в Лос-Анджелесе десятки молодых битмейкеров и топ-лайнеров трудятся от рассвета до заката. Какое-то время на него работал канадский рэпер Дрейк, до того как прославился. «Я никогда больше вкалывал в таком жестком режиме, как тогда, – рассказывает он. – При этом у нас не вышло ни одной годной песни. Когда я вспоминаю о том, как он нас использовал, не удивляюсь этому. Мы просто штамповали треки один за другим целыми днями».
Продюсеры славятся своим фирменным звучанием. У Тимбалэнда (Тимоти Мосли) это фанковые восточные струнные; у Доктора Дре – вдохновленный «пи-фанком» гангста-бит. Студия Cheiron узнается по сочетанию «мокрой» бас-бочки и «сухого» малого барабана. Их звук – это их тавро; по нему фанаты узнают, кто стоит за песней. Но со временем звучание каждого продюсера устаревает. Переменчивые модные тенденции в поп-музыке играют против продюсеров, но не против топ-лайнеров. Хорошая мелодия не имеет срока годности.
Тимбалэнд пользовался успехом в первой половине 2000-х. Он спродюсировал первые три альбома Мисси Эллиотт и несколько треков на прорывной пластинке Рианны, Good Girl Gone Bad. Jay-Z часто упоминал его в своих текстах. Однако к 2010 году Тимбалэнд практически исчез из радиоэфира. Его звук резко выдохся. Дуэт продюсеров и композиторов The Neptunes, состоящий из Фаррелла Уильямса и Чада Хьюго, тоже пользовался большим спросом в начале 2000-х и вышел из моды к концу декады, хотя Фаррелл смог позже с триумфом вернуться.
Почти все продюсеры, работающие по принципу «трек-и-хук», – мужчины (по приблизительным подсчетам, только пять процентов всех музыкальных продюсеров и звукорежиссеров – женщины, и ни одна женщина еще не выиграла «Грэмми» в номинации «Продюсер года»). Среди топ-лайнеров же, напротив, в основном встречаются женщины (потому что их клиенты по большей части тоже женщины), но случается, что мужчины-исполнители вроде Ne-Yo пишут мелодии для других артистов. Топ-лайнеры в большинстве своем сами мечтают стать исполнителями и петь свои песни. Однако здесь они сталкиваются с затруднением в духе Сирано де Бержерака, героя драмы Эдмона Ростана: они могут создавать материал, но им не хватает звездных качеств, необходимых для того, чтоб песня стала хитом. Очень редко топ-лайнерам все же удается прорваться и стать звездой, как Фарреллу Уильямсу или тому же Ne-Yo, и эти редкие примеры дают надежду остальным. Для большинства же эти надежды – лишь иллюзия. (Почти никогда успеха не добиваются женщины; Скайлар Грей – исключение, но и ее едва ли можно назвать звездой. Еще прославиться смогла топ-лайнер Кара Диогуарди – в качестве судьи на шоу American Idol.)
Свой первый гонорар Эстер Дин получила в 2006 году – она написала демосингл для певицы Бэйдж, правда, он в итоге не привел к контракту на альбом. В 2007 году она сотрудничала с ар-энд-би-трио Dear Jayne и женским трио Girl Called Jane (друг с другом никак не связаны) – для последних она написала неплохую песню He’s Alive, но и та прошла незамеченной. Также в 2007-м она создала трек для альбома Майи, которая ворвалась на музыкальную сцену, приняв участие в записи хитового кавера Lady Marmalade в 2002 году – клип на него выиграл приз «Лучший клип года» на церемонии вручения наград канала MTV. Но к 2007 году карьера Майи заметно сбавила обороты и ее альбом так и не вышел в США.
Эстер была обаятельна – это важная черта для топ-лайнера. Она быстро соображала, обладала стихийным чутьем, талантом к неожиданным ассоциациям и хриплым вульгарным смехом. Женщины ее любили за дружелюбие и разговорчивость; мужчины – за похабные повадки и умение материться не хуже любого парня. После многочасового творческого рукоблудия продюсера воздух в студии становился затхлым. Топ-лайнер вроде Эстер Дин мог вмешаться в процесс и вернуть в него краски и магию, и это делало ее ценным партнером.
Однако со временем она начала замечать, что карты на столе подтасованы не в пользу топ-лайнеров. Теоретически продюсер и топ-лайнер поровну разделяли между собой доход с издательских прав, но продюсер дополнительно получал деньги за свое время в студии, вне зависимости от успеха песен, тогда как топ-лайнер – лишь в том случае, если трек в итоге записывали и продавали, что случается нечасто. Крупные продюсеры могут выторговать себе дополнительные процентные пункты с продаж; топ-лайнерам процентных пунктов не достается никогда. Продюсер рассылает свои треки десяткам топ-лайнеров и, таким образом, максимально увеличивает свои шансы создать удачную песню или даже хит, при этом все те топ-лайнеры, которые остались не у дел, просто отдают даром целую мелодию.
Эстер Дин пришла к выводу: «Каждый может быть продюсером, но не каждый автором. Черт, да треки и биты можно купить в Интернете! Но мелодия приходит отсюда, – она стучит пальцем по голове. – Мне плевать, насколько хороша подложка, подложка не делает песни!»
Помимо этого, Эстер Дин не устраивают сексистские реалии мира звукозаписи. Когда она проводит долгие часы взаперти с мужчинами, поет о любви и сексе, покачивая бедрами в ритм, границы рабочего общения начинают стираться. «Они станут подкатывать в любом случае. В музыке нет законов о профессиональной этике или половой дискриминации – нет никакого контроля», – признается Дин.
Тем временем у Эстер на глазах The-Dream воплотил золотую мечту любого топ-лайнера и заработал миллионы на Umbrella. Будучи достаточно близко, чтобы увидеть, насколько кардинальным образом громкий хит меняет жизни, она пока оставалась далека от написания оного.
Удача впервые улыбнулась Дин после выходных Супербоула в 2008 году, когда она посмотрела фильм «Тайна». Сама тайна заключается в «законе притяжения», якобы древнем принципе, который веками подавляли порочные силы. Суть его в том, что если ты действительно сильно чего-то хочешь и у себя в голове отчетливо это представляешь, без какой-либо тени сомнений, то желание в самом деле может сбыться. (Кто бы мог подумать?) Эта сила до жути пугает тех, кто не хочет дать нашим мечтам воплотиться в реальность, поэтому они изо всех сил скрывают ее существование. Такова эта «Тайна» – религия, основанная на теории заговора. Сначала об этой идее сняли фильм, затем вышла книга-бестселлер Ронды Берн, где она подробно расписала, как же читателю самостоятельно раскрыть свою тайну. Эстер Дин стала одним из таких читателей.
Один из советов автора фильма – сделать свою доску визуализации: разместить на одной поверхности изображения людей, событий и вещей, которыми ты восхищаешься или к которым стремишься. Так, после просмотра фильма Эстер сняла крышку с ящика для вещей у себя дома и налепила на нее скотчем портрет певицы Сиары, фотографию дома, автомобиля и карточку American Express.
Почти сразу она написала два хита, попавших в чарты: Like Me группы Girlicious (семидесятая строчка) и Remember Me рэпера T.I. (двадцать девятая строчка). Еще она написала Never Ever для Сиары – в мелодии к этой песне впервые проступает ее характерный почерк. Но трек сгинул в никуда. Эстер считала, что она могла бы сделать Never Ever хитом, если бы ей позволили ее записать. В глубине души она видела себя артисткой – на ее доске визуализации нашлось место для этой мечты.
Через три года Эстер выплатила RedZone свой издательский аванс и решила двигаться дальше: она заключила издательский контракт с известным продюсером Полоу да Доном (настоящее имя – Джамал Финчер Джонс). Хоть по договору она выступала в качестве топ-лайнера, Полоу сказал Эстер, что он верит в нее как в исполнительницу, и поэтому подписал ее на свой лейбл Zone 4, привез в Лос-Анджелес и познакомил с Джимми Айовайном, бывшим звукорежиссером, который стал продюсером и музыкальным магнатом, в частности президентом лейбла Interscope Records. Айовайн сказал Дин, что он тоже видит в ней задатки артиста, и наметил релиз ее мини-альбома на ближайший год – другой. Еще Полоу познакомил Эстер с продюсерской командой Stargate – с песней их совместного авторства она впервые окажется на первой строчке «Горячей сотни».
Эстер сочинила и записала для Сиары песню Drop It Low, но артистка к ней осталась равнодушна. «Она не поняла ее, – говорит Эстер. – А потом ее захотела Бритни». Но к тому времени Дин уже решила оставить трек себе. Ее наметки вокальной партии на демозаписи показались ей наиболее близкими к идеальному варианту, и Полоу с ней согласился. «Пока я записывала демо, Полоу говорил мне: “Ты должна верить в то, о чем поешь”, – вспоминает Дин. – А через неделю он дал мне послушать мой первый сингл – Drop It Low». Тайне Эстер-певицы вот-вот предстояло раскрыться.
17. Stargate: долговязые норвежцы
Ne-Yo пытался закончить свой дебютный альбом, In My Own Words, для лейбла Def Jam в нью-йоркской студии Sony Music на Десятой авеню. Он вынашивал замысел песни, но никак не мог найти для нее достойный облик.
Двадцатитрехлетний Ne-Yo к тому времени уже успел заключить контракт с Columbia в 2000 году и записать альбом, но лейбл разорвал с ним сотрудничество еще до релиза. Одна из песен с альбома, That Girl, досталась Маркесу Хьюстону и стала в его исполнении хитом скромных масштабов. Так Ne-Yo начал работать топ-лайнером и текстовиком – он умел писать и мелодии, и слова. Поэтому он и зовется Ne-Yo: он видит музыку вокруг себя так же, как Нео видит Матрицу.
В 2003 году Ne-Yo написал мелодию для трека, который оказался на первом месте «Горячей сотни», – Let Me Love You для ар-энд-би-певца Марио. (Вместе с ним над песней работала Сиа, будущий автор хитов.) В результате этого триумфа его пригласил к себе Jay-Z в Уорлдуайд-плаза, где прошло прослушивание. Def Jam заключил с ним контракт как с исполнителем, и теперь Ne-Yo дописывал свой альбом. Ему только не хватало последней песни.