Грыжа приподняла брови: так вот оказывается, куда они ехали! Она отлично знала это место. Ну, ещё бы, ей даже довелось здесь поработать. Два летних сезона убирала корпуса и мыла посуду. Ох, как же давно это было. В прошлой, почти забытой жизни. И ворота она узнала, только никакой вывески «Церковь Прозрения. Территория добра» раньше не было. Там… Что же там значилось? Ага, точно! «Заря». Пионерский лагерь «Заря». Позже лагерь закрыли из-за большой трагедии – случился пожар и пятнадцать детей и молодая пионервожатая, которая пыталась их спасти, сгорели заживо. Начальника лагеря приговорили к высшей мере наказания.
Никакой грусти или ностальгии о давно ушедших, и для неё не таких уж плохих, временах Грыжа не ощутила. Способность чувствовать такое в ней давно утратилась. Было лишь лёгкое удивление: лагерь? Серьёзно?
Альберт остановил машину на площадке рядом с двухэтажным домом, которого, как помнила Грыжа, во времена пионерского лагеря здесь не было. Все трое выбрались из салона. Куннар сказал Альберту, что тот может быть свободен. Здоровяк поклонился, приложив ладонь к груди, и зашагал в сторону одного из корпусов.
– Возьми меня за руку, пожалуйста. И давай немного пройдёмся, – попросил Куннар. – Здесь где-то дорожка мощёная…
Грыжа подошла, взяла его за предплечье и повела к дорожке, мощёной красной восьмигранной плиткой. Осмотрелась: всё вокруг было чистым, аккуратным. Видно, что не далее, как утром кто-то хорошо поработал метлой. Декоративный кустарник пострижен, стволы тополей выбелены, скамейки как будто совсем недавно покрашены. Тут и там сновали люди. Грыжа заметила, что никто из них не прогуливался просто так, все двигались куда-то целенаправленно. Некоторые, завидев Куннара, кланялись, как и Альберт, прикладывая руку к груди. Грыжа подумала, что таким образом приветствовать слепого человека верх тупости. Но, в конце концов, это не её дело, пускай хоть на коленях ползают – плевать. Со своим уставом в чужой монастырь она соваться не собиралась.
– Ну, и как тебе здесь? – поинтересовался Куннар.
Он опять говорил сухим, ничего не выражающим голосом, и Грыжа усмотрела в этом проявление высокомерия. Впрочем, ей было и на это плевать. Пускай говорит, как хочет. Она-то теперь знала, что он не всегда такой.
– Непривычно, – буркнула она.
А что ещё могла ответить? Сказать, что в восторге? Нет уж. Она ни на секунду не забывала: это логово чёртовых сектантов, каким бы благоустроенным оно не выглядело.
– Мы здесь всего полтора года, – пояснил Куннар. – Выкупили эту территорию, новые здания построили. Сейчас здесь живёт и трудится около трёхсот человек. Но это не вся паства, нет, разумеется. Большинство последователей в городе и окрестных деревнях. А здесь только те, кто внёс особый взнос. Самые, так сказать, достойные.
Слышала Грыжа про подобные взносы. Люди квартиры, дачи, машины продавали, а деньги жертвовали секте. Обычное дело. Промывка мозгов и всё такое… Слова «самые достойные» она расценила, как «полное дурачьё».
– У нас здесь своё хозяйство, – продолжал Куннар. – Теплицы, птицеферма, в будущем планируем и звероферму организовать, в специалистах нет недостатка. А ещё есть типография, медицинский цент, детский сад, пошивочная мастерская, пекарня… Мы не только себя обеспечиваем, но и успешно торгуем.
Они прошли мимо открытого кинотеатра с множеством зрительских мест.
– Паства увеличивается с каждым днём. Ну и мы здесь расширяемся, – Куннар обвёл рукой пространство, которое не видел. – Страна сейчас на перепутье. Время перемен. Для нас это лучшее время. С мэром отличные отношения, в милиции свои люди. Был, правда, поначалу небольшой конфликт с властями, но мы сумели повернуть всё в нужное нам русло.
«Да, деньги решают все проблемы», – подумала Грыжа. Они теперь следовали мимо трёхэтажного здания из белого кирпича. Молодая женщина в белой косынке вышла из подъезда и сделала низкий поклон.
– День добрый.
Куннар ответил на приветствие кивком головы.
– Дела у нас на лад идут, – сказал он. – Мы ведь не сами по себе. Нам оказывается поддержка из-за рубежа, в основном из штатов и Великобритании. В скором будущем планируем филиалы открыть по всей стране…
– Зачем ты мне всё это рассказываешь? – не выдержала Грыжа. Её начала утомлять эта болтовня. Ну, нафига, спрашивается, ей знать, кто поддерживает чёртову секту?
Куннар остановился, повернулся к ней всем корпусом и, выдержав паузу, произнёс:
– Ты должна быть здесь, со мной. Этого желает Гроза. А ты разве не хочешь перемен в своей жизни?
Она хотела. Ждала перемен, как манну небесную. Властвовать в зачуханной деревушке зачуханным отребьем становилось всё невыносимей. Нужен был больший масштаб, этого требовала её натура. Но, чёрт возьми, Куннар ведь предлагал остаться в секте, среди своры мракобесов, у которых, без сомненья, мозги набекрень. Даже не верилось, что этого желала Та, Что Всегда Рядом. Впрочем, у Куннара, похоже, были ещё какие-то аргументы. Нужно его выслушать и до поры до времени не воротить нос от туманных пока перспектив.
– Чувствую, тебя смущает религиозный аспект, – он приблизил своё лицо к её лицу. – Но вот что я скажу… Это всего лишь ширма. Все эти люди верят в вещи, которые внушаю им я. Обычная религиозная чушь, сдобренная ещё большей чушью о конце света и спасении для избранных. Всё не то, чем кажется, помнишь? У меня три высококвалифицированных проповедника, которые обрабатывают людей, меняют их мышление, подавляют волю. А я на вершине пирамиды. Я тот, кто демонстрирует чудо, тот, кто забирает боль и подавляет сомнения.
Грыжа чувствовала, что эмоции из него так и рвутся, но он их успешно сдерживал.
– Да, «Церковь Прозрения» это секта, но она нужна Грозе, и никто об этом не знает, кроме меня и нескольких моих помощников. Ну, и ты теперь знаешь. Гроза становится сильнее с каждым днём, её питает не только извращённая вера, но и… Сама всё поймёшь, если решишь остаться. Почему я не опасаюсь тебе всё это рассказывать? Потому что Гроза доверяет тебе, а значит, доверяю и я. К тому же, такая правда тебе ближе, чем та религиозная обёртка, в которую эта правда завёрнута.
Грыжа была ошеломлена таким откровением. Куннар ведь, по сути, доверил ей тайну этого места. Вот так просто взял и доверил. Интересный поворот, хоть стой, хоть падай. Но она должна признать, ей такое откровение льстило, планка собственной значимости взлетела до небес. Парень выбрал верный путь, чтобы убедить её остаться.
– Ты должна быть здесь, со мной, – он опять снял очки, и Грыжа снова усмотрела в его глазах тучи. – Ради Грозы. Нас двоих она особо ценит. Возможно, есть и другие, но мне о них ничего не известно. Когда придёт время, я открою для тебя дверь в её мир. И, быть может, она наделит тебя особыми способностями. Это ведь Гроза сделала меня тем, кто я есть. Я был в её мире. Там такие молнии сверкают, что ты и представить себе не сможешь. Они ослепили меня, но Гроза дала мне нечто гораздо большее, чем зрение. И тебе даст, я в этом уверен. По сути, у тебя выбор невелик. Если откажешься остаться, Гроза отвернётся от тебя, и даже в своей гнилой деревушке ты станешь пустым местом. А если останешься, я сегодня же при всех объявлю, что ты теперь моя правая рука, и что слушаться тебя должны, как меня.
Власть! Это был тот самый аргумент, которого Грыжа ждала. Да и прочие аргументы Куннара выглядели более, чем весомо.
– А я могу своих приятелей сюда позвать? – она решила, что с Мотей и Серёжей её будет здесь комфортней.
Куннар нацепил очки.
– Тех двоих?
– Ты и о них знаешь? – удивилась Грыжа.
– А как же. Я долго наблюдал за твоей бурной деятельностью. И про твоих приятелей знаю, и про то, как вы бомжей со свалки прогнали. Один из ваших, деревенских, мне всё докладывал. За деньги, разумеется.
В Грыже всколыхнулась злость. Ей захотелось жесточайшим образом наказать неведомого стукача. Кто, мать его, посмел? Однако гнев быстро унялся. Да какая теперь разница, кто докладывал Куннару. Всё ведь, кажется, обернулось в лучшую сторону.
– Ну, так я могу позвать приятелей? – повторила она.
– Почему нет? – был ответ. – И вот ещё небольшой бонус… У нас здесь хорошие врачи. Уверен, они что-нибудь придумают, чтобы избавить тебя от плохого запаха.
Отлично. В последнее время вонь Грыжу не особо и беспокоила, большую часть времени она её даже не замечала, но избавиться от неё не помешало бы. Это стало бы ответом на проклятие старухи: вот видишь, дохлая стерва, я смогла, справилась!
Мимо следовала группа детей, которую сопровождали две женщины. Все поклонились, остановившись на пару секунд. Грыжа решила, что ответных поклонов от неё здесь никто и никогда не дождётся. Ещё чего! Лёгкого кивка достаточно. Она проводила взглядом детей. Они вызвали в ней чувство гадливости, напомнили о той девчонке, что жила за печкой. Всегда терпеть эту грязную малявку не могла. Даже имя позабыла… Как же там её… Танька, Валька, Машка?… Да и не важно, всё равно мелкой сучки давно уже нет. Лежат где-нибудь в овраге обглоданные зверями кости.
Грыжа переключила внимание на Куннара. Он, похоже, ждал от неё ответа. Она уже приняла решение, парень её убедил. Останется здесь, присмотрится. Вот только прежде чем произнести вслух слова «я согласна», ей хотелось из Куннара вытрясти чуть больше, чем он уже рассказал.
– Ты забрал боль из моей головы, – сказала она. – Этому тебя Гроза научила?
Куннар хмыкнул, пригладил ладонью волосы. После небольшой заминки ответил:
– Не совсем так. Она не учила, а просто дала. Подарила способность снимать боль, а ещё… хмм… ввергать людей в сумасшествие. Гроза поместила в моё сознание особую зону с двумя большими кубами, чёрным и красным. Но я видоизменил их, это было несложно, нужно было всего лишь напрячь воображение. Теперь это не кубы, а башни. Я такие в детстве на картинке видел. Так что, сейчас в моей голове находятся «Башня боли» и «Башня страха». Когда я забираю боль, помещаю её в красную башню. А когда нужно свести человека с ума… Тут всё сложнее. Одно скажу, я и сам не знаю, что скрывается в Башне страха. Что-то ужасное.