Girls’ Generation в синих джинсах и белых футболках и исполнили песню Gee. Зал на хуке подпевал им во все горло: Geegeegeegeebabybaby. Эта песня – высшее достижение кей-попа, потому что слово gee для англоговорящей аудитории звучит одновременно привычно и по-иностранному. Когда песня закончилась, девушки рассредоточились по сцене. Суён подошла к тому месту, где стоял я, и начала неистово подмигивать и махать толпе с блаженной улыбкой на лице, встряхивая копной блестящих волос. Из холодного идола, которого я видел в конференц-зале, она превратилась в идеальную девушку-чирлидера. Джон Тот предупреждал, что так и будет: Girls’ Generation пришли, чтобы увидеть именно тебя и никого другого.
После их ухода шоу несколько померкло, и я задумался, чем же эта чрезмерно вылизанная, подражательная поп-музыка, исполненная посредственными вокалистами, может зацепить массового слушателя в Америке, где у него и так уже есть более талантливые музыканты с оригинальным материалом? Несмотря на упорные старания Girls’ Generation, мифический союз Востока и Запада оставался призрачным.
Лейбл Interscope зарезервировал себе ложу на VIP-этаже. Лифтерша мне сказала, что не слышала, чтобы на концерте так громко кричали. Ей даже пришлось вставить беруши.
В ложе расположились представители отделов подбора артистов и маркетинга из Interscope. Всем принесли еду и напитки.
«Все, что пожелаешь, – говорит Джейкобсон, обнимает меня за плечо и ведет к первому ряду ложи. – Сейчас я просто зритель, – добавляет он, садясь в кресло рядом со мной. – Я просто хочу широко раскрыть глаза и впитать все, что увижу».
Джейкобсон обводит рукой арену. «Заметьте, никто не сидит на месте. Никто. Даже под потолком. Очевидно, артистам удается наладить контакт со зрителем». Он говорит, что контакт – самая суть поп-музыки; так считает его босс, Джимми Айовайн. «Джимми не устает повторять, что главное – это контакт между артистом и фанатами, – продолжает Джейкобсон. – Весь бизнес держится на нем. Сейчас мы явно видим, что люди чувствуют взаимодействие с девочками».
В программе прозвучало несколько каверов: Джессика с сестрой Кристал спели California Gurls Кэти Перри, а Эмбер, пацанка из f(x), Крис из EXO-M и Кхи из SHINee исполнили Like a G6 группы Far East Movement. Артисты выходили на сцену, уходили, меняли костюмы и появлялись снова. В паузах нас развлекали посланиями от семьи SM. В какой-то момент толпе показали жутковатое мультяшное видео о любви членов SM друг к другу. Временами шоу начинало походить на пропагандистский митинг, но в лучшие моменты оно вызывало то важнейшее для поп-музыки чувство, которое под силу было пробудить только величайшим поп-артистам – The Beach Boys, ранним The Beatles и женским группам Фила Спектора: чувство чистой любви.
Когда на сцену вновь вышли Girls’ Generation, Джейкобсон внимательно за ними наблюдал. «Все дело в их скромности, – говорит он, складывая руки в смиренном жесте. – Посмотри, как они кланяются своим фанатам. Это очень важно». Он начинает перечислять качества группы, загибая пальцы. «Во-первых, красота. Во-вторых, вежливость и скромность. В-третьих, танцы. И в-четвертых, вокал. А еще лаконичность. Ни одна песня не длится дольше трех с половиной минут. Давай засечем».
Во многом благодаря президенту Ли кей-поп прочно обосновался не только в чартах Кореи, но и всей Азии, в частности, Японии – второго по величине музыкального рынка в мире после США. Тайвань, Сингапур, Филиппины, Гонконг, Таиланд, Вьетнам и Малайзия – главные потребители кей-попа. Южной Корее, стране с населением меньше пятидесяти миллионов, удалось научиться делать поп-хиты для более полутора миллиардов других азиатов, что ежегодно приносит экономике Кореи два миллиарда долларов (по данным BBC). Стабильную прибыль обеспечивают концерты кей-попа в Гонконге и континентальном Китае, кроме того, расположение Кореи позволяет ей выгодно продавать записи в Китае – на рынке с огромным потенциалом.
Фабрика идолов кей-попа – вероятно, самый продуманный механизм по производству хитов в мире. И все же при всех деньгах, которые агентства вложили в своих идолов, первая корейская звезда, прорвавшаяся в Соединенные Штаты, взошла вне системы идолов кей-попа. PSY работал на агентство YG, когда вышел клип на Gangnam Style, но из него никогда не пытались сделать идола. Его первый альбом – PSY from the PSYcho World! – в Корее порицали за «неподобающее содержание», а второй, Ssa 2, запретили для слушателей младше девятнадцати лет. В 2001 году его арестовали и оштрафовали за курение марихуаны, а во время военной службы по призыву его заподозрили в уклонении от обязанностей и заставили служить еще раз. PSY – корейская звезда, но он не принадлежит кей-попу, а после того, как он высмеял стандарты кей-попа в песне Gangnam Style, шансы идолов добиться успеха в США совсем снизились. По крайней мере тот факт, что пухлый парень с дурацким танцем наездника смог добиться того, что не удалось ни одной блестяще продуманной группе идолов, свидетельствует об одном: культурные технологии не способны на большее. В конце концов, как говорил Денниз Поп, иногда приходится позволить искусству победить.
ПрипевРианна: «Трек-и-хук»
15. Umbrella
Эван Роджерс в юности слушал Стиви Уандера; его друзья – Элтона Джона. Он вырос в городке Сторрс в Коннектикуте и всегда был белым парнем в ар-энд-би-группах. Подростком Эван присоединился к местному коллективу Too Much Too Soon, последователям пост-фанк-группы из 70-х Earth, Wind & Fire. Они играли по всей Новой Англии – на дискотеках в старших школах и колледжах, в клубах формата «Топ-40»; иногда они выступали шесть раз в неделю. Чаще всего в их программе звучали I Wanna Be Your Lover Принса, September группы Earth, Wind & Fire, Ain’t No Stopping Us Now группы McFadden & Whitehead и Brick House группы The Commodores. Эвану так нравился его образ жизни, что он решил отложить учебу в колледже, чем расстроил своих родителей, выпускников Корнелльского университета; обе его сестры поступили в Миддлбери-колледж. В конце концов Эвану удалось убедить родителей отсрочить «настоящую» карьеру на один год и дать ему попробовать себя в музыке. «И я занимаюсь ею до сих пор», – говорит он сорок лет спустя.
К группе присоединился еще один белый парень, Карл Стуркен. Стуркен здорово играл на гитаре и с отличием окончил Уэслианский университет. Вместе с Эваном они написали несколько песен – первые шедевры ранних Стуркена – Роджерса. Их группа выезжала на гастроли все дальше и дальше, и однажды в турне по Барбадосу в середине 80-х Роджерс и Стуркен встретили двух местных женщин, которые позже стали их женами и косвенным образом повлияли на формирование урбан-попа. Но это было уже через тридцать лет.
Когда группа распалась, Роджерс и Стуркен переехали в Нью-Йорк и сосредоточились на написании песен. Роджерс брал на себя тексты и мелодии, а Стуркен занимался ритмом и аккордами; часто они помогали друг другу идеями. Их прорывом можно назвать хит Heartbreaker, написанный для альбома Ивлин Кинг So Romantic 1984 года. После этого Роджерс заключил контракт с лейблом RCA как сольный исполнитель и в 1985 году выпустил альбом Love Games из их со Стуркеном песен, где Эван пел, а Карл исполнял гитарные партии. Пластинка успехом не пользовалась, и RCA отказался от сотрудничества с Роджерсом; тут его подхватил лейбл Capitol, на котором Роджерс в 1989 году выпустил свой второй альбом, Faces of Love, но и эта пластинка провалилась.
Тем не менее их карьера авторов-продюсеров явно двигалась вперед. Стуркен и Роджерс внесли свою лепту в саундтрек к важному фильму 1984 года «Бит Стрит» – о ранней культуре хип-хопа в Бронксе и тем заработали себе авторитет в сообществе урбан-музыки. За этим проектом последовало их сотрудничество в качестве композиторов и продюсеров с Черилл Линн, Стефани Миллс и Дженнифер Холлидей.
В 1989 году дуэт раскрыл себя в поп-музыке, написав половину треков для альбома вернувшегося из забвения Донни Осмонда, в том числе сингл Soldier of Love, который Роджерс изначально создавал для себя. Пик славы Донни Осмонда пришелся на былые дни расцвета подросткового бабблгам-попа. Его версия Puppy Love – песни, которую Пол Анка написал для Аннетт Фуничелло, – вышла, когда мне было тринадцать лет и определила мои музыкальные пристрастия: отныне я слушал все, что максимально на нее не похоже. Лейбл не знал, как преподнести составителям радиоэфира тридцатидвухлетнюю бывшую звезду подросткового попа (после семнадцати лет творческого затишья), поэтому исполнителем Soldier of Love значился таинственный «анонимный артист».
Эта песня в ритме нью-джек-свинга добралась до второй позиции в чартах – на одну ступень выше, чем Puppy Love (и все же не так высоко, как хит Осмонда 1971 года Go Away Little Girl авторства Гоффина – Кинг из эпохи Брилл-Билдинг). Soldier of Love доказала, что поп-звезды-подростки могут существовать и во взрослой жизни, а также что Стуркен и Роджерс умеют писать поп-хиты.
Как Лу Перлман, Роджерс и Стуркен обратили внимание на невероятный коммерческий успех New Kids on the Block в начале 90-х. Они решили собрать свой бой-бэнд из повзрослевших участников Too Much Too Soon и назвали его Rythm [sic] Syndicate. Впятером они выступали на сцене с инструментами, как рок-группа, но при этом синхронно танцевали и носили стрижки на манер бой-бэндов. Сейчас они не слишком гордятся своей затеей. «Увы, мы были уже не мальчишки», – говорит Роджерс. Стуркену тогда стукнуло тридцать пять. Тем не менее им удалось написать большой хит P.A.S.S.I.O.N и занять вторую строчку хит-парадов в 1991 году. Группа выпустила два альбома и гастролировала по миру, но распалась в 1993-м, когда пришло время гранжа. Пошлая слащавость