ах и такого же цвета бороде узнать его не представлялось возможным. Звонарев походил скорее на зажиточного купчишку среднего пошиба, чем на человека, не один год прожившего за границей…
Ожидания Степана были недолгими. Уже через пять минут после его прибытия капитан появился на пороге. С ним были Лагутин и еще один мужчина в летах, которого Звонарев прежде не видел. Симаков был трезв, собран и полон решимости. Об этом говорило не только его сосредоточенное лицо, но и уверенная походка, горделивая осанка истинного дворянина, величественно вскинутый подбородок. Заветная шкатулка с дуэльным оружием находилась в руках Лагутина. Штабc-ротмистр нес ее так бережно, словно она была хрустальной. Все трое разместились в поджидавшей у парадного подъезда карете, которая сразу же тронулась с места.
– Следуй за ними, – распорядился Звонарев, обращаясь к своему извозчику. – Только особо не приближайся. Они не должны нас видеть.
– Не извольте беспокоиться, барин, – послушно откликнулся сидящий на козлах пролетки человек…
Далеко ехать не пришлось. Карета миновала Лиговский проспект, затем прокатилась немного по Жестяной и свернула в небольшой пролесок, располагавшийся позади Староказанского монастыря. Звонарев остановил свою пролетку у самого монастыря, на небольшом взгорке, с которого пролесок просматривался как на ладони. Спрыгнул с подножки.
Карета Симакова остановилась. Рядом находилась еще одна карета, возле которой в крайнем волнении переминался с ноги на ногу высокий сухощавый мужчина в цилиндре, почти с таким же саквояжем, как и у Звонарева. Степан догадался, что это доктор, привезенный поручиком Рытвиненко. Сам зачинщик дуэли, также в окружении двух секундантов, поджидал своего противника метрах в трех от кареты. Он поприветствовал вновь прибывших сдержанным кивком головы, после чего немедленно отвернулся. Секунданты с двух сторон двинулись друг другу навстречу. Они о чем-то недолго поговорили, и Лагутин на вытянутых руках протянул шкатулку с оружием. Возможного примирения меж дуэлянтами, как это порой случалось, сегодня не предвиделось.
Звонарев с улыбкой на губах продолжал наблюдать за происходящим. Он не испытывал ни волнения, ни каких-либо других признаков беспокойства. По его твердому убеждению, все должно было пройти исключительно по намеченному им плану. Взрывные характеры молодых людей, таинственная ситуация с Лизой, отношения с которой Василий упорно не желал до поры до времени предавать огласке, безмерная любовь поручика к сестре – все это в совокупности, без сомнения, работало «на мельницу» Степана. Он знал, что через минуту-другую все будет кончено, и тогда, как говорится, все концы в воду…
Оружие проверяли по очереди. Сначала Лагутин, затем секунданты Рытвиненко и последним – мужчина в летах, приехавший с Симаковым. Впрочем, осмотр был весьма беглым.
Поручик по-прежнему стоял в стороне, ни на кого не глядя. Симаков прохаживался, разминая при этом плечи. Доктор предпочитал не вмешиваться в ход событий до тех пор, пока в том не возникнет необходимости…
Один из секундантов Рытвиненко удовлетворенно качнул головой. Звонарев криво усмехнулся. Как и следовало ожидать, неполадка в одном из пистолетов осталась незамеченной. Секундант окликнул поручика. По негласным законам именно ему полагалось первым выбирать оружие. Это Звонарев также предвидел.
Рытвиненко взял один пистолет, критически осмотрел его со всех сторон, недовольно поморщился и положил на прежнее место. Это означало, что первым ему попалось оружие со сколотой позолотой на рукоятке. Будучи от природы эстетом, он не мог остановить свой выбор на пистолете с видимым изъяном, взял другой, осмотрел его и, видимо, остался доволен. Оружие со сколотой позолотой выпало на долю Симакова. Лагутин захлопнул шкатулку. Дуэлянты стали расходиться. Шаг, другой, третий… Наконец, они остановились и развернулись лицом друг к другу. Капитан вскинул руку первым, спустил курок, но выстрела не последовало. Улыбка наблюдавшего за событиями Звонарева стала еще шире. Грохнул выстрел, произведенный поручиком Рытвиненко. Симаков покачнулся, на долю секунды припал на одно колено, вяло вскинул вверх руку, сигнализируя о том, что с ним, дескать, все в порядке, а затем безжизненно рухнул лицом вниз. Первым к упавшему устремился Лагутин. За ним последовал доктор, на ходу раскрывая саквояж. Рытвиненко опустил руку с оружием. Лицо его осталось совершенно непроницаемым.
Доктор коротко бросил что-то Лагутину, который посторонился, и склонился над капитаном. Осмотр не занял у него много времени. Он поднял голову, окинул долгим взглядом всех присутствующих, а затем характерно развел руки в стороны. Убит…
Звонарев неторопливо развернулся и двинулся обратно к пролетке.
– Назад, на Лиговку. Да поскорее.
Задача наемного убийцы была полностью выполнена.
Глава 4Губернский чиновник и его тайные пристрастия
– Что-то вышло не так? – игнорируя собеседника, Звонарев демонстративно разглядывал ногти на руках. – Признаться, я полагал, что наша предыдущая встреча была первой и последней. Вы сами изволили недвусмысленно намекнуть на это обстоятельство. А теперь вот выходит… Из чего я, естественно, делаю вывод, что мною в моей работе была допущена некоторая ошибка. Так?
– Не совсем, господин Звонарев, – мягко, хотя ему и стоило немалых усилий справиться с внутренним раздражением, откликнулся великий князь. – Вернее, я хочу сказать, что вы исполнили все в лучшем виде, но… Скорее, это в наши расчеты закралась непредвиденная ошибка…
Князь замолчал, но и Звонарев не спешил задавать вопросы. Уже сегодня вечером он собирался покинуть Россию и, скорее всего, навсегда, а потому записка от Цуревича с просьбой о немедленной встрече стала для него сюрпризом. Звонарев исправно явился в назначенный час на привычное место у пруда, но сотрудник охранки в устной форме передал ему только то, что уже известная Степану особа настаивает на повторном свидании. И тогда он явился к великому князю.
– Дело в том, что мы ошибочно предположили, что с гибелью генерала Корниевича вопрос о предстоящем заговоре будет окончательно снят, – в руках князя появился батистовый платочек, которым он старательно протер лоб и шею, а затем уже пальцами пригладил светлые, почти золотистые бакенбарды. – Однако все вышло несколько иначе. Корниевич подстраховал себя и свою организацию. У заговорщиков в наличии имеется несколько чистых бланков за подписью и печатью генерала… Я не стану утомлять вас разговором о том, что это означает, господин Звонарев… Суть в том, что созданная Корниевичем организация продолжает существование, и ее члены все еще горят жаждой деятельности. В связи с этим мы хотим поручить вам новую работу.
Звонарев небрежно пожал плечами. Для него это могло означать только то, что отъезд из России откладывается на неопределенный срок.
– Появилась очередная жертва? – уточнил он.
– Появилась.
– Одна?
Вопрос, похоже, застал князя врасплох. Его грустные миндалевидные глаза подернулись дымкой, но он достаточно быстро согнал ее. Взгляд скользнул куда-то в сторону. Внешне князь старался выглядеть спокойным, но его давно уже выдавали и манипуляции с платком, и нервное разглаживание бакенбард. Ничто из вышеперечисленного не ускользнуло от внимания гостя. Звонарев легко подмечал характерные детали поведения собеседников.
– На данный момент одна, господин Звонарев, но я не могу знать наверняка, как будет развиваться ситуация, – словно через силу заговорил великий князь после непродолжительной паузы. – Возможно, мы ограничимся еще одной жертвой, а возможно… Возможно, нам придется обезвредить всю верхушку тайной организации.
– Ну, хорошо, – Звонарев кивнул. – В таком случае мы и не станем пока забегать вперед, а будем решать проблемы по мере их поступления. Я внимательнейшим образом слушаю все то, что вы намерены сообщить мне прямо сейчас.
Князь в очередной раз пригладил бакенбарды. Затем слегка изменил позу и бросил едва заметный взгляд на стену кабинета слева от гостя. Однако и этот факт не ускользнул от внимания Звонарева. Он почти не сомневался в том, что стена имеет потайную дверь, приводимую в движение каким-то хитрым механизмом, и с большой долей вероятности в эту самую минуту за дверью кто-то находится. Кто-то, кто слушает происходящий в кабинете князя разговор. Возможно, тот же Цуревич. А может быть, и кто-то еще. В любом случае, Звонарев решил до поры до времени не придавать значения этому обстоятельству.
– Губернский чиновник Антон Антонович Сербчук, – выдал, наконец, великий князь. – Известен ли вам такой человек?
Звонарев отрицательно покачал головой, хотя эта фамилия была у него на слуху. Генерал Корниевич упоминал ее несколько раз, да и сам Степан знал, что Сербчук принадлежит к тому самому антиправительственному кружку, однако личного знакомства с губернским чиновником Сербчуком Звонареву завести не довелось.
– Но вы хотя бы о нем слышали? – князь буквально прочел ход его мыслей. – Не так ли?
– Слышал, – не стал отрицать Звонарев.
– Вот он, собственно, и является вашим следующим – э-ээ – объектом… – Князь уже не пользовался платком, но убирать его не спешил и нервно комкал в кулаке. – Задача прежняя, господин Звонарев. Смерть господина Сербчука не должна вызывать подозрений. То есть это вновь должен быть либо несчастный случай, либо самоубийство…
– Боюсь, что уже само количество несчастных случаев может навести кое-кого на определенные мысли, – осторожно заметил Звонарев. – Тем более столь часто повторяющиеся несчастные случаи.
– Я это понимаю, – великий князь слегка повысил голос. – Но мы не можем ждать. Счет, возможно, идет на дни, и безопасность императора, равно как и остальных членов его семейства, – для нас первостепенное дело.
Князь определенно намекал на безопасность своей собственной персоны, но Звонарев удержался от каких-либо замечаний.
– Разумеется, – кивнул он. – Каким сроком я располагаю относительно господина Сербчука?