Кальмарус не на шутку перепугался. Да и Маруся не могла понять, что происходит.
А происходило следующее: Трибуна, возле которой сцепились поединщики, оказалась в эпицентре некого необъяснимого явления. Прямо на том самом месте, где совсем недавно, собираясь обратиться к жителям Приключандии, в обличии Маши Королёвой стоял Джузеппе Метаморфоззи, ровным счётом из ниоткуда стал надуваться огромный воздушный пузырь. Пузырь дрожал, вибрировал, переливался всеми цветами радуги. И рос!
Сперва он был размером с яблоко, затем вырос до приличного арбуза, а уже через пару секунд напоминал огромный надувной шар, внутри которого охотники до острых ощущений любят скатываться с гор.
И главное – внутри пузыря кто-то шевелился!!!
Кальмарус, стоявший к пузырю лицом, застыл от удивления. Хорошо что Маша не видела происходящего у неё за спиной. Иначе бы она тоже отвлеклась и не успела сделать главного. А главное – выиграть поединок.
Увидев замешательство врага, девочка поняла: либо сейчас, либо никогда. Маруся собралась с наипоследнейшими силами (благо атмосферная аномалия внезапно исчезла, воздух вновь стал прозрачным), перехватила меч, взяла его за лезвие (можно не бояться, что обрежешься – меч-то тренировочный, не точённый), и как следует размахнувшись, точно бейсбольной битой по мячу, саданула по лысоватой голове Кальмаруса.
Бам!
Несостоявшийся Приключандский Диктатор качнулся, выронил шпагу и, словно сноп, повалился рядом с Метаморфоззи.
Хлоп! – раздалось за Машиной спиной. Это лопнул пузырь.
Девочка обернулась и изумилась почище Кальмаруса. На трибуне, точно готовящийся к выступлению оратор, стоял… Дедушка!
Да-да, Варфоломей Африканович Королёв собственной персоной.
И без того похожий на Дон Кихота Дедушка теперь и вовсе имел грозный вид. Глаза сверкают, усы топорщатся, на голове Марусин хоккейный шлем (хорошо хоть не бритвенный тазик), в руках – старая лыжная палка (знать, призванная символизировать собою копьё).
– Дедушка?! – удивлённо спросила Маруся. – Ты?
– Нет, Пушкин, – съязвил Варфоломей Африканович, поправляя съехавший на затылок хоккейный шлем.
– А как ты здесь оказался?
– Стреляли, – отшутился Дедушка фразой из древнего фильма.
Маша юмора не уловила (ну, не смотрела она «Белое солнце пустыни»), вытаращила глаза:
– А откуда ты знаешь, что здесь и вправду стреляли?
Дедушка понял: его шутку не оценили. Но не расстроился, сказал:
– Ну, во-первых, у тебя в шлеме застряла стрела, а значит, кто-то здесь всё-таки стрелял. А во-вторых, мы же находимся в Приключандии. А я это местечко немного знаю – здесь постоянно постреливают.
– Ты уже бывал в Приключандии?! – изумилась внучка. – И молчал?!!
– О своих визитах в Приключандию я поведаю немного позже, – отмахнулся Варфоломей Африканович. – Сперва расскажи: что у вас здесь творится?
– Мы Приключандию спасаем, – просто ответила Маруся. – А если вкратце, – девочка кивнула на Метаморфоззи, Чуба, Буча, Варендольфа, Слая и Хрюкинса, – это мои друзья. А это, – последовал негодующий взор в сторону Кальмаруса, – наш враг.
– Я всегда утверждал: краткость – сестра таланта! – воссиял, что начищенный самовар, Дедушка. (Правда, сам он в своих романах зачастую не торопился следовать этому золотому правилу, порою растекался мыслию по древу, что тот самый Вещий Боян).
Королёв-старший потеребил донкихотовскую бородку, изрёк:
– А вывод из твоих слов весьма прост: друзьям – помочь, врага – связать.
Сказано – сделано. Чубариков расковали, дипломатов выпустили из решётчатой западни, Кальмаруса же наоборот скрутили и поместили в освободившуюся клетку. Все вместе бросились к распростёртому у трибуны Метаморфоззи.
Варфоломей Африканович приложил ухо к груди, прислушался.
– Сердце бьется. Ваш сыщик жив!
– Ура! – возликовали приключандцы.
– Но для верности, – расправил Донкихотовские усищи Дедушка, – сделаю-ка я ему искусственное дыхание.
Но лишь он склонился над Метаморфоззи, как тот приоткрыл глаза и слабо просипел:
– Не стоит. Не Бог весть какое зрелище – два целующихся усача. Избавим нервную систему окружающих от подобного испытания.
– С чувством юмора у вашего детектива полный порядок, – констатировал Дедушка. – Значит, жить он будет долго и счастливо.
– Но как же так?! – не переставала удивляться лавине чудес Маруся. Сперва Дедушка появился, точно бог из машины, теперь Метаморфоззи ожил самым необъяснимым способом. – Кальмарус же обработал наконечник дротика ядом императорского тайпана.
– Обработал, – не стал отрицать сыщик, с трудом поднимаясь на ноги. – Но я же вам ещё в Чёрной Пустоши говорил: перед поездкой в страну карапутов я привился от этого ужасного яда. Так что как-нибудь выкарабкаюсь.
На душе у Маруська стало легко и радостно. Приключандия спасена, все друзья живы-здоровы, Кальмарус обезврежен. Дедушка опять-таки рядом! В общем, жизнь налаживается.
– Ну раз всё так удачно сложилось, – вновь подал голос Варфоломей Африканович, – поведай-ка мне теперь, Марусидзе, обо всём немного поподробнее.
Маша с превеликой охотой исполнила Дедушкину просьбу. Рассказала ему и о визите чубариков, и о перемещении в пространстве, и о Чёрной Пустоши, и о налёте похищников, и о Лоппаке-Метаморфоззи с его эксифибией, и о Карапутжане, и о спасённых дипломатах, и о прибытии в Авантюрбург, и о чудесном препарате под названием метаморфозин.
Когда девочка дошла до описания решающей схватки с доктором Кальмарусом, то не забыла поблагодарить Варендольфа:
– А вы здорово швыряетесь ботинками! Если бы не Вы, Кальмарус нашпиговал бы меня стрелами, что игольницу.
Польщённый дипломат зарумянился, словно барышня:
– Просто в юности я был чемпионом университета по туфлемёту. Это любимая забава студентов Авнтюрбургского университета. Правила просты: кто меньшим количеством туфлей выбьет большее количество костяных шаров в игровом поле, тот и победил.
– А вы научите меня это игре? – спросила Маша.
– Пренепременно, – кивнул Жульбер.
Тут со стороны клетки раздался голос Кальмаруса:
– Глупцы! Думаете, вы спасли Приключандию? Наоборот, вы её погубили! Теперь, оставшись без сильного харизматичного лидера, страна обречена стать лёгкой добычей жадных воинственных соседей! Они только и ждут как бы напасть на нас. Хищные, зубастые, клыкастые враги!
Маруся несколько смутилась.
– Всё и вправду так плохо? – спросила она у Жульбера Варендольфа.
– Естественно, нет, – покачал головой дипломат. – Господин Кальмарус несколько сгущает краски. Всё далеко не так страшно. Проблемы, разумеется, имеются. Особо нам досаждают флибустьеры Тотугалии и карапуты. Но думаю, мы решим все эти вопросы без применения насилия, мирным дипломатическим путем.
– Эх вы, – в бессильной ярости заскрежетал зубами Кальмарус. – Беззубые! Даже меня казнить у вас недостанет мужества! Травоядные!!!
– Мы противники насилия, а не травоядные, – возразил Варендольф. – А вашу судьбу будет решать суд. Скорее всего дело закончится изгнанием.
Кальмарус нервно сцепил руки на груди и демонстративно повернулся к друзьям спиной.
Чубарики, дипломаты и Метаморфззи поспешили к выходу из Зала Совещаний – следовало донести до жителей Авантюрбурга радостную весть: Приключандия спасена, козни разоблачены, злодей повержен.
Королёвы остались наедине. Дедушка уселся на край сцены, свесив ноги прямо в зал, наконец-то снял хоккейный шлем, отложил в сторону лыжную палку. Маруся устроилась рядышком, спросила:
– И всё-таки, как ты здесь очутился?! Ведь у тебя нет Машины пространства.
– Нет, – согласился Королёв-старший. – Зато имеется это. – Варфоломей Африканович достал из-за пазухи короткую – сантиметров 50 – полосатую трость, похожую на жезл регулировщика (только полосы не чёрно-белые – под зебру, а чёрно-оранжевые – под тигра).
– Что это? – спросила Маша.
– СкиП. СКИпетр Путешественника. С его помощью можно путешествовать по параллельным мирам.
– А откуда он у тебя?
– У каждого Регулировщика имеется СкиП.
– У регулировщика?!
– Сейчас я тебе всё объясню. – Дедушка подкрутил кончики усов, пригладил взъерошенную эспаньолку. – Видишь ли, наш мир не одинок. Как ты уже убедилась, параллельные Вселенные существуют не только в фантастических книжках, но и в реальности. Но самое интересное – все эти параллельные миры являются прямым следствием существования нашего мира!
– Как это?
– Всё очень просто. Ещё век назад великий русский учёный Владимир Михайлович Бехтерев[4] предположил, что мысль – материальна. И он не ошибся. Это воистину так! Силой мысли люди способны изменять реальность. Конечно, далеко не все, а лишь некоторые. Чем мощнее и направленнее мысль, тем сильнее вызванные ею изменения. Наиболее значительные изменения реальности инициируют творческие личности: художники, писатели, кинематографисты. Придуманные ими миры зачастую начинают жить своей жизнью, материализуясь в параллельных мирах. Чем талантливее креатор…
– Кто? – поинтересовалась Маруся. Она знала особенность Дедушки вкручивать к месту и не к месту разные умные словечки и постоянно его переспрашивала.
– Креатор, – повторил Варфоломей Африканович. – Означает «творец», «создатель». Отсюда, кстати, происходит слово «креативный», то есть «творческий». Так вот, чем талантливей создатель, тем ярче и живее придуманный им мир. Доводилось мне бывать как-то в мирах Жюля Верна и Александра Дюма. Зело интересные миры, я тебе доложу. А однажды меня даже во Вселенную «Марвел» занесло.
– Ты видел Тони Старка? – аж подпрыгнула Маруся.
– Доводилось, – спокойно ответил Дедушка. – И Железного Человека, и Тора, и Халка. И даже Человека-паука – Питера Паркера видывал.
– Здорово!.. А вот Приключандия, в какой Вселенной находится, что это за мир? А то я в спешке и не разобралась.
– Узнаю непоседливую натуру нашей Марусидзе, – улыбнулся Дедушка. – Настоящая Приключенница. Бросаешься с головой в авантюру, даже не разобравшись толком что к чему. Достойная наследница Ковригина.