– Вот от чего я сейчас точно не отказалась бы, так это от стакана самогона, – она нервно хихикнула. – Но ты ведь не бухло мне предложишь, Куннар, как там тебя…
– Тарвас, – невозмутимо подсказал гость. – Нет, алкоголь я предлагать не стану. И вообще, мне хочется, чтобы ты больше не травила себя этой гадостью.
Грыжа опешила от такой наглости.
– Что-о? Ты охренел что ли, мальчик? Мало ли чего тебе хочется? Ты кто такой, а? Приехал тут, видишь ли…
– А ещё я хочу, чтобы ты сейчас поехала со мной, – прервал её Куннар.
Грыжа поглядела на него, как на умственно отсталого. Зачем она вообще на него время тратит? Видно же, что тот ещё чудик, да и говорит, словно неживой какой-то. Слепой к тому же. И припёрся, говнюк, в самое неподходящее время – не молоточки, а уже настоящие кувалды скоро череп ко всем чертям на части разнесут. Срочно нужно выпить! Она намеревалась сказать незваному гостю: «Мне кажется, тебе пора залезть в свою машину и свалить подобру-поздорову!» И уже начала:
– Мне кажется…
Куннар снял очки, и продолжение фразы застряло у Грыжи в горле. Его глаза были какими-то дымными, без зрачков. Нет, вдруг осознала она, не дымными. Там тучи, грозовое небо! Ей почудилась вспышка молнии. Почудилась ли?
Резко обхватив ладонью затылок Грыжи, Куннар притянул её голову к своей голове и прошипел ей в лицо:
– Тебе кажется? Правда? Но вот тебе истина: всё не то, чем кажется!
Молотки в голове тут же затихли, боль прошла. Грыжа попятилась, плюхнулась на скамейку, жадно хватая ртом воздух, словно после долгого пребывания под водой. Она ещё полностью не осознавала, что случилось, да и не хотела пока ничего сознавать. Просто сидела и наслаждалась нахлынувшей на неё эйфорией, лёгкостью во всём теле, отсутствием боли. Она чувствовала себя обновлённой, будто до этого была какой-то поломанной старой вещью, а теперь превратилась во что-то по-настоящему живое, полное свежих сил. В сознании медленно догорала вывеска «Всё не то, чем кажется» Теперь эти слова Грыжу не беспокоили, как перестаёт волновать разгаданная загадка. Неоновые буквы таяли, исчезали. Они сделали своё дело и больше не были нужны.
– Приходи пока в себя, – Куннар нацепил очки. – Я буду ждать тебя в машине.
Он приподнял руку, дёрнул пальцами. К нему сразу же подбежал здоровяк. Вместе они проследовали к машине. Куннар занял место на переднем пассажирском сиденье, а здоровяк, прежде, чем сесть за руль, открыл заднюю дверцу, словно намекнув Грыже: милости просим.
Она уже не сомневалась, что скоро сядет в машину и поедет с этими странными типами, куда бы то ни было. Ведь этого желала Та, Что Всегда Рядом – сомнений больше не было. Ожидание закончено, пора сдвигаться с мёртвой точки. Однако, двигаться вперёд она будет осторожно. Да, Куннар чудо сотворил, но это не повод сразу же бросаться к нему в объятья. Для доверия нужно что-то посущественней.
На деревенской улице объявился Мотя. Он присвистнул, разглядывая автомобиль, затем сдвинул шляпу на затылок и подошёл к Грыже. Вид у него был взволнованный.
– Ну, и откуда к нам такая редкая птичка залетела?
Грыжа ухмыльнулась.
– Откуда – не знаю, но прилетела она по мою душу. Помнишь, я тебе говорила, что чего-то жду постоянно? Ну вот, кажется, дождалась.
– Чёрт, эти твои непонятные заморочки, – скривился Мотя. – Чего дождалась-то?
– Пока не знаю. Знаю лишь, что сейчас сяду в эту машину и уеду. Так надо.
– И куда поедешь?
Грыжа дёрнула плечами.
– Понятия не имею. И больше не задавай мне вопросов.
Она поднялась со скамейки и пошла к машине. Мотя растерянно развёл руками.
– Что вообще за хрень творится?
Но ответа он не дождался. Грыжа втиснула своё грузное тело в салон, захлопнула дверцу. Заурчал двигатель, БМВ тронулся с места.
Выражение лица Моти стало совсем кислым. Прикусив губу, он смотрел, как машина разворачивается, как сверкая на солнце, удаляется.
– Ну, дела, – выдохнул Мотя, когда БМВ скрылся из вида. Он снял шляпу и почесал затылок. – Поганые какие-то делишки.
Настроение у него было хуже некуда. Грыжа укатила непонятно зачем и неизвестно куда. А вчера он ездил в город на почту и получил письмо до востребования от дочери. Оно было немногословным: «Не приезжай, отец. Тебе тут не рады».
– Мы что, в город едем? – спросила Грыжа, когда деревня осталась позади.
– Нет, – ответил Куннар. – Мы едем в одно место в семи километрах от города.
Грыжа испытала некоторое облегчение. В городе ей объявляться было нежелательно. Она считала, что находится в розыске после убийства сожителя. Правда, почти три года с тех пор миновало и, скорее всего, до неё никому и дала-то уже никакого нет, но всё равно лучше не рисковать.
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – обнадёжил Куннар равнодушным голосом. – Ты можешь мне полностью доверять. Нас с тобой кое-что связывает, кое-что особенное. Собственно, поэтому я за тобой и приехал.
– Да? И что же нас связывает? – насторожилась Грыжа.
– Внимание той, кто нам с тобой помогает, так сказать, ведёт по жизни.
– Той, Что Всегда Рядом? – выпалила Грыжа, подавшись вперёд.
Куннар повернулся, и она впервые увидела на его лице хоть какой-то намёк на эмоцию – чуть приподнятые уголки губ. Ещё не улыбка, но уже почти.
– Значит, так ты её называешь? Та, Что Всегда Рядом?… А знаешь, мне нравится. Хорошо звучит. К тому же, она ведь действительно всегда рядом с нами. Рядом со мной и с тобой. А я зову её Гроза… Нечто из другого мира, Разумная стихия.
– Кто ты? – Грыжа теперь глядела на него с большим доверием, как, пожалуй, даже на Мотю ни разу не смотрела.
– Я – чудотворец, – хлопнул ладонями по коленям Куннар. – Лидер религиозной организации «Церковь Прозрения». Не слышала?
– Как же, слышала, – мрачно отозвалась Грыжа.
Кто-то из деревенских ей рассказал однажды, что в городе объявились сектанты. Книжечки какие-то предлагают, улыбаются всем подряд, как блаженные, уговаривают посетить их семинары. «Церковь Прозрения», чтоб её… И теперь что же получается? Она решила довериться лидеру этих мракобесов? Бред какой-то! Меньше всего ей хотелось иметь хоть какое-то дело с сектантами. Всё, что хотя бы косвенно было связано с религией, вызывало у неё стойкое отвращение.
– Чувствую твоё недовольство, – произнёс Куннар. Он снова повернулся к Грыже. – Однако не спеши разочаровываться. Помни: всё не то, чем кажется.
Удивительно, но эта фраза её обнадёжила, подействовала как волшебные слова. В голове выстроилась мысленная цепочка: «Секта… Всё не то, чем кажется… Не разочаровываться… Секта это то, чем она должна казаться… Так надо Той, Что Всегда Рядом…» Грыжа хмыкнула и решила пока об этом больше не думать. Зачем забивать голову предположениями, если, как она надеялась, скоро всё само разъяснится? Что-то не понравится – вернётся в деревню. У неё ведь есть выбор?
– Хочу тебя спросить, – Куннар прильнул к открытому окну. Ветерок затеребил его волосы. – Почему от тебя такой запах исходит?
Грыжа самой себе удивилась: раньше подобный вопрос, как минимум, вызвал бы у неё раздражение, а, как максимум, взбесил бы. А сейчас… вообще ничего. Дело, видимо, в пацане.
– Это, «подарочек» от одной дохлой старухи, – спокойно ответила она. – Долгая история.
– Проклятье?
– Ну, можно и так сказать.
Куннар высунул в окно руку, раскрыл ладонь, ловя встречный поток воздуха.
– Я кое-что о тебе знаю, но меньше, чем хотелось бы. Надеюсь, потом ты всё о себе расскажешь. Это станет шагом к нашему доверию.
Кое-что о ней знает? Грыжу этот факт не слишком радовал, ей ведь было что скрывать. И ничего рассказывать о себе она не собиралась. Ну, разве что в общих чертах, без тайных подробностей, таких, как убийства. Автомобиль выехал с просёлочной дороги на шоссе, и Грыжа подумала: «Тут, неподалёку, на этом самом шоссе, помер старик-дачник. Из-за неё помер. Пацан хочет, чтобы она и об этом ему рассказала? Не дождётся». Она решила доверять Куннару в пределах разумного, а пределы эти ограничивались тем, что их обоих связывало.
Какое-то время ехали молча. Здоровяк сидел за рулём, как приклеенный, смотрел строго на шоссе за лобовым стеклом. Куннар по-прежнему ловил ладонью ветер. У Грыжи было к нему уйма вопросов, но она решила с ними повременить. А пока предпочла просто расслабленно посидеть и насладиться отсутствие боли. Как же было непривычно, что молотки в голове, наконец, перестали стучать. Да и вечная тяжесть в области пупка тоже куда-то делась. Похмелье, правда, давало о себе знать, выпить хотелось. Почему, спрашивается, не дёрнула рюмаху перед поездкой? Даже ведь и не вспомнила о бутылке не столе…
Её мысли прервал возмущённый голос Куннара:
– Альберт! Что ты делаешь, баран? Зачем скорость прибавил? Я хоть и слепой, но чувствую, чувствую! Ты же знаешь, я не выношу быструю езду, – в его голосе проступили плаксивые нотки. – А если меня стошнит? Хочешь, чтобы меня стошнило, да? Ты этого хочешь?
Здоровяк побледнел и, даже не пытаясь что-то возразить, снизил скорость, хотя и так медленно ехал. Куннар весь как-то скукожился, поджал губы, скрестил руки на груди и застыл на сиденье. Весь его вид говорил об обиде.
Грыжа мысленно ухмыльнулась: ого! Она уж начинала думать, что этот парень глыба, которую ничто не может вывести из равновесия, но, как выяснилось, в нём скрывается капризный ребёнок. Да, малец, конечно, не простой, имеет отношение к Той, Что Всегда Рядом и даже умеет каким-то образом боль снимать, и в слепых глазах его тучи… Вот только и у него имеются слабости, он только что это продемонстрировал. Ореол таинственности, которым для Грыжи был окутан Куннар, немного померк. И её это радовало. Парень стал для неё более понятен. Вот уж действительно: всё не то, чем кажется.
Оставшуюся часть пути больше никто не проронил ни слова. Маска обиженного ребёнка сошла с лица Куннара, только когда автомобиль, оставив позади бетонную, ответвляющуюся от шоссе, дорогу, въехал в большие аркообразные ворота с вывеской «Церковь Прозрения. Территория добра» наверху.