Точно так же у нас в разуме обычно есть ощущение «осознания» того, что происходит сейчас. Но, рассматривая его критически, мы признаем, что с концепцией «сейчас» что-то должно быть не так, поскольку невозможно обогнать скорость света. Это означает, что ни один из участков вашего мозга не может знать, что происходит именно в этот момент времени – ни во внешнем мире, ни в любой другой части мозга, – но может лишь кое-что знать о том, что произошло в недавнем прошлом.
Читатель:Тогда почему мне кажется, что я осознаю всевозможные образы и звуки и чувствую, как движется мое тело, – прямо в этот самый момент? Почему мне кажется, что все эти ощущения приходят ко мне мгновенно?
В повседневной жизни разумно считать, что все, что мы видим, является «настоящим», свершается здесь и сейчас, и обычно нет вреда в том, чтобы полагать, что мы находимся в постоянном контакте с внешним миром. Однако, по моему мнению, эта иллюзия проистекает из чудесной организации наших ментальных ресурсов. Так или иначе, я считаю, это явление заслуживает названия:
Иллюзия имманентности: На большинство вопросов, которые вы иначе могли бы задать, часть ответов вы получаете еще до того, как более высокие уровни вашего разума успеют запросить их[38].
Какая организация структур памяти могла бы обеспечивать столь быструю доставку информации? В главе восьмой утверждается, что это происходит, когда критики распознают проблему и начинают извлекать необходимые вам данные прежде, чем другие процессы мозга успели задать вопрос. Это заставляет вас чувствовать, что информация прибыла мгновенно – как будто в дело не вмешивались никакие другие процессы.
Например, прежде чем вы вошли в знакомую комнату, ваша память, вполне вероятно, уже предоставила ее прежнее описание, и может даже пройти некоторое время, прежде чем вы заметите, что в ней что-то изменилось. Другими словами, то, что вы, как вам кажется, видите, в значительной степени основано на воспоминаниях о том, что вы ожидали увидеть.
Возможно, вам кажется, что было бы замечательно постоянно осознавать все, что происходит, – но чем чаще изменяются впечатления, тем труднее найти в них значение. Идея существования в настоящий момент может быть незаменимой в повседневной жизни, но сила наших высокоуровневых описаний в основном кроется в их стабильности; чтобы понять, что сохраняется и что изменяется со временем, нужно уметь сравнивать вещи с их описаниями из недавнего прошлого. Наше ощущение постоянного контакта с миром – это разновидность иллюзии имманентности: она возникает, когда на вопросы, которые мы задаем, ответы даются прежде, чем мы осознаем, что задали их, – так, будто они уже были даны заранее.
4.6. Загадочный феномен «переживания»
По мнению немалого числа мыслителей, даже после того, как мы узнаем, как работают все наши мозговые функции, один фундаментальный вопрос все же останется. Вопрос этот: «Почему у нас есть ощущение, что мы что-то „переживаем“?» Вот философ, который утверждает, что объяснение феномена «субъективного опыта», безусловно, является самой сложной задачей психологии – которая, быть может, так никогда и не будет решена.
Дэвид Чалмерс:Почему, когда наши когнитивные системы занимаются обработкой визуальной и слуховой информации, мы получаем визуальный или слуховой опыт: ощущаем глубину темно-синего цвета, звучание ноты «до»?.. Почему вообще физическая обработка порождает эту богатую внутреннюю жизнь?.. Зарождение феномена опыта выходит за рамки того, что можно вывести из физической теории [Чалмерс, 1995].
Чалмерс, по-видимому, полагает, что «переживать» что-то – дело довольно простое и ясное и потому требует простого, компактного объяснения. Однако сначала нам нужно понять, что такие термины, как «опыт» или «внутренняя жизнь», обозначают огромные чемоданы разнообразных явлений, и только тогда придет пора строить теории о каждом из этих отдельных явлений. Тем не менее многие считают, что необходимо найти универсальный способ объяснить чувство «переживания»:
Физик:Возможно, мозг использует некие неизвестные законы, работу которых невозможно воспроизвести в механизме. Например, мы еще не разобрались, как работает гравитация – быть может, сознание является ее следствием.
В этих рассуждениях делается допущение, что у всех чудес «сознания» должен быть единственный источник или причина, но на самом деле это всего лишь предположение. Как мы убедились в разделе 4.2, термин «сознание» имеет слишком много разных значений, чтобы претендовать на какую-либо «единую теорию».
Ученик:А как же основополагающий факт, что сознание заставляет меня осознавать себя? Оно рассказывает мне о моих собственных мыслях, и поэтому я знаю, что существую.
Когда вы смотрите на человека, вы видите его внешность, но вам не заглянуть в разум, который скрыт за нею. Точно так же, когда вы смотрите на себя в зеркало, вам не видно, что скрывается под вашей кожей, – и неважно, что, согласно распространенному взгляду на сознание, вы также магическим образом способны изучать свой собственный разум изнутри. Однако «озарения», которые приходят вам изнутри, нередко бывают ошибочны – и часто оказываются менее точны, чем наблюдения ваших близких друзей. Мы нередко ошибаемся, думая, что знаем, о чем думаем.
Читатель:Это утверждение меня смущает, ведь я не могу ошибаться в собственных мыслях, поскольку эта информация поступает ко мне непосредственно из источника. Кроме того, по определению, мои мысли – это именно то, о чем я думаю.
Так может показаться, но эта «непосредственная» информация мало говорит о том, почему мои слова заставили вас именно так покачать головой или почему вы сказали «смущает», а не «раздражает». Конечно, о мыслях человека мало что можно узнать, наблюдая за его действиями со стороны, но каждому психиатру известна наивная теория «единого “Я”» – идея о том, что человек действительно знает, что (или как) он думает. Более того, возможно, это своего рода защитный механизм.
Г. Ф. Лавкрафт:Величайшее милосердие нашего мира, на мой взгляд, заключается в том, что человеческий разум неспособен охватить и связать воедино все, что он в себя включает. Мы обитаем на спокойном островке невежества посреди темного моря бескрайних знаний, и вовсе не следует плавать на далекие расстояния. Науки, каждая из которых уводит в своем направлении, пока что причиняют нам не очень много вреда; но однажды объединение разрозненных доселе обрывков знания откроет перед нами такой ужасающий вид на реальную действительность, что мы либо потеряем рассудок от этого откровения, либо постараемся укрыться от губительного просветления под покровом новых Темных веков[39] [Лавкрафт, 1926].
Все это должно привести нас к выводу, что если мы под термином «сознание» понимаем «осознание наших внутренних процессов» – то оно не оправдывает ожиданий.
4.7. Модели себя и самоосознание
Вильгельм Вундт:Изучая развитие самоосознания, следует опасаться переоценки каких-либо отдельных симптомов, таких как различение ребенком частей своего тела и объектов внешнего окружения, использование им слова «я» или даже распознавание собственного изображения в зеркале… Использование личного местоимения связано с тем, что ребенок подражает примеру своего окружения. Такое подражание случается у разных детей в разные периоды, даже если их интеллектуальное развитие в иных отношениях одинаково [Вундт, 1897].
В разделе 4.2 мы высказали предположение, что Джоан «создала и использовала модели себя», но не объяснили, что подразумеваем под словом «модель». У него есть сразу несколько значений: например, если кто-то скажет: «Я считаю Чарльза моделью для подражания», то говорящий имеет в виду, что Чарльз подает правильный пример поведения, а во фразе «я делаю модель самолета» слово «модель» означает копию меньшего размера, чем оригинал. Но в этой книге словом «модель» мы обозначаем ментальную репрезентацию, которая призвана помочь нам разобраться в каком-то другом, более сложном феномене или идее.
Например, когда мы говорим, что «у Джоан есть психологическая модель Чарльза», мы имеем в виду, что Джоан выработала некую структуру или знание, которые частично помогают отвечать на вопросы, которые у нее появляются о Чарльзе[40]. Я выделяю слово «частично», потому что каждая из наших моделей дает полезные ответы только на определенные вопросы, а на другие может дать ошибочный. В главе девятой рассказывается о некоторых из моделей себя, составленных Джоан и включающих описания таких вещей, как:
Различные цели и амбиции Джоан.
Ее профессиональные и политические взгляды.
Ее мнение о собственных способностях.
Ее представления о своих социальных ролях.
Различные моральные и этические взгляды Джоан.
Очевидно, что качество мышления Джоан будет зависеть как от того, насколько хороши ее модели, так и от того, насколько хорошо она умеет выбирать, какую модель использовать в конкретной ситуации. Например, если она использует модель, которая переоценивает ее навыки или способности в конкретной области, или модель, которая выносит неверные суждения о том, хватит ли у нее самодисциплины для выполнения задуманного плана, у нее могут возникнуть проблемы.
Теперь, чтобы рассмотреть, как наши модели относятся к нашим взглядам на сознание, представим, что Джоан находится в некой комнате, что у нее есть частичная ментальная модель объектов, которые находятся в этой комнате, и что одним из этих объектов является сама Джоан.