– Он наследник вожака, – напомнила Базя. – Ему необходимо постоянно поддерживать контакт со всей Стаей.
– Не поняла.
– Он уходит в лес, чтобы превратиться в ирбиса и слиться сознанием со всеми остальными, – терпеливо пояснила блондинка.
– А разве находясь в академии слиться нельзя?
– Видимо, нет.
Базилия сказала, а я задумалась. Девушки в заточении, регулярные отлучки, Стая… Мне одной кажется, что тут может быть что-то нечисто? Или это банальная паранойя?
Жаль, но поразмыслить и прийти к каким-либо выводам я не успела – лестница закончилась, а Базя махнула рукой со словами:
– Колонны во-он там.
Я проследила взглядом и невольно поморщилась. Волков уже ждал. Стоял, весь такой стильный, симпатичный и крутой до невозможности.
Не хотелось, но я всё равно почувствовала раздражение. Только на сей раз дурные эмоции не захлестнули… Более того, я расправила плечи и даже улыбку на лицо натянула. Вежливо кивнула подруге и пошла. Угу, прямо к нему, к этому гаду.
А приблизившись поняла – соотечественник тоже угомонился. В смысле, молнии он уже не метал, а вместо ожидаемой гадости выдал обыкновенное:
– Привет, Брехунько.
– Теперь не Брехунько, а Брехунье, – ровно поправила я.
– Знаю, – отмахнулся Волков.
Наверное, стоило промолчать, но…
– А ты у нас Гульф? То есть гульфик?
Я вложила в последнее слово всю ласку, а предводитель Чёрной стрелы не оценил. Резко растратил спокойствие и сообщил, причём на полном серьёзе:
– Придушу.
– Ой, да ладно!
Моя улыбка стала ещё шире, и бывший потомок бога Рейя выдохнул. Дождался, когда подойду ближе, а потом поинтересовался:
– Как ты сюда попала?
– У-у-у… – ответила я.
Колонны являлись частью фасада и с архитектурой замка, на мой скромный взгляд, не сочетались. Зато они были самым популярным местом встреч и располагались где-то посередине, то есть на границе между восточным и западным крылом.
Алекс подпирал плечом одну, а я, повинуясь примеру соотечественника, ко второй колонне привалилась. Между нами оставалось шага четыре свободного пространства.
– После того, как мы с тобой… хм… пообщались, я очнулась дома, – сказала, помедлив. – Сначала не поняла, а когда попробовала встать с кровати, всё случилось вновь. То есть я прошла несколько шагов, а потом… р-раз и упала в обморок. А очнулась уже здесь, в качестве студентки вот этой академии.
– И всё?
Объяснять, что в новое фэнтези угодила уже добровольно не хотелось, и я кивнула.
Тоже спросила:
– А ты?
Волков вздохнул и передёрнул плечами. Он действительно помолодел. Там, в Степи, Алекс воспринимался как мужчина, а тут – как парень. Не слишком юный, но всё-таки.
– У меня всё сложней, – наконец, сказал он. И после нового вздоха: – Ты провела в Степи около недели. Как по-твоему, сколько ты отсутствовала на Земле?
Э-э…
Зная некоторых, возникло желание соврать, но я сказала честно:
– Вообще об этом не думала.
– Не думала? – в голосе Алекса прозвучал оттенок ехидства. – Почему я не удивлён?
Волков точно ждал реакции на шпильку, однако я реагировать не стала. Спустя несколько секунд услышала продолжение:
– Понимаешь, я провёл в Степи больше двух лет, а проснулся утром того дня, из которого исчез. Я оказался в своей квартире. Причём ни татуировки вождя, ни последствий ритуала обретения Тьмы, ни шрамов, полученных во время того приключения, у меня не было. Мышечная масса тоже подрастерялась.
Лично меня его масса как бы не интересовала, но я пригляделась и отметила, что Волков гонит. В действительности он почти не похудел. Одежда, разумеется, не просвечивала, но я чётко видела – и кубики пресса, и бицепсы с трицепсами на месте.
– Я вернулся в своё обычное состояние, – продолжил собеседник. – Единственным доказательством пребывания в Степи стали воспоминания.
– И? – вежливо подтолкнула я.
– И я решил, что фэнтези закончилось, а жизнь возвратилась в прежнее русло. Позвонил начальству, договорился о больничном на пару дней. Успел сходить в душ, выпить кофе, а потом меня срубило. Я сел на диван – и всё, свет померк.
– Ты очнулся здесь?
– Да, – ответил Алекс.
– В ипостаси самого крутого самца? – не удержалась от ответной шпильки я.
Клянусь, ссориться не хотелось, но просто уж о чём, а о нашей ночи Волков даже не обмолвился. То есть ему было совершенно плевать, что между нами произошло!
Алекс глянул косо…
– Нет, Машунь. Очнулся я лузером, а статус самого крутого заработал сам.
Я не выдержала – закатила глаза.
Конечно, сам! А как иначе? Ведь у него настоящий суровый мир, а не какая-то «бабская фигня». У него боль, противостояние, страшные кровавые злодеи! Битвы, супер-артефакты и прочий эпичный трэш.
Но нет, подождите. Кое-что из нашего, девчачьего, кажется, просочилось…
– То есть в этот раз учить язык тебе не пришлось?
– Машунь, – моё имя в его устах прозвучало настолько ласково, что даже чуточку страшно стало. – Не начинай.
Кто начинает? Я?
Я нахохлилась, но спорить не стала. Более того, попыталась забыть про яд и вернуть разговор в конструктивное русло.
– И как давно ты тут? – спросила учтиво.
– Год, – отозвался Алекс.
– Значит с «мулатками» всё-таки переспал…
Реплика вырвалась сама, и я мысленно застонала. А по губам Волкова скользнула закономерная улыбка.
– Ревнуешь? – хмыкнул он.
Я не растерялась.
– Кого? Тебя?
Губы Алекса вновь дрогнули, и моё благоразумие отступило. На глаза словно алая пелена упала. Угу, опять.
– Машунь, что ещё? – заметив смену настроения, вопросил гад.
Я отлепилась от колонны и, возмущённо сложив руки на груди, процедила:
– Ещё? Вообще-то всё то же. Ты портишь моё фэнтези!
Как по мне Алексу следовало устыдиться и покаяться, но вместо этого…
– Уверена? – спросил он вкрадчиво.
– Да!
Секунда противостояния взглядов, и я услышала:
– Машунь, после нашей встречи в коридоре я навёл кое-какие справки. По всему выходит, что ты очутилась тут четыре дня назад, а точкой перехода было падение Мари Брехунье и удар головой.
– Ну, допустим. И что?
– А то, – в голосе Алекса появились особые, откровенно хищные нотки. – То, что фэнтези порчу вовсе не я. Мир, дорогая моя Машенька, портишь ты. – И после паузы: – Как и в прошлый раз!
Я закономерно офигела. Что за бред? Он в своём уме?
А Волков отлепился от колонны и, преодолев разделявшее нас расстояние, застыл, нависая скалой. Так, что я теперь снизу-вверх на него смотрела.
– И сюда, и в Степь, я пришел первым, – прошипел он. – В обоих случаях всё было отлично до тех пор, пока рядом не появилась ты. Данжеоны открывались, между племенами царил мир, и пена из стен дворца не лезла. Сделки не срывались, засады не проваливались, боевые товарищи не подводили. Ни тут, ни там. Никогда!
Соотечественник шумно втянул носом воздух и продолжил:
– И вот явилась ты… Всего четыре дня, Мария, а у меня уже куча накладок! Проблемы одна за другой, причём на пустом месте. Я даже начал подозревать, что нашу группу прокляли, и тут… чудесная встреча в коридоре. При этом ты ещё смеешь на меня рычать!
Про что, а про встречу он напомнил зря. Перед мысленным взором опять появились эльфийки-дроу, и я процедила:
– Кобелина.
Теперь зарычал он! Выразительно так, эффектно. Только я не испугалась. Тоже мне тиран. Тоже мне диктатор.
Алекс стоял слишком близко. Настолько, что я и знакомый аромат его тела ощущала, и даже биение сердца слышала. Правда, таять не спешила, более того, боролась с яростным желанием проделать с Волковым тот же фокус, что сотворила с Хуго.
Чтобы р-раз, и мордой в пол! Вернее, в газон.
Но…
Обидно, однако интуиция подобному повороту очень противилась. Бегала в панике, размахивала руками и верещала – Машка, молчи!
И я реально промолчала, но надулась конкретно. Ну, допустим, что я на мир тоже влияю. Но разве я могу привнести что-то плохое?
– Со мной приходит романтика, – всё-таки не сдержалась я. – А романтикой никакую сказку не испортишь.
Главарь Чёрной стрелы фыркнул и отступил на полшага. Сделал несколько вдохов, призванных вернуть спокойствие, и заявил неожиданно:
– Машунь, а давай дружить?
Я слегка растерялась. Хотела кивнуть, но вспомнив, с кем имею дело, уточнила:
– А это как?
Алекс улыбнулся уголками губ.
– Ты сидишь тише мыши и не отсвечиваешь, – заявил он.
– А ты?
– А я… – Моя рука оказалась в крепком капкане и была галантно притянута к мужским губам. – Отношусь к тебе с любовью и уважением.
Ой, да неужели!
Я качнулась навстречу и аккуратно водрузила свободную руку на его грудь. Нежно погладила оную часть вполне накаченного тела, а потом сделала невинные глаза и своё предложение выдвинула:
– Давай наоборот? Давай, ты сидишь и не высовываешься, а я хожу и развлекаюсь. Посещаю лекции, танцую на балах, купаюсь в обожании, и…
– Губозакаточную машинку? – перебил Волков.
– А есть? – Я опять ресницами хлопнула. – Для себя берёг?
Новая улыбка соотечественника напоминала оскал, и я, глядя на такое, отстранилась. Сказала с подчёркнуто-фальшивой грустью:
– Прости, малыш. Не получится.
Кое-кто подавился, явно не оценив обращение, ну а я лучисто улыбнулась и сказала уже серьёзнее:
– Алекс, я при всём желании не смогу сидеть тихо. Я же принцесса, а принцессы тихими не бывают.
– Принцесса, ага.
В интонациях Волкова прозвучала ирония, и я не сразу догадалась, что брюнет не понял. То есть реально мой статус не сознавал. Совсем-совсем!
Пришлось пояснить:
– Я правда принцесса. Младшая дочка императора.
И после новой паузы, видя, что овладевший Алексом склероз не отступил:
– Тариус – мой как бы отец.
– Что?
Волков не отмер, скорее наоборот. Он чуть наклонился, уставившись на меня в оба глаза, и снова перешел в состояние статуи.