Однако сейчас он переходил эту черту с лёгкостью, словно получил благословение высших сил. Ярость сжигала все догмы и правила.
Нанеся очередной удар, Мотя стряхнул с лезвия кровь, подошёл к двери и пнул её ногой. Та с грохотом распахнулась. Пошатываясь, точно пьяный, он перешагнул порог.
Ребёнок. Девочка. Она лежала на скамье и издавала мычащие звуки. Руки и ноги – обмотаны клейкой лентой, рот залеплен пластырем, на глазах – повязка.
Мотя бросился к Маше, разрезал ленту, сорвал пластырь и сдёрнул повязку.
– Я свой! – твердил он. – Я не с ними! Я помогу тебе! Чего они так тебя спеленали? Боятся? Да кто ж ты такая, а?
Маша сползла со скамьи, упала на колени и её стошнило. Сплюнув кислую мокроту, она заскулила:
– Они их убили… Дану и Илью убили…
Мотя схватил её за плечи и, как следует, встряхнул.
– Сейчас не до соплей, слышишь? Нам сматываться нужно!
– Они из-за меня погибли! – зарыдала Маша, ударив кулаками по полу. – Из-за меня! – она посмотрела на Мотю, задыхаясь от слёз. – Всё из-за меня… Я… я жить не хочу.
– Жить не хочешь?! – взорвался Мотя. – Ты даже не представляешь, что тебя ждёт! Они тебя Грозе скормят! А ну встань! Если понадобится, я за волосы тебя потащу!
Дрожа всем телом, Маша поднялась и посмотрела на него так, словно только что заметила. В её воспалённых глазах светился вопрос: кто ты?
Мотя приблизил своё лицо к её лицу и прошипел злобно:
– Я вытащу тебя отсюда, даже если мне для этого сдохнуть придётся! И знаешь, что малявка? Думай о том, что когда-нибудь ты со всеми ними поквитаешься. С чёртовой Грыжей, с чудотворцем. Думай о мести, это тебе сил придаст. Такое всегда помогает, по себе знаю. Как бы тебе сейчас ни было хреново, но им будет ещё хреновей. Верь в это, девочка. Верь!
– Я верю, – выдохнула Маша.
– Ну, вот и отлично. А теперь – дёру!
Мотя рванул к выходу, Маша – следом. Ноги затекли, голова кружилась, каждое движение давалось с трудом, но она решила бороться до конца. Отчаяние осталось в прошлом.
Выбежав в коридор, Маша увидела двух мужчин. Те лежали на полу окровавленные. Один из них порывисто дышал, издавая клокочущие звуки.
– Не смотри на них! – запоздало предупредил Мотя.
Маша подавила рвотные позывы, отвела взгляд и побежала. Её глаза фиксировали отдельные детали, словно перед ней мелькали кадры киноплёнки: пол, шершавая стена, труба с облупившейся краской, лестница, ступени… В голове пульсировали слова: «Верь в это, девочка. Верь!..»
Они пробежали коридор первого этажа, вестибюль. Вот и выход. Тяжело дыша, Мотя посмотрел на Машу.
– Значит так… Фух… Сейчас выходим и топаем вдоль дома, потом поворачиваем за угол и со всех ног до забора. Всё поняла?
Маша резко кивнула, отчего голова ещё больше закружилась. Мотя приоткрыл дверь, выглянул наружу. Охранники всё так же сидели у ворот, смотрели в другую сторону. Три человека находились возле дома Куннара. Вдоль противоположного здания шли дети в сопровождении пожилой женщины. Не самый лучший момент для побега, но выбирать не приходилось. Ждать, когда людей станет меньше – глупо, только время зря терять.
– Всё, идём, идём!
Мотя спрятал нож в рукаве, вышел на улицу и быстро зашагал вдоль стены здания. Маша от него не отставала. Её сердце колотилось так предательски сильно, что она была уверена: этот стук за сто километров слышно.
Стена закончилась. Они свернули за угол.
– Бежим! – велел Мотя.
И они бросились бежать. Сзади раздался пронзительный вопль:
– Хватайте их! Хватайте!
Это кричал один из людей Грыжи – тот самый, который Дану избивал. Беглецов он заметил, выходя из столовой. Охранники возле ворот переполошились.
– Быстрее! – подгонял Мотя. С каждым выдохом из его глотки вырывались хрипы, глаза лихорадочно блестели.
Маша слышала крики сзади и ей казалось, что это вопит огромная толпа. К этим звукам добавился резкий грай потревоженной вороньей стаи.
Серый бетонный забор. Мотя обхватил Машу за талию и, застонав от напряжения, приподнял её.
– Цепляйся, мать твою! Ну же, цепляйся!
Маша уцепилась за край забора. Мотя пихнул её вверх, и она перевалилась на ту сторону, успев заметить погоню. Это была не толпа, а всего три человека.
– Со всех ног беги! – услышала она, упав в заросли бурьяна.
«А как же ты?» – пронеслось в голове. Но ноги уже несли Машу к лесу, перед глазами мелькали мокрые листья крапивы, чёрные кляксы ворон в сером небе. Лес становился ближе, она уже ощущала его запах…
Вспомнила!
Маша вспомнила человека, который помог ей сбежать. Видела его в деревне. Он никогда не участвовал в попойках в вонючем доме, но часто проходил пьяный мимо двора, распевая песни или громко ругаясь. Так вот, значит, кто её спаситель!
Мотя стоял с ножом в руке. Он презрительно улыбался, испещрённое морщинами лицо блестело от пота.
К нему приближалось трое, но из корпусов выходили и выходили люди. А вон, кажется, и Грыжа, собственной персоной! Жирная сука что-то кричала, но сейчас у Моти в голове все звуки сливались в единый гул. Устал. Но есть ещё силы для последнего рывка.
– Кишки, падлы, выпущу!
Он бросился навстречу преследователям. Те шарахнулись от него, как от бешеного пса. Одного из них Мотя полоснул ножом по руке и побежал к тому зданию, из которого он только что вытащил Машу. Его целью была пожарная лестница. Успеть бы! Наперерез уже мчалось пятеро или шестеро. Лёгкие словно огнём жгло, в голове гудело, а по вискам, казалось, молотки стучали.
Мотя подумал, что было бы неплохо прямо сейчас сдохнуть от разрыва сердца. Раз – и конец! Эта мысль вызвала у него приступ безумного веселья и мощный всплеск адреналина. На миг ему показалось, что он способен на всё сейчас – да хоть подпрыгнуть и улететь в небесные дали. И легко как-то стало на душе, просторно.
Пожарная лестница. Успел! Зажав зубами лезвие ножа, Мотя уцепился за железную перекладину. Подтянулся, чувствуя, как жилы едва не лопаются.
Кто-то схватил его за ногу. Но другая нога была свободна и он ударил ей того, кто внизу, ещё и ещё…
Всё!
Теперь вверх, вверх!
Перед глазами мелькали перекладины, кирпичи стены. Мотя бросил взгляд вправо, заметил, что через забор перелезали люди. За девчонкой гнались, твари! Ну, ничего, не догонят! Он не позволил себе в этом усомниться, иначе всё было бы напрасно.
Не догонят! Сегодня не их день!
Но его!
Лестница закончилась. Крыша. Перевалившись через парапет, Мотя развернулся, взял нож и заглянул вниз. Третий этаж. Два человека карабкались по лестнице, ещё несколько готовились начать подъём.
– Давайте, я жду вас! – Мотя хрипло засмеялся, демонстрируя тем, кто внизу, нож в своей руке. – Жить надоело? Сдохнуть хотите, да? Ну, так я вам это живо оформлю!
Преследователи застыли на лестнице. Их скорее остановил сумасшедший смех Моти, а не блеск лезвия ножа.
Мотя поднялся, чувствуя ужасную слабость. Всё, топливо закончилось. И что теперь? А ничего, конец. Он ведь знал, что так будет, на чудо не надеялся. Главное, девчонка сбежала, и Грыжа сейчас скрежещет зубами от злости. Вытерев рукавом пот с лица, Мотя взобрался на парапет и пошёл по нему, покачиваясь от усталости. Люди внизу гомонили. Он подумал, что день сегодня просто отличный. Пасмурный, но всё равно отличный.
– Мотя, тупой ты урод! – крикнула снизу Грыжа. – Зачем ты это сделал, а? Зачем, мать твою?
Он не собирался ей отвечать, всё равно не поймёт.
Шаг по парапету. Ещё шаг…
Мотя ни о чём не жалел. Он ощущал внутреннюю свободу, которую испытывал, пожалуй, только в детстве. Помог сбежать девчонке, и получил за это ценный дар. За свою жизнь он причинял много зла людям, но сейчас ему казалось, что сегодняшний поступок смыл все его грехи, как весенний дождь. Ведь ничего больше не тяготило.
Ещё шаг… Покачнулся, но удержался на ногах.
Он заметил чудотворца. Тот стоял возле своего дома. Мотя с удовлетворением подумал, что этот подонок вместе со своей хозяйкой Грозой останется сегодня ни с чем. Одна жертва сбежала, скоро сбежит и вторая. Какой облом!
Посмотрел на Грыжу. Она была пунцовой от злости. Он вспомнил, как однажды сказал ей, что перед смертью мечтает оторваться по полной. Мечта сбылась. Оторвался так, что дальше некуда!
Но не хватало одного маленького штриха.
Он широко улыбнулся, расстегнул ремень и спустил штаны до колен.
– Ссал я на вас всех, твари! На тебя, Грыжа вонючая, на херова чудотворца и на вашу Грозу!
Пытался помочиться, но не получалось. Он поднатужился, закряхтел. Толпа внизу возмущённо гомонила.
– Ну, давай же, не подведи! – обратился Мотя к своему мочевому пузырю.
Получилось! Жёлтая струя выстрелила в пространство и оросила кустарник в палисаднике. Мотя захохотал: вот это штришок! То, что нужно! Теперь можно со спокойной душой отправляться в последний путь!
Он натянул штаны, застегнул ремень, потёр пальцами значок «Участник ликвидации аварии ЧАЭС», который был приколот к нагрудному карману.
– Ну а теперь – всё!
Мотя резко выдохнул, закрыл глаза, а потом твёрдой рукой вспорол ножом горло. Пошатнулся и полетел вниз.
Лесной воздух придал сил. Маша слышала своих преследователей – резкий шелест, хруст веток, – но это была её территория. Она бежала уверенно, без паники. Ей снова хотелось жить – ради того, чтобы опять встретиться с Грыжей и лидером секты лицом к лицу. Ради того, чтобы отомстить за Илью и Дану. Ей сейчас приходилось уносить ноги, но это в последний раз.
Она перепрыгнула через овраг и рванула вперёд со всей скоростью, на которую только была способна. Для неё не существовало препятствий в виде коряг, кустарников и ветвей – перескакивала, уклонялась с ловкостью зверя. Туман в голове рассеялся, чувства обострились, в крови бушевала энергия Луны.
Через какое-то время Маша остановилась, прислушалась… Естественные звуки леса и больше ничего. Преследователи остались далеко позади. Возможно, они вообще прекратили погоню.