Именно будка поразила Грыжу больше всего. Это как прилететь на другую планету, преодолев расстояние в сотню световых лет, и обнаружить там троллейбус или детскую площадку с качелями и горками. Противоестественно, непонятно!
– Подведите его ко мне, – сказал Куннар.
Мотя и Серёжа, будто бы не услышали приказа, представший перед ними мир поглотив всё их внимание – в округлившихся глазах светился мистический страх первобытных людей, впервые увидевших огонь.
Куннар повторил нетерпеливо, чётко разделяя слова:
– Подведите! Его! Ко мне!
Мотя дёрнулся, словно резко проснувшись, сглотнул скопившуюся во рту слюну, на ватных ногах подошёл к Юдину и вместе с Серёжей они подвели его к чудотворцу, чем заслужили слегка раздражённое «благодарю».
– Ты пойдёшь туда? – сиплым от волнения голосом спросила Грыжа.
– Разумеется.
– Но…
– Не переживай, Галина, – Куннар повернул в её сторону голову. В стёклах его очков отражался свет ламп. – Я сам справлюсь, вести меня не нужно. Я там чувствую каждый предмет.
Грыжа заторможено кивнула.
– Ну ладно, как скажешь.
Куннар положил Юдину руку на плечо и подтолкнул. Тот замычал, выплеснув на подбородок струйку слюны, и двинулся вперёд, шаркая по полу ногами. Они вышли на зеркальное поле. Куннар поворачивал голову вправо, влево, поднимал вверх, как будто видел своими слепыми глазами, что находится вокруг. Он шёл уверенно, не забывая подталкивать Юдина.
Глядя на них, Грыжа думала, что сейчас что-то случится: это дымное небо обрушится на зеркальную землю. Или шаровые молнии подлетят всем скопом и взорвутся. Она вдруг осознала, что сильно волнуется за Куннара не потом что он лидер и без него всё пойдёт прахом. Причина была в её симпатии к нему. Чистой, без примеси корысти, симпатии.
Оставив Юдина, Куннар вошёл в будку, снял телефонную трубку и, не произнеся ни слова, повесил её обратно на рычажок. Вышел, согревая руки дыханием, направился обратно в белую комнату. Юдин остался стоять возле будки. Он дрожал, слюна на его губах и подбородке превратилась в иней.
Треугольные сегменты-экраны далёкой стены загорелись все разом. На них появилось изображение гигантского глаза – блестящие, похожие на застывшие молнии, кровеносные сосуды; узкий чёрный зрачок, который несколько секунд бешено метался, а потом резко застыл и стал ещё уже. Тысячи глаз теперь смотрели с треугольных экранов на людей в белой комнате.
По всему телу Грыжи пробежала волна дрожи. Под взглядом этих глаз она ощутила себя крошечной букашкой, и ей почему-то захотелось разрыдаться. Но сдержалась, проглотив подступивший к горлу горький комок. Мотя машинально перекрестился трясущейся рукой. Он снова отступил к двери, прислонившись к ней спиной. А Серёжа стоял с открытым ртом и с шумом втягивал в себя стылый воздух. Под носом у него блестели сопли.
Экраны погасли, глаза исчезли. Внизу стены сдвинулся треугольный сегмент и на зеркальное поле выехал ГАЗ – 11–73. «Чёрный воронок» даже не выехал, а скорее вылетел точно болид, и с невероятной скоростью помчался вдоль рядов металлических мачт. Блестящий, как лакированный башмак, легковой автомобиль был размером с автобус. Из выхлопной трубы вырывались густые клубы дыма. Стёкла – затемнённые, радиаторная решётка походила на оскаленную пасть зверя, в изгибах корпуса, отблеске фар было что-то хищное, неумолимое.
Голос Куннара вывел Грыжу из оцепенения:
– Там, за стеной, царство Грозы. Сейчас эта машина подъедет. Ты можешь сесть в неё и отправиться за стену. Уверен, Гроза подарит тебе способности не хуже моих. Что скажешь, Галина?
Грыжа была ошеломлена, даже во рту мгновенно пересохло.
– Я… – промямлила она. – Я, как и ты, ослепну, да?
– Такова цена, – ответил Куннар. – Но поверь, скоро ты поймёшь, что цена эта небольшая, учитывая, что получишь взамен.
«Чёрный воронок» приближался, оставляя за собой облака дыма. Несколько шаровых молний взялись преследовать автомобиль, но скоро, будто бы на невидимую преграду наткнулись – врезались и взорвались.
– Страшновато мне что-то, – скривившись, призналась Грыжа.
– Понимаю, – кивнул Куннар. – Мне тоже было страшно. И я, откровенно говоря, не сразу решился отправиться за стену. Представляю, что ты сейчас чувствуешь.
– Я могу отправиться к Грозе в любое время, когда сама захочу?
– Ну, разумеется.
После этого «разумеется» Грыжа почувствовала колоссальное облегчение. Она чётко сознавала: сегодня, сейчас, у неё просто не хватит духа сесть в чёрный автомобиль и отправиться за стену. На одной чаше весов были мистические способности, которые ей, якобы, подарит Гроза, а на другой – слепота. Последняя пока перевешивала. Грыжа представила, как неизвестный поводырь ведёт её по людной улице. Она слышит сотни звуков, ощущает множество запахов, но видит лишь тьму. Тьма до скончания жизни. Куннар уверял, что это небольшая цена за то, что даст Гроза. Грыжа изо всех сил старалась в это поверить, но не получалось. Перспектива лишиться зрения приводила её в ужас. К тому же, и без чудесных способностей её неплохо жилось. Однако, чтобы подавить свою трусость, она строго сказала себе: «Со временем я настроюсь и решусь! Возможно, через неделю. Или через месяц. Ну, в крайнем случае, через полгода». Как выяснилось, её ведь никто не торопит. Гроза милостива и терпелива.
– Когда решишься, я без промедления снова открою для тебя дверь в этот мир, – снисходительным тоном заверил Куннар. – В любое время, Галина. В любое время. Но не думаю, что Грозе понравится, если ты будешь долго тянуть.
– Я решусь! – с пылом пообещала Грыжа. – Уже скоро.
– Верю, – кивнул Куннар.
«Чёрный воронок» был совсем уже близко. Яростно ревел двигатель, по гладкому корпусу метались яркие отблески. Автомобиль мчался прямо на Юдина и на такой ошеломляющей скорости он не успел бы затормозить, чтобы не сбить его. Однако в Мире Грозы были свои правила. Вопреки законам физики, машина остановилась резко, при этом она не развалилась на части, а водитель, пробив лобовое стекло, не вылетел наружу. «Чёрный воронок» просто застыл метрах в трёх от Юдина. Это было похоже, как если бы кинолента остановилась на одном кадре. Мотя с Серёжей дружно охнули от неожиданности, а Грыжа вся сжалась в преддверии, как ей казалось, неминуемой катастрофы. Когда аварии не случилось, она подумала, что этот мир умеет преподносить сюрпризы.
Выпустив облако белёсого пара, открылась дверца. Наружу выбрался водитель – мужчина высотой больше двух метров. На нём был длинный кожаный плащ с широким воротом, голова – обтянутый бледной кожей череп без бровей и волос. Глаза скрывались за тёмными круглыми стёклами очков, таких же, как и у Куннара.
Не теряя ни секунды, великан открыл заднюю дверцу, подошёл к Юдину, сгрёб его в охапку и потащил к машине. Все его движения были какими-то резкими, угловатыми. С полным равнодушием на лице он швырнул Юдина в салон, захлопнул дверцу. А потом повернул голову в сторону людей в белой комнате и всё-таки проявил эмоции: уголки тонких губ поползли вверх и поднялись до самых очков. Так мог бы улыбаться комодский варан, если бы умел.
Грыжа вздрогнула, мысленно добавив эту улыбку в список того, что больше никогда не хотела бы видеть. Судя по отвращению на лицах Моти и Серёжи, они сделали тоже самое.
Тип в плаще занял место на водительском сиденье и автомобиль, противоестественно резко развернувшись, помчался в сторону стены. В стылом воздухе осталось витать облако тёмного дыма.
– Пожалуй, на этом всё на сегодня, – подвёл итог Куннар. – Хорошего, как говорится, понемногу. Надеюсь, вы понимаете, что стали частью большой тайны? – он обращался исключительно к Моте с Серёжей. – Добро пожаловать в клуб.
С ледяным хрустом начала появляться стена комнаты, отгораживая то, что там, от того, что здесь. Это было похоже на то, как изморозь покрывает стекло, начиная с краёв и продвигаясь к середине. Через десяток секунд стенка была на своём месте, словно бы и не исчезала никогда.
– Ну а теперь не мешало бы чаю попить горячего. С мёдом, – Куннар повернулся и двинулся к выходу.
На улице не было ни души. Свет горел лишь в нескольких окнах. По местному распорядку «отбой» наступал в десять вечера, а время уже близилось к одиннадцати.
Грыжа с Куннаром отправились пить чай. Мотя с Серёжей проводили их угрюмыми взглядами, затем уселись на скамейку. Серёжа достал из кармана деревянную коробочку, вынул из неё ломтик сушёного гриба, сунул в рот и принялся интенсивно пережёвывать. Эти сдобренные кое-какими химическими препаратами грибки он называл «лёгкими». Они улучшали настроение и лишь в больших дозах вызывали эйфорию. А Мотя закурил «Беломор». За последнее время он перепробовал разные марки дорогих сигарет и папирос – мог себе позволить, ведь с деньгами не было проблем, – и пришёл к выводу, что по-настоящему его цепляет исключительно старый добрый «Беломорканал».
– Слякотно сегодня. Мерзко, – выпустив струйку дыма через ноздри, вздохнул он. – И на душе слякотно.
Серёжа медленно моргнул.
– Скажи мне, Мотя, мы правда всё это видели?
– Даже не сомневайся, братишка. Даже не сомневайся. И меня это пугает до усрачки.
– Мне тоже это не понравилось, – сознался Серёжа. – Я больше не хочу здесь быть.
Мотя сдвинул кепку на затылок, почесал лоб.
– Мы теперь повязаны этой тайной. Дороги назад нет.
После долгого молчания Серёжа поглядел в ночное небо и произнёс:
– Не хочу здесь больше быть. Завтра утром уйду. Обратно в деревню.
– Чудотворцу это не понравится, – мрачно заметил Мотя. – А Грыже тем более. Они посчитают это предательством, точно говорю, к гадалке не ходи. И не забывай, есть ещё Гроза. После всего увиденного не удивлюсь, если она прямо сейчас слушает нас. Я теперь во что угодно готов поверить.
– Я уйду. Мне больше здесь не нравится, – химия подействовала, и голос Серёжи прозвучал как-то отстранённо. Глаза затянулись мутной поволокой.
– Заладил, как попугай, – Мотя стряхнул пепел с папиросы себе под ноги. – Не боишься, что чудотворец превратит тебя в овощ, как того мужика? Или ещё какая-нибудь хрень с тобой случится.