илья подхватил ее на руки, занес в реактивный самолет, уложил на мягкое кресло, да, да, там нет больших мягких кресел, но мечтать не вредно... Чтобы он гладил ее по волосам, переживал, держал за руку...
— Запрыгивай!
Бунин обнял Марусю за талию и поднял, как ребенка.
— Придержи ее! — крикнул он Илье.
Илья схватил Марусю за руки и втянул внутрь вагона. Только сейчас он обратил внимание на то, что она вся в крови.
— Что это с тобой? — нахмурился он.
Ну наконец-то!
— Я бессмертная, — почему-то ответила Маруся и рухнула в кресло.
Трамвай тронулся с места, да так резво, что пейзаж за окном моментально слился в одну сплошную пеструю ленту.
— Чего, правда бессмертная?
Илья завалился в соседнее кресло и с интересом начал разглядывать Марусину рану. Или он просто пялился на грудь? От этой мысли у Маруси слегка закружилась голова, и она закрыла глаза.
— Правда, правда, — отозвался профессор. — Оставь ее в покое.
— То есть тебя невозможно убить, что ли? — не унимался Илья.
— Невозможно! — снова ответил за Марусю профессор.
— А если голову отрубить?
— Тебе заняться нечем? — рассердился Бунин.
— Не, просто интересно... Как можно быть бессмертным. А если ее в кислоте растворят, она что, тоже не умрет?
Смешно сказать, но в данную минуту Маруся думала о том же. Как можно быть бессмертным, если ты человек, которого можно...
— Или на куски распилить? Она что, склеится обратно?
Маруся даже открыла глаза и посмотрела на профессора. Ее очень интересовал ответ на этот вопрос.
Бунин пожал плечами:
— Не знаю, что с ней произойдет.
— Давайте попробуем! — весело предложил Илья и рассмеялся собственной шутке.
Маруся потрогала пальцами рану в груди и почувствовала, что она уже совсем затянулась и стала плотной, как раньше, только кожа еще разодрана и немного кровит. Но самым странным было то, что этот факт совсем не удивлял Марусю. Как будто это было что-то обыденное, то, что происходило с ней каждый день. И вот за эту мысль она зацепилась. Вполне возможно, что обретенная способность и правда спасала ее уже не первый раз, ведь она выжила в аварии, не утонула в душе и даже переварила собачье печенье! Кстати, очень хочется есть...
— У тебя глаза разноцветные, — прервал ее мысли Илья.
— У Маруси есть Предмет, если ты еще не понял.
— Да понял я, понял... А какой?
Интересно, а у Ильи есть Предмет?.. Маруся внимательно рассмотрела его глаза. Вроде обычные — карие.
— Ящерка, — шепотом ответила Маруся.
Трамвай свернул в лес. Трамвай? В лес? Там что, есть
рельсы? Вагончик ехал прямо между деревьев, потом
мягко скатился с горки, и стало темно. Внутри немедленно зажегся свет.
Маруся удивленно посмотрела на профессора.
— Тоннель.
— Подземный?
Бунин кивнул.
Маруся прильнула к стеклу, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь за окнами трамвая — бетонные стены с редкими фонарями. Ничего интересного. Постепенно огней становилось все больше, пока не стало совсем светло. Трамвай въехал в небольшое депо.
Маруся спрыгнула со ступеньки и огляделась. Секретный бункер напоминал ангар, забитый сельскохозяйственной (что ли) техникой. По крайней мере, это все было похоже на полуразобранные тракторы и комбайны. Еще на стене висел телефон, такой старинный, с проводом; плохая копия картины Айвазовского с пририсованными летающими тарелками. Слева громоздился автомат, торгующий бутербродами, а чуть поодаль — огромный пенопластовый динозавр с отломанной лапой.
Профессор подошел к телефону, засунул указательный палец в диск и несколько раз прокрутил его в разные стороны. Маруся удивленно наблюдала за этим странным действом и не заметила, как в стене ангара появилась дверь. Створки разошлись. Теперь перед Марусей предстала совершенно другая комната, больше похожая на... да ладно, больше всего она была похожа на кухню в их домике. Белые стены, белая мебель, все белое, светлое и бесполезное. Короче, полное разочарование. Никаких тебе светящихся карт, или кнопочек, или пультов управления...
Из комнаты выглянул Нос. Он как-то нелепо взмахнул рукой, словно хотел поприветствовать ее, но
в последний момент засмущался и передумал. Неожиданно кто-то обнял Марусю за плечи. Маруся вздрогнула и обернулась. Илья. Так вот почему передумал Нос... Самцовые игры.
— Идем...
Илья подтолкнул Марусю в сторону белой комнаты и тут же убрал руки с ее плеч, потому что вслед за Носовым в дверном проеме появилась Алиса.
— А что она здесь делает? — с возмущением выкрикнула «тамерланша».
— Она с нами, — спокойно ответил профессор и прошел в комнату.
— С каких это пор?
— С тех самых... Она такая же, как мы...
«Как мы»? Что это значило?
— И вы сразу же взяли ее в группу? Вы ведь даже не знаете толком, кто она!
— Что значит «как мы»? — прервала их спор Маруся.
Она заметила, как Нос с Ильей переглянулись
и с каким-то смятением посмотрели на нее, а потом на профессора.
— Она что, вообще ничего не знает? — наконец спросил Илья.
— Перестаньте говорить загадками! — рассердилась Маруся.
— Я тебе потом все поясню. Обещаю. Сейчас у нас нет времени, — ответил профессор.
— Почему у нее такие глаза? — снова возмутилась Алиса. — С каких это пор?
— У нее Предмет...
— Предмет? У нее? — Алиса смерила Марусю взглядом, полным удивления и презрения, словно она не могла поверить в то, что у такого ничтожества может быть хоть что-то дельное. — И что? Предмет — не повод, чтобы тащить ее...
— У нее главный Предмет!
Алиса заткнулась. Заткнулась — образное выражение, но в данном случае все выглядело именно так, буквально. Как будто язык запал ей в глотку и она не могла больше ни говорить, ни дышать.