В общем, стало ясно: свадьба моя пройдет не только с большим размахом, но и с большой скидкой.
А рано утром прибыли Василиса с мужем, Снегурочка с Карачуном и Белоснежка с гномами, успев как раз к моей нарастающей панике. Понаблюдав, как я нарезаю круги по замку, сестра со Снегурочкой и Белоснежкой под предводительством Бабы-яги утянули меня в спальню. Собираться.
Перво-наперво меня раздели, запихнули в большую деревянную лохань и искупали, напоследок окатив холоднючей водой из трех ведер. И пока я истошно, протестующе выла, приговаривали:
— Смой все зло, вода Яви, Нави и Прави!
Под конец этой экзекуции у меня аж зуб на зуб перестал попадать! Поэтому даже не удалось толком высказать мучительницам все, что я думаю на их счет. Казалось, под их заговорами вода действительно решила изничтожить зло, вот только этим злом посчитала конкретно меня саму.
Наконец меня закутали в теплое покрывало и усадили на древний дракенморский табурет перед зеркалом. Василиса достала тускло поблескивающий серебряный гребень и принялась сушить-расчесывать мои волосы. Только после этого напряжение и волнение стали уходить, уступая место странному, но приятному спокойствию.
— Не переборщи, а то уснет, — коротко приказала Василисе Яга.
Гребень!
Осознание причины происходящего заставило меня встрепенуться. Ну да, сестренка зачарованные гребни любит, в этом я уже успела убедиться. Понятно, почему она решила побыть моим парикмахером.
Но мне-то превращаться в равнодушное ко всему бревно рано!
— Там еще проверить надо… — попыталась дернуться я к выходу.
— Сиди! — в четыре голоса меня буквально пригвоздили к стулу, а сестра еще и за волосы обратно дернула.
— Да не могу я без толку сидеть!
— А ты не сиди без толку, начинай плакать, — сурово напутствовала Яга.
— Зачем?
— Вот дура девка! Положено так. Замуж тебя выдают. От щедрых родительских хлебов в чужой дом невесткою, то есть невесть кем идешь! Горем закусывать, тоскою запивать! — запричитала бабуля.
Я вспомнила «щедрые» папочкины хлеба и решительно сообщила:
— Ну нет, лицо опухнет, глаза покраснеют. Вот кто от щедрых родителей уходит, те пусть и плачут, а я замуж за Наволода хочу. Может, хоть в Медной горе отъемся.
Белоснежка, Василиса и Снегурочка прыснули со смеху, правда, тотчас осеклись, потому что в дверь громко застучали.
— Царевна, беда! Мы только половину столов накрыть успеваем! — послышался паникующий голос Скелетона. — Не успевает кухня яства в нужном количестве приготовить. Прикажешь блюда пореже ставить?
Стоило представить полупустые столы и гостей, дерущихся за еду, настроение сразу вновь рухнуло до отметки «все пропало».
Из горла вырвался какой-то писклявый хрип. Однако от окончательного впадения в панику спасла Снегурочка.
— Погодите! — Щелчок пальцами, и в ее руках появилась знакомая белоснежная скатерть. — Хотела на свадьбе одарить, но сейчас, думаю, нужнее будет.
— Самобранка! — Я все-таки едва не возрыдала в лучших традициях невест этого мира, правда, от радости и облегчения. Ведь этот подарок решал сразу две моих проблемы! Скатерть — и к свадьбе неоценимая помощь, и возможность отдать долг Чуру.
Расцеловав Снегурочку, я выскочила в коридор и торжественно вручила Скелетону скатерть-самобранку. После чего с чистой совестью отдалась в руки «мучительниц», а через час восхищенно разглядывала умопомрачительную красавицу в отражении.
Вот что значит, когда тобой занимаются сразу четыре колдуньи! Платье, прическа, даже макияж, косметику для которого Снегурочка умудрилась достать из нашего мира, были идеальными.
— Едут! Едут! — внезапно донеслось с улицы. — Жених едет!
Наволод здесь!
Сердце мигом застучало как бешеное, а воздуха стало не хватать.
Я вцепилась в Василису и тихо взвыла:
— Сестричка, миленькая, где там твой гребешок успокоительный? Можно мне его прям в волосы воткнуть на всю церемонию? Чтоб эффект пролонгировать? А?
— Совсем, что ли? — Та покрутила пальцем у виска. — Тебя же сон богатырский срубит мгновенно.
— С таким-то количеством адреналина в крови? Ха! — Я нервно выдохнула.
— У Финиста спроси, он расскажет, как его с помощью гребня изловили и чуть не ощипали заживо, — внушительно сказала бабуля, а затем обратилась к сестре: — Васька, набрасывай на нее покров.
На мою голову тотчас опустилась плотная кружевная ткань.
— Снегурочка, Белоснежка, чего столбами застыли? Марш жениха с дружкою встречать! — продолжала командовать Яга. — И чтобы не продешевили мне там!
Хихикая, девушки убежали.
— Посмотреть хоть дайте, — взмолилась я, погибая от любопытства.
Бабуля недовольно поджала губы, но подойти к окну все же позволила.
Из портала выезжал целый обоз ярко украшенных повозок. Впереди свадебного поезда, верхом на тонконогом коне, ехал Соловей, через плечо которого было перекинуто расшитое разноцветным шитьем полотенце. Из притороченной к седлу корзины выглядывал Колобок, у которого такое же, только уменьшенное полотенце было завязано над глазами, словно бандана.
Самого Наволода я никак разглядеть не смогла.
— Ой, неужто Соловья и эту булку сватами взяли? — пританцовывая у окна, уточнила Василиса.
— А с нашей стороны кто? — поинтересовалась Яга.
Я с тоской прикрыла глаза. Какие сваты, если у меня тут вчера еще не все стены во дворце были? Теперь вот гости подумают, что невеста у Наволода деревня деревней, простых обычаев не знает.
— Да вон, уже ждут, — радостно оборвала мои тоскливые размышления Василиса.
— Кто ждет? — удивилась я.
— Иван, мой муж, и Скелетон твой. Чем не сваты тебе?
Да я на кого угодно согласна сейчас! Даже на убиенного Серого Волка.
А вскоре из повозок высыпала шумная толпа, и грянула веселая музыка.
Вперед, верхом на сером в яблоках белогривом коне, выехал Наволод. В расшитом серебристо-красном наряде мой жених выглядел лучше любого королевича. Губы сами растянулись в улыбке, а к щекам прилила кровь.
— Слюной платье не закапай, — даже сквозь плотную кисею разглядела мой румянец Василиса.
— О, а пернатый этот в седле точно мешок, — прокомментировала бабуля, глядя на несчастного Финиста, который ради друга был вынужден выбрать такой непривычный способ передвижения. — Но хорош, ой хорош. Чем не жених был?! Нет, выбрала бледного этого.
— Наволод самый лучший, — тихо, но твердо ответила я.
А со двора тем временем доносились смех и веселые голоса: процесс выкупа был в самом разгаре.
— Ай молодцы, не продешевили девки! — довольно констатировала бабуля. — Отвалил Наволод золота полные карманы.
— Какое золото? — Я занервничала еще сильнее. — Нас через полчаса поженят, а значит, его золото моим станет. И чего это ради он мое золото раздает?
— Вот уж Кощеева дочь! — рассмеялась бабуля. — Ничего, чай, не обеднеете. Пошли, подружки машут. Пора, Марья.
Как пора? Уже? Прямо сейчас?
Ой.
Ноги вмиг стали ватными, и не поддержи меня сестра, я бы точно шага сделать не смогла.
— Иди, — подтолкнула Яга. — А то жених все золото раздаст, пока ты тут от страха прячешься.
Шутливый аргумент придал сил, и я все-таки поспешила к выходу. А там меня уже поджидал торжественный родитель. Взяв под руку, Кощей повел меня к жениху.
Грянуло всеобщее ликование. Наволод с улыбкой пошел нам навстречу. Но едва мы сблизились, Кощей неожиданно шагнул вперед, оставляя меня за спиной.
Вокруг воцарилась тишина, а с лица Наволода пропала вся веселость, он даже подобрался, как перед боем.
— Обидишь — даже в Нави твоей достану, — тихо, но веско произнес Кощей, придавив словами, как гранитной плитой.
— Навь мне свидетель — не обижу, — так же тихо и твердо ответил мой жених.
Несколько мгновений отец вглядывался в лицо Наволода, словно бы проверяя, правду ли сказал будущий зять, и, удовлетворенный увиденным, вложил мою дрожащую руку в руку жениха.
— Дыши, — тихо прошептал Наволод, и я только сейчас осознала, что, как и все вокруг, затаила дыхание.
Снова грянула музыка, и вся процессия во главе со сватами отправилась в дальний угол двора. Там, на импровизированном дубе, гордо восседал Баюн, потрепанный боями за тариф с моим родителем.
Здешний обряд бракосочетания оказался чем-то похож на свадьбу в моем мире, только в моих клятвах сплошь и рядом про подчинение мужу говорилось. Вот прям и шагу ступить без его разрешения никак!
Еще и Наволод посмеивался над моими перспективами пожизненно зависеть от его воли. Так и тянуло ткнуть жениха локтем в бок, но ломать домостроевские устои, стоя у алтаря, было невежливо. Только и оставалось гневно сопеть под покровом, пока Наволод не надел мне на палец обручальное кольцо. А потом, как-то разом оробев и пытаясь унять дрожь в руках, старательно надеть парное украшение ему.
«Вот и все, Машка, ты замужем», — с неожиданным испугом констатировало сознание.
А затем Наволод повернул меня к себе и снял покров с головы. В его обычно сдержанном взгляде было столько тепла и нежности, что я разом забыла про все свои страхи и сама подставила мужу губы для первого супружеского поцелуя.
Грянула музыка, и все кинулись поздравлять, но Наволод разделить нас не дал, крепко прижимая меня к себе за талию.
— Теперь всегда вместе, не сбежишь, — проникновенно пообещал он.
А я была совершенно не против!
— Живите дружно, дети, любите друг друга, счастья вам! — напутствовала бабуля.
— И золота побольше! — странно было бы услышать от моего родителя другое напутствие.
Впрочем, папочка и сам не представлял, что это пожелание уже сбылось. Вспомнив о найденной сокровищнице, я широко улыбнулась ему в ответ.
Как и гостей, подарков было много. Ковры и посуда, золоченые кувшины и сундуки с тканями, украшения и даже какие-то бытовые артефакты — их груда росла возле нас с неимоверной скоростью. Отличился и Финист, подарив-таки мне обещанный кулон в