Лишь теперь Сент—Ив позволил себе улыбнуться — впервые за неделю. Это была улыбка победителя, выигравшего войну, но дотоле терпевшего одно поражение за другим. Теперь можно было позволить себе немного расслабиться. На какое–то время он вновь вспомнил погибшую два года назад Алису, но тут же поспешно отогнал мучительные воспоминания.
Работать, работать! Он будет работать и больше не позволит, чтобы с ним случилось нечто подобное. Он будет работать до последнего дыхания, до последнего удара сердца…
Из задумчивости профессора вывел звук катящихся вниз камней — рядом с ним опустился на землю Хасбро, устало опуская творение умов Ролса и Хиббинга. Коллеги молча наблюдали, как синее дотоле небо быстро принимает багровый оттенок, и только сбоку матовой полоской по–прежнему вырисовывался Млечный Путь. На горизонте мягким светом замерцал удивительно правильный полукруг, похожий на ламповый абажур — итак, комета поднималась в небо…
ДУВР, ЗА НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ ДО ЭТОГО
Черные скалы замка Джетти влажно поблескивали, выпирая из клочьев густого молочно–белого тумана. Начался отлив, и свинцово–серые воды Северного моря медленно отступали назад, обнажая унылое до однообразия дно, на котором поблескивали изумрудно–зеленые и рыжеватые водоросли. Кое–где ворочались мелкие крабы, наивно полагая, что стоящие наверху люди не заметят их. Ленгдон Сент—Ив, закутанный в просторный кожаный плащ и обутый в высокие ботфорты, внимательно разглядывал в подзорную трубу Восточные причалы.
С моря то и дело налетал ветер, будто пытаясь разогнать туман. Вскоре действительно стало немного светлее, хотя видимость по–прежнему была неважная. Впереди, метрах в ста пятидесяти, у берега стоял пароход "К. Е. В. — Ремсгейт". Пассажиры разгуливали по берегу в ожидании прилива, а пока судно беспомощно лежало на обнажившемся после отлива песке, будто выброшенная на берег рыбина. Пассажиры оживленно переговаривались, глядя на море. Сент—Ив вдруг подумал, что среди стоявших на берегу наверняка есть люди, считающие себя морскими волками и заключающие пари о времени, когда начнется прилив. Но есть среди пассажиров и человек, который… Профессору показалось, будто он стоит на берегу целую вечность, не уставая разглядывать опустевший пароход.
Опустив подзорную трубу, он окинул море наметанным взглядом естествоиспытателя. Туман, кругом туман… Не верилось, что на расстоянии пущенной отсюда стрелы лежит портовый город Дувр, всегда шумный и беспокойный. А по ту сторону узкого пролива расположено государство под названием Бельгия. На мгновение Ленгдон представил, будто стоит на носу парусника, рассекающего волны воображаемого моря. Неожиданно внизу послышался подозрительный шорох, и край обрыва, на котором он стоял, начал почему–то уходить из–под ног…
Чья–то спасительная крепкая рука схватила его за плечо. Профессор вновь обрел равновесие и машинально отер рукавом пот со лба.
— Спасибо, — поблагодарил он, — у меня просто закружилась голова.
— Не стоит благодарности. Я бы только посоветовал вам отойти от обрыва. Всякое может случиться…
— Все, Хасбро, — раздраженно отозвался профессор, — моему терпению приходит конец. Уверен, что мы наблюдаем за пароходом напрасно — там никого не осталось. Наш подопечный просто обвел нас вокруг пальца. Мне надоело смотреть сквозь эту стекляшку на окружающий мир. Я предпочел бы наблюдать действительность сквозь кружку с элем.
— Терпение всегда достойно вознаграждается, — невозмутимо отозвался ассистент, он же слуга, он же верный помощник ученого. — Я уверен, что он там.
Сент—Ив исподлобья посмотрел на Хасбро и буркнул:
— У вас просто ангельское терпение, дружище. Мне бы так! — Из кармана плаща он извлек трубку и кожаный кисет с табаком. — Как вы считаете, — поинтересовался он, раскуривая трубку, — Кракен уже прекратил поиски?
— Только не Кракен, сэр, если вас интересует мое мнение. Если даже предположить, что наш подопечный сумел перехитрить нас и скрытно выбраться на берег под защитой вон тех скал, то Билл наверняка последовал за ним. Не знаю, правда, была ли тут какая–нибудь маскировка, всякое переодевание… — Ассистент неопределенно мотнул головой, давая понять, что могло случиться всякое. — Готов поручиться, что сегодня Нарбондо уже не сможет попасть в Лондон — время позднее. Я склоняюсь к мысли, что он сидит в какой- нибудь таверне, а Кракен дежурит у входа на улице. Правда, Игнасио мог направиться к северу, но тогда Кракен опять же последовал за ним. Лучшим выходом из положения мне кажется…
— Тихо!
Слуга испуганно замолк, и наступила тишина, нарушаемая лишь воем ветра и криками работавших на причалах грузчиков. Сент—Ив и его помощники стояли, настороженно озираясь по сторонам. Пустив в рассеивающийся туман кольцо дыма, профессор поднял левую руку и прошептал: "Там!"
Сбоку доносился ритмичный скрип и тихий плеск. Конечно, сторонний наблюдатель не обратил бы особого внимания на эти звуки, сочтя их плеском гонимых ветром волн мелководья. Но людей, повидавших на своем веку многое и бороздивших не одно море, звук не мог не насторожить. Оба тотчас узнали скрип уключин и плеск воды, рассекаемой носом небольшого баркаса. Сент—Ив с неожиданным проворством нырнул в небольшую пещеру у подножия большого утеса. Сквозь расщелину в стене пещеры можно было различить неясную линию горизонта, которую многие считают краем, где смыкаются море и небо. Профессор скорее угадал, и лишь потом разглядел скользивший по мелководью небольшой ялик, в котором сидели двое. Один греб, а второй, судя по всему — пассажир, безучастно сидел на корме, закутавшись в темную накидку. Ленгдон самодовольно улыбнулся, завидев черные вьющиеся волосы пассажира…
— Это он, он, вне всякого сомнения! — взволнованно прошептал Хасбро.
— Верно. Опять что–то замыслил. Ничего, меня он не проведет! Наше предложение подтверждается — извержение Натвика было вовсе не извержение. Это была детонация. Но теперь наша задача неимоверно усложнилась. Мне не хочется упускать это чудовище, вот в чем дело. Мне жаль наш мир — он не заслужил уготованной ему участи.
Как только ялик исчез в тумане, Сент—Ив поднялся. Он давно не видел Нарбондо на столь близком расстоянии. Впрочем, какое это может иметь значение? Для чего, собственно, он гоняется за Игнасио, что движет его поведением? Может быть, месть? Или моральный долг?
— Вы что–то говорили о кружке эля, — напомнил Хасбро, осторожно трогая профессора за рукав, — по–моему, идея неплохая. Особенно если прибавить солидный кус пирога с мясом. И тогда с новыми силами за дело. Кстати, по пути встретим Кракена и Джека. Поужинаем. Харгрив никуда от нас не денется.
Стряхивая цепочку невеселых дум, Сент—Ив посмотрел на ассистента:
— Конечно, ты прав, так мы и сделаем. Может, мне послать сегодня вас одних, как ты думаешь? Мне нужно хорошенько выспаться, а то я что–то совсем сдал… Эти идиотские сны. А поутру мы сразимся с этими дьяволами и проучим их, наконец.
— Сэр, ваш билет, — напомнил Хасбро, как всегда деловитый и расторопный.
Постояв, Сент—Ив и Хасбро направились вперед, где мигали огоньки дуврского порта…
— Никогда не подумал бы, что так проголодаюсь! — удивлялся Джек Олсби, расправляясь с очередным куском мяса. Он прямо–таки расплывался в благодушной улыбке. — Может, съедите еще по яйцу? Нужно наесться впрок, чтобы не хотелось потом.
— Успеется, — с набитым ртом буркнул Билл Кракен, придвигая к себе новую тарелку с кушаньем. Прожевав, он весело сказал: — А теперь примемся за яйца. Это ведь очередное мудрое изобретение природы–матушки, верно? Не зря ученые спорят, что появилось раньше — яйцо или курица…
Джек, как раз очищавший яйцо от скорлупы, удивленно посмотрел на коллег: ему бы просто в голову не пришло говорить на философские темы за обедом.
— Прости, дружище! Знаю, что иногда меня заносит, — смутился Билл. — К тому же я забыл, что за обедом ты предпочитаешь говорить только о еде. С другой стороны, нельзя быть таким приземленным. Мы, может, сидим тут и обсуждаем рецепты приготовления разных блюд, а несущаяся в этот момент к земле комета оставляет нам жалкие секунды жизни. Вот что ужасно!
Профессор Сент—Ив, услышав такое предположение, подавился куском пирога. Он многое знал и мог говорить едва ли не на любую тему, но полеты фантазии Кракена часто оказывались выше его понимания. Строго посмотрев на Билла, он попросил:
— Пожалуйста, немного потише!
— Извините, профессор, я вовсе не хотел испортить вам аппетит. Бывает, что меня одолевают разные неприятные мысли. Я и сам сколько раз пробовал с этим бороться, да все без толку. Кстати, вам не кажется, что кофе отдает крысиным ядом? Я, разумеется, не утверждаю, что они насыпали в кофейник лошадиную дозу крысиного яда, но чуточку вполне могли бы…
— Я еще не попробовал кофе, — пробурчал Ленгдон, протягивая руку к своей чашке, — но сейчас скажу… — Профессор внимательно всмотрелся в черную жидкость и осторожно втянул в ноздри запах бодрящего напитка. Конечно, Билл всегда отличался неуемной фантазией, но в чужом краю всякое возможно. Помедлив, Сент—Ив поставил чашку на стол — пробовать кофе на вкус уже не было необходимости, поскольку горьковатый аромат с примесью чего–то аптечного говорил сам за себя. Улыбнувшись чарующей улыбкой ассистенту, он поинтересовался:
— Хасбро, дорогой, таблетки при тебе?
— О, сэр, не сомневайтесь: я запасся всеми видами, которые только нашлись в вашей лаборатории, — поспешил заверить его ассистент. — Отправляясь за границу, нужно запасаться всем необходимым, поскольку никогда не знаешь, с кем столкнешься. Они что же, думают, будто секрет приготовления кофе ведом только им и мы не знаем, как должен пахнуть настоящий кофе? — С видом оскорбленной невинности Хасбро извлек из одного из бесчисленных карманов своей куртки небольшой стеклянный сосудик с притертой пробкой и выразительно потряс им в воздухе:
— Вот, настоящий яванский кофе!
— Ну что же, давай, — милостиво разрешил профессор, — как говорится: тот не мужчина, кто не пьет по утрам яванский кофе. Давайте продемонстрируем, что мы на самом деле чего–то стоим!