Маруся подумала, что терять уже, в общем-то, нечего и, вполне возможно, это последний ужин в ее жизни, так что она кивнула и взяла свой бокал.
Китаец улыбнулся.
— Обязательно надо попробовать, —ласково сказал он, — для этого и дана жизнь.
Теперь все стало совсем прекрасно. Маруся расслабилась и подумала, что тут тоже неплохо, к тому же она уже выражала желание остаться жить в Китае. Правда, сильно клонило в сон...
— Видите? Ничего страшного... Теперь вам надо принять ванну и поспать, — словно прочитал ее мысли разноглазый.
Маруся пьяно улыбнулась и кивнула.
— Не буду вас мучить. Поговорим завтра. Спокойной ночи, — кивнул хозяин дома, встал из-за стола и вышел.
Служанки аккуратно помогли Марусе подняться и отвели в спальню, где обнаружилась роскошная кровать с балдахином. Рядом с кроватью, прямо на полу, стояла старинная ванна на ножках, наполненная горячей водой зеленого цвета.
— Травы, — объяснила одна из китаянок.
Вторая китаянка уже помогала снять платье. Марусе стало так лениво соображать и сопротивляться, что она позволила себя раздеть и поместить в ванну.
Вода была приятной и мягкой, будто слегка маслянистой. Одна служанка натирала тело Маруси мочалкой, вторая осторожно мыла голову, тщательно прополаскивая волосы. Сознание уплывало и словно стирало из памяти все, что происходило с Марусей за последние четырнадцать лет...
Когда она проснулась, в комнате по-прежнему царил полумрак. Маруся лежала, рассматривая тяжелые складки расшитого золотом балдахина, и вспоминала все, что произошло с момента прилета. Ссора с Алисой, болтовня с Носовым, шуточки Ильи, магазин, похищение, звонок Бунина, спасение и плен — сейчас все это казалось одной сплошной фантасмагорией, перепутавшей сон с явью. А все из-за наркотических гранул и дурацкого пива. Зачем она пила? Господи, да зачем вообще все? И что на самом деле случилось? Где граница между реальностью и галлюцинацией?
Что с ребятами? Что с профессором? Почему она так толком ничего не спросила во время ужина? Марусе стало стыдно.
Нет. Она, конечно, молодец. Поела, искупалась и благополучно уснула. Даже не вспомнила про остальных. А что если они погибли или, пока она ужинала с «Дорианом Греем», их пытали где-нибудь в темном подвале? Почему? Ну почему она ничего не спросила? Все еще не соображала? Звучит как очень слабое оправдание...
Винить себя дальше было бессмысленно. Лежать и не думать — не получалось. Маруся поднялась с постели и накинула белый махровый халат. Вышла из комнаты и осмотрелась. Большой дом, в интерьере сочетаются китайский экзотический колорит и европейское барокко. Какие-то зеркала в тяжелых резных рамах, картины, статуэтки Будды и тут же мраморные бюсты. Рыцарские доспехи. Золоченые подсвечники, китайские фонарики... Скорее, красиво. Хотя слишком уж пестро. Маруся нашла комнату, в которой они вчера ужинали с разноглазым, и внимательно осмотрела все уголки. Ну мало ли. Вдруг ее ящерка, которую «Дориан» так бесцеремонно швырнул на пол, до сих пор где-нибудь тут.
— Уже проснулись?
Маруся обернулась на голос.
Разноглазый стоял в дверях с чашечкой кофе в руках и улыбался. Новый шелковый халат. Под халатом рубашка и брюки. На ногах мягкие замшевые мокасины. Обложка модного журнала, а не злодей.
Главное — сохранять спокойствие. Не психовать и не давить... Быть вежливой. Такой же, как он...
— У вас всегда так темно... Непонятно, какое время дня.
— А зачем вам? Наблюдать за часами — дурацкая привычка.
Маруся пожала плечами.
— Кофе?
— Давайте, — быстро согласилась Маруся.
Разноглазый щелкнул пальцами, и в комнате возникли китаянки с кофейником и чашками.
Маруся села за стол.
— Вам нравится дом? — поинтересовался разноглазый.
— Да... У вас красиво, — сказала Маруся.
Мужчина рассмеялся.
— Вы, кажется, что-то искали здесь?
Маруся слегка смутилась.
— Вам показалось.
Разноглазый вытащил из кармана халата ящерку и положил на блюдце с чашкой, стоящее перед Мару- сей.
— Держите, я не собираюсь отнимать ее у вас.
Маруся взяла ящерку. Внешне она выглядела так же,
как и раньше, но теперь от нее не исходило холода.
— Поддельная? — спросила Маруся.
Китаец сел рядом.
— Ага, — вздохнул он. — Разумеется, я не верну вам вашу Саламандру.
Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Маруся даже на секунду растерялась, не зная, как реагировать на такое.
— Тогда расскажите, что вам от меня надо, и, если можно, отпустите обратно к профессору.
Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.
— Боюсь, профессора уже нет с нами.
Маруся побледнела.
— В смысле в Китае, — поправился разноглазый, заметив смятение своей гостьи. — Они улетели обратно еще вчера...
Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее — можно ли доверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор не нашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе... Впрочем, про коммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кроме белого махрового халата.
— Профессор в полном порядке, поверьте. Бунин получил то, что хотел, — разноглазый посмотрел на Ма- русю, — а я получил то, что хотел я.
— То есть меня? — Маруся все еще никак не желала верить, что чудаковатый профессор ее обманывал.
— Именно.
— Вы лжете.
— В предательство всегда трудно поверить... — согласился разноглазый.
— И что же получил профессор?
— Немного. Скажем так, я простил ему старый долг.
Маруся на мгновение задумалась.
— А остальные? Они тоже все знали?
— Я не слишком близко знаком с остальными и не могу судить о степени их осведомленности.
Маруся откинулась на спинку стула и покачала головой:
— И все-таки я вам не верю...
— Не хочу спорить, — пожал плечами разноглазый. — Я позволю вам думать как угодно и о чем угодно. В конце концов, это уже не играет никакой роли...
Не играет никакой роли. Если задуматься, так оно и было. Если профессор предал ее — помощи можно не ждать. Если погиб — тоже. Если же нет... сможет ли он ее найти?
— Поверьте, здесь вас никто не найдет...
— Вы умеете читать мысли? Это ваш дар?
— Нет, — прошептал разноглазый и наклонился к Марусе, — я умею это.
Он снова щелкнул пальцами, и к нему подошла уже знакомая служанка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка дернулась назад, вскрикнула и завыла — ее запястье висело как тряпка.
— Можешь идти, — спокойно сказал китаец. Китаянка повернулась и ушла, придерживая одну
руку другой.
— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый. Маруся поежилась. Приятный собеседник, ничего
не скажешь.
— Очень удобно, когда надо получить какую-нибудь информацию, — продолжал улыбаться разноглазый. — Лучше, чем «Гугл»!
Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло и сощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, как алюминиевая банка.
Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать отче- го-то расхотелось.
— И что же вы хотите узнать от меня? — с дрожью в голосе спросила она.
— От вас? — удивился разноглазый. — Ничего!
— Тогда зачем держите меня здесь?
— Ну хорошо! Раз вы такая нетерпеливая... Разноглазый встал и жестом предложил следовать
за ним.
— Я покажу вам кое что...
Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.
— Здесь ступенька... Осторожно... — предупредил китаец. — Сейчас...
Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которой оказались крючки с ключами, снял один ключ
и открыл дверь. Они спустились по лестнице, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату, похожую на операционную... Вернее, это и была операционная.
— Знаете, что это? — спросил разноглазый, показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.
Марусе стало дурно.
— Что?
— Это аппарат для выкачивания крови.
Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти к какому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно...
— Я перекачаю вашу кровь себе, — доходчиво объяснил разноглазый.
— А мне тогда чью? — по-детски растерялась Маруся.
Китаец рассмеялся, и это было лучшим ответом на
ее наивный вопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Как обычный дурацкий лимон...
— А теперь предлагаю подняться наверх и допить кофе, — сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. — В Китае варят самый лучший кофе!
Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-то стала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там — пять литров крови? И вот туда добавляется новая жидкость и Маруся становится еще мягче и вкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю до последней капли...
Еще она думала о том, будут ли это делать вживую или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови... Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будет ли это обычная потеря сознания, просто
она постепенно уснет и уже не проснется, или это окажется болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе!
Ящерки у нее больше не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.
У Маруси защипало в носу.
Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома, и для него действительно ничего особенного не происходило.
— А вам нужна именно моя кровь? — решила уточнить Маруся.
Китаец опустил газету.
— Ну да, — спокойно ответил он.
— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.