Но скоро кураж пошёл на спад. В голову полезли мрачные мысли. Вспомнились вонючий дом, ненавистный закуток за печкой, Грыжа, отец… Пыталась думать о хорошем – Аглае, кошке Мурке, рогатой великанше, красоте заката, но поганые образы вытесняли всё приятное из головы с каким-то агрессивным напором. Хоть бери да головой об дерево бейся, чтобы эти образы вытрясти. Тяжко. Ох тяжко. И шрам на щеке сильно зачесался ни с того ни с сего.
Солнце поднялось к зениту. Оно светило ярко, но даже его лучи не могли развеять гнетущую атмосферу этого места.
Маше казалось, что она уже целую вечность идёт средь отвратительных коряг и погибших деревьев. Нет, не устала, сил было хоть отбавляй, но надоело думать о плохих вещах, а поделать с собой ничего не могла. Само это место, словно бы впихивало в голову то, о чём совсем не хотелось вспоминать. Колдовство что ли какое-то? Не иначе – так и есть. Колдовство.
Злясь на непослушные мысли, она вышла к небольшому омуту. Вода чёрная, маслянистая, с серой пеной возле берегов. То тут, то там из этой черноты, как обломки клыков, торчали гнилые пни. Здесь стояли необычайно корявые деревья – корни вылезали наружу, словно в отчаянном желании выбраться из гиблой земли и убраться подальше. Ветви изгибались как-то неестественно, ломано, стволы перекрученные, с глубокими трещинами и дуплами.
Маша поморщилась: пахло тут совсем уж плохо. Гнилью. Смертью.
Раздался короткий гул, и над поверхностью воды вздулся и лопнул большой пузырь. На мгновение в голове Маши образовалась картинка: что-то тёмное, бесформенное, и среди этой неопределённости – жёлтый глаз с узким зрачком.
Что это было?
То, что скрывалось в чёрной воде, вот что!
Маша поспешно отошла от омута, а потом побежала, желая, чтобы это место скорее осталось позади. Впрочем, бежала вперёд, дальше, ведь сдаваться не собиралась. В какой-то момент даже триумф испытала, гордость за себя – двигалась же к цели, несмотря на страх! Та, какой она была раньше, так бы не смогла, давно бы уже назад повернула. А теперь – может!
Омут остался далеко за спиной, зато впереди замаячило ещё кое-что любопытное.
Это были сложенные из камней пирамидки. Очень много пирамидок, расположенных друг от друга на расстоянии нескольких шагов. Они тянулись вправо, влево, образуя линию, которая изгибалась и, возможно, гигантским кольцом что-то окружало. Дальше пирамидки было не разглядеть – терялись в колышущейся дымке.
Маша осторожно коснулась плоского камня на вершине одной из пирамидок. Кто их построил? Должно быть, люди леса. Но зачем? На этот вопрос ответа не нашлось. Впрочем, она была уверена: именно там, за границей из пирамидок, и скрывается тайна. Вот как далеко зашла. Почти уже рядом. Теперь нужно не думать о плохом, прочь нехорошие мысли! Быстренько туда и обратно! Увидит одним глазком, и достаточно.
Но откуда эта дрожь в коленках?
В очередной раз переборов страх, Маша двинулась дальше. «Если что, развернусь и побегу быстрее ветра!» – сказала себе. Но пока всё было тихо, спокойно. Местность такая же, как и до границы – сухие деревья, пни, коряги, овраги. Тоска, серость. Маше очень хотелось увидеть хотя бы одну травинку – чтобы глаз порадовался. За такое короткое время она уже успела соскучиться по зелени. Но больше всего угнетало отсутствие звуков. Обычных звуков живого леса – шелеста листвы, щебетания птиц, стрёкота насекомых.
Чем дальше отдалялась от границы из пирамидок, тем муторней становилось. И мысли о быстроте собственных ног больше не приносили успокоения. Воздух казался каким-то плотным, а кожа то и дело покрывалась мурашками. Маша остановилась, задумалась: а так ли сильно ей хочется открыть эту проклятую тайну? Впервые за весь поход нехорошее предчувствие одержало верх над упрямством. Впрочем, ненадолго. У упрямства были ещё серьёзные аргументы: если она сейчас развернётся и сбежит, то всё! Что-то внутри безвозвратно исчезнет. И не будет больше покоя. Каждый вечер перед сном станет ругать себя за трусость, станет постоянно вспоминать ту запуганную девочку, что жила за печкой. А быть может, даже снова станет той самой девочкой. Страхи начнут нарастать, как снежный ком, и всё от того, что в мёртвом лесу она сдалась, сбежала. Проиграла схватку. Грыже это очень понравилось бы. Трусливая девочка внушила себе, что она смелая, вот только хватило её ненадолго.
Маша вытерла ладонью испарину со лба. Если сейчас сбежит, то вернуться сюда больше не сможет. Духу не хватит. Или сейчас, или никогда.
Сейчас!
Она стиснула зубы и зашагала дальше – без триумфа, без куража. Каждый шаг стоил усилий, сопровождался внутренней борьбой. Маше казалось, что что-то невидимое и невероятно злое бродит рядом, изучает её. Воображение рисовало ужасные сюжеты, в которых коряги оживали, превращались в мерзких чудищ, а в плотном воздухе появлялись пауки с головой Грыжи. Ох уж эти фантазии. И без них тошно.
Но что это?
Маша остановилась возле громадной ямы, в которой уместилось бы с десяток домов. Странно. Шла, и как будто бы не замечала, что впереди. Увидела эту круглую яму, только подойдя к краю. Хорошо хоть вниз не грохнулась.
Дно застилал густой белёсый туман. Земля вокруг была серая, как пепел, однообразная. Маша долго рассматривала яму и сделала вывод: когда-то, давным-давно, сюда упало что-то большое. Может, звезда? Она множество раз наблюдала, как звёзды падают. Угасшее, было, любопытство снова дало о себе знать. Возможно, упавшая звезда и есть та самая тайна, о которой Мертвец толковал? Очень, очень интересно! Вот бы поглядеть. Но разве не за этим она здесь? Звезда там, в тумане. Вот только спускаться больно уж боязно. Ну как избавиться от проклятого страха? Мешает и мешает постоянно, словно враг какой-то!
Но теперь уже нельзя отступать, глупо. До цели ведь рукой подать. Ругаясь на свой страх – так было легче, – Маша начала не спеша спускаться. Осторожно, шажок за шажком. Склон был довольно крутой, земля осыпалась под ногами – не съехать бы вниз на полной скорости. Не хотелось оказаться в тумане сразу же, не настроившись.
Остановилась, отдышалась, поглядела вверх. Половина склона осталась позади. Хорошо. «Погляжу на тайну, и побегу домой, – успокаивала себя Маша. – Быстро-быстро побегу, чтобы скорее до живого леса добраться. А вечером сяду у пруда и стану вспоминать…»
Продолжила спуск. В висках застучало, в горле пересохло, да ещё и глаза начали слезиться. Запах здесь был совсем уж противный, резкий какой-то. Маша решила, что задержит дыхание, прежде, чем в туман входить. Она как-то пробовала, когда в пруду купалась – надолго хватило.
Туман уже был рядом. Клубился он как-то сонно, и держался на одном уровне, как вода.
Маша зажмурилась, дождалась, когда резь в глазах пройдёт, и разомкнула веки. Тайна, должно быть, в самом центре. Дойти туда – дойдёт, недалеко ведь, вот только, как что-то разглядеть в такой дымке? Да, проблема. Ну, ничего, постарается разглядеть. Может, даже пощупает. Звезду. Тайну.
И так – глубокий вдох…
Маша резко выдохнула, едва не поперхнувшись. Обомлела. Над поверхностью белёсой хмари появилось что-то тёмное, большое. И оно приближалось, словно плывя по призрачным водам. Нечто издавало звуки, похожие на хриплое дыхание. В голове Маши вспыхнул образ: два чёрных, точно капли грязи, глаза, в которых горели бледные огоньки.
Этого оказалось достаточно, чтобы страх полностью завладел сознанием, вытеснив остальные чувства. Вскрикнув, Маша резко развернулась и бросилась вверх по склону. Позабыла о тайне, о павших звёздах, вообще обо всём на свете. Сердце бешено колотилось. За спиной что-то хрипело, рычало. Оно приближалось, догоняло.
В панике Маша отчаянно карабкалась вверх. На пределе сил. Хоть бы корешок какой попался, чтобы ухватиться, хоть бы камень какой… Скользнёт нога – и вниз, вниз, в пасть чудищу с чёрными глазами! Из груди вырвался визг. Маша буквально влетела по откосу, выбралась из ямы, бросила взгляд вниз…
Это был огромный, размером с корову, зверь. Кабан! Маша видела этого зверя на картинке в какой-то книжке. Давно, очень давно. И, кажется, мама, тогда сказала, что это кабан. А ещё она назвала его вепрем. А однажды сосед приволок в их двор голову вепря, хвастался, что сам убил зверюгу, но та голова была намного меньше, чем у того, кто вышел из тумана.
Выходит, там внизу скрывалось не чудовище никакое, а животное? Огромное, страшное, но всё же животное?
Вот только Маша умела чувствовать животных – Луна научила. И ничего звериного в этой твари не было. Только с виду схож.
Вепрь яростно вспорол изогнутыми клыками землю, тряхнул головой и устремился вверх по склону. Двигался быстро, без усилий. Туман внизу беспокойно колыхался, из бледного он стал каким-то серым, грязным.
Маша помчалась прочь. Бежала и ругалась на своё любопытство. Ну почему не послушалась Мертвеца? Тайну хотела узнать? Вот и узнала на свою голову. А мечтала ведь звезду увидеть, дурочка!
Оглянулась. Охнула – вепрь догонял! Как она так быстро выбрался из ямы? И зачем её преследует, она же ничего плохого ему не сделала?
Ускорилась, насколько это было возможно. Больше не смела оглядываться, но чувствовала: чудище сокращает расстояние. Ей приходилось перепрыгивать через валежник, огибать коряги, а вепрь, словно бы не замечал препятствия – как таран крушил всё, что на пути попадалось. Маша слышала треск, топот, хриплое дыхание.
Что делать? Догонит же?!
А как догонит – затопчет, искромсает клыками, сожрёт! А бежать быстрее она не могла, и так мчалась изо всех сил. И за что ей всё это? Почему постоянно приходится от кого-то удирать? То от Грыжи с топором, то от воображаемого паука, а теперь вот от зверя, который вовсе и не зверь и совсем не воображаемый. Сквозь страх даже обида просочилась.
Она перескочила через овраг, но нога скользнула по краю. Маша упала. Не помня себя из-за мощного всплеска паники вскочила, ринулась к дереву, подпрыгнула и принялась карабкаться. Выше, выше… Она обнимала ствол руками и ногами, подтягивалась, тяжело дыша, снова подтягивалась…