American Girl.
В тот день Макки приехала в дом на пляже в той же одежде, что и снималась в клипе American Girl – короткие джинсовые шорты, серые леггинсы и черная кожаная куртка c металлическими заклепками. Копна ее длинных волос пестрела огненными разноцветными прядями. Она только что вернулась с лос-анджелесской поп-радио-станции, где спела попурри длиной в четыре с половиной минуты из шести своих песен для других артистов, оказавшихся на первой строчке чартов, – этот трюк она исполняет и на своих концертах.
Доктор Люк тепло поприветствовал Макки на просторной кухне, выходящей окнами на океан. Бóльшую часть кухонной стойки занимала батарея бутылок с острыми соусами. Повсюду были раскиданы детские игрушки, в том числе на полу стоял классный автомобиль, в котором любит сидеть его старший сын. Тут же присутствовала немного пугающая особа – Ирэн Рихтер, управляющая домом.
Доктор Люк отхлебывает из стакана очень крепкий холодный кофе, который он держит в двухлитровом стеклянном кувшине в холодильнике. «У меня чумовой кофе, – говорит он. – Холодный черный кофе. Такой можно купить только в часе езды отсюда». И добавляет, имея в виду свой нынешний здоровый калифорнийский образ жизни (годы наркотиков в Нью-Йорке давно позади): «Это все, что мне осталось. Я даже не могу больше курить траву. Я начинаю паниковать из-за электронных писем».
Клип на песню American Girls появился на YouTube днем раньше. Вышел ли он с ведома Доктора Люка? Или его кто-то «слил»? Имело ли это значение? В мире Доктора Люка «мягкий запуск» – «слить» ролик на YouTube в надежде, что он сам наберет популярность, – зачастую лучший метод. «Я выкладываю песни в Интернет, – говорит он, – и если что-то зацепит общее внимание, мы сосредотачиваем на этом все свои силы». По сути, его главная стратегия – отсутствие стратегии.
В клипе помимо прочих появляются Кэти Перри, Кеша, Тайо Круз и Адам Ламберт – Доктор Люк попросил об услуге многих своих должников. Они открывают рот под текст, спетый Макки, – остроумный «взгляд наоборот» на действительность, в которой Макки помогает им писать их тексты.
– Сколько у тебя сейчас просмотров? – спросил у нее Доктор Люк.
– Двести тысяч, – Макки достает телефон. – Двести одна тысяча.
– Кэти твитнула его?
– Да, твитнула. Кеша еще нет.
– Знаешь, что, – Доктор Люк посмотрел в окно на длинные тени на пляже. – Лучше, если Кеша твитнет не сейчас, а через пару дней.
– Ты знаешь, что на Кэти подписаны тридцать миллионов человек, а на Кешу…
– Три, – сухо сказал Люк.
– А что сейчас с Кешей? – спросил я.
Доктор Люк пожал плечами; он заметно напрягся, и движение вышло скованное.
– В последнее время от нее почти ничего не слышно.
В написании текстов Макки придерживается школы Макса Мартина. Слова должны служить мелодии. «Макса мало волнует текст, потому что он швед, – говорит она, – поэтому тут приходится работать мне. Я могу написать что-нибудь, на мой взгляд, очень умное и остаться довольна, но если текст не ляжет на ухо, Макс его не одобрит. Он очень упрям в отношении слогов. В каждой строке должно быть определенное количество слогов, и они должны повторяться в зеркальном отражении – это настоящая математика. Число слогов из первой части припева должно повторяться во второй. Cal-i-forn-ia girls un-for-get-ta-ble / Dai-sy Dukes bi-kinis on top («Калифорнийские девушки незабываемы / Шорты Дейзи Дьюк и бикини») – если отсюда убрать или добавить слог, для него это будет уже совершенно другая мелодия. Я помню, написала для него песню и очень гордилась ей, а он послушал и спросил: “А почему у первого и второго куплета разные мелодии?” Я сказала: “Что значит, разные? Это одна и та же мелодия”. Но во втором куплете я добавила три или четыре слога. Он был прав, он всегда прав, пускай меня это временами бесит, но он всегда прав».
«Не делают ли такие ограничения песни слишком стандартными?» – спрашиваю я.
Макки так не думает. «Поп-музыка меняется, и можно сказать, что люди подхватывают стандарты Макса. Иногда нужно нарушать правила – как он говорит, “позволить искусству победить”. Но в целом, – добавляет она, – людям нравится слушать песни, которые напоминают им что-то, что они уже слышали. Песни, воскрешающие воспоминания о детстве или музыке, которую слушали их родители. Конечно, время от времени появляется что-то новое, например дабстеп, про который думают: “О, это музыка роботов из будущего!” Но все равно большинство людей по-прежнему хотят слушать про любовь и вечеринки».
Про свое сотрудничество с Кэти Макки рассказывает так: «Когда мы пишем для нее, мы садимся и говорим с ней о том, что происходит в ее жизни, пытаемся докопаться до подноготной. Я хочу, чтоб она пела о том, что действительно важно для нее, поэтому мы говорим о ее делах и переживаниях и потом пытаемся передать это в сильных, образных текстах».
Я спросил, разные ли у нее ощущения от работы с Доктором Люком и Максом Мартином. «Они очень похожи. Только Макс по-шведски вежлив», – отвечает она.
Доктор Люк обратился к Ирэн Рихтер. (До Рихтер на Люка работал Барри Сильвер, защитник джунглей; он буквально выныривал из лесной чащи, полгода занимался организацией дел Доктора Люка и потом снова уходил в походы.) «Можешь написать письмо Ларри Рудольфу и от моего имени попросить Бритни и Майли твитнуть клип Бонни?» Рудольф работает менеджером и Спирс, и Сайрус. «Скажи ему, что Кэти запостила его уже два раза, и надави на чувство еврейской вины. Мол, “я знаю, у вас не получилось сняться в клипе, но по крайней мере вы можете твитнуть про него”».
– Причем здесь чувство еврейской вины, если они обе не еврейки? – спросила Макки.
– Зато я еврей.
– Ах, так это заразно!
Продавать ли трек или предложить скачивать его бесплатно? Закачать ли American Girl на главный канал индустрии Vevo, пускай это повредит просмотрам на YouTube? Возможно, это не играло большой роли, но подобные вещи не давали Доктору Люку покоя. Если они произведут «мягкий запуск» песни на iTunes и она не будет продаваться, не помешает ли это им договориться с составителями эфира, когда они решат выпустить песню на радио? Столько вопросов мучало Доктора Люка, но ни один из них, по сути, не имел значения, потому что сейчас, спустя двадцать четыре часа, было уже ясно, что American Girl не сделает Бонни Макки поп-звездой. Песня доберется до шестьдесят седьмого места в «сотне», а потом быстро упадет вниз. В ближайшее время автор текстов останется на своей основной работе.
Этот случай служил напоминанием о том, что при всем таланте и опыте даже Доктор Люк и Макс Мартин не могут гарантировать хита. И даже они не могут знать точно, станет песня хитом или нет, до тех пор пока ее не услышит публика. Написание хитов остается коварным, непредсказуемым делом. Доктор Люк часто любит повторять избитую истину о том, что все дело в «правильном артисте с правильной песней в правильное время». Взять, например, Wrecking Ball, балладу, которую Доктор Люк с Cirkut написали для Майли Сайрус без Макса Мартина. Она казалась стопроцентным хитом; Даг Моррис предсказывал, что она станет главной песней года. Но у Люка оставались сомнения, и он не верил, что она добьется успеха; он даже обещал Майли, что купит ей такой же ультрасовременный унитаз Numi, какой стоит у него дома (в нем есть встроенный bluetooth-ресивер, и он может проигрывать музыку со смартфона), если песня окажется на первой строчке. Когда Wrecking Ball возглавила «сотню», я попросил у Сайрус комментарий по этому поводу. «Что бы он себе ни думал, – говорит она, – Доктор Люк не всегда прав. Теперь он должен купить мне унитаз за десять тысяч долларов. Я буду вспоминать о нем при каждом походе в туалет».
Макки в тот день приехала в дом на пляже, чтобы записать вокал к еще одной песне со своего альбома, Right Now – гимну в продюсерском исполнении Доктора Люка и Cirkut. Они вместе пошли на второй этаж, где Cirkut дал ей послушать текущий результат работы. Доктор Люк сказал ей представить песню с припевом, который он хотел записать с хором в своем гараже по соседству. Он планировал собрать людей со слухом и без, чтобы в самом деле звучало, будто толпа подпевает гимну на стадионе.
– Интересно! – сказала Макки.
– Что касается продюсирования, – продолжал Люк, – я хочу использовать гитары и сделать их жирными, как у Def Leppard. Понимаешь, что я имею в виду?
– Еще бы не понять! – бойко отозвалась Макки.
Она пошла в вокальную будку, бывший чулан за деревянными панелями, и спела открывающие строчки порядка дюжины раз. В них дважды повторялся хук right now в окружении гарнира из метафор: there is a fire in my heart, right now, ready like a loaded gun, heart is like a battle drum, there isn’t time to fall apart, right now («в моей груди огонь, прямо сейчас, я готова, словно заряженный пистолет, сердце стучит, как барабан, сейчас не время падать духом, прямо сейчас»).
Позже Cirkut скрупулезно скомпилирует все дубли, сравнив в них каждый слог, и сошьет между собой спетые наилучшим образом. Компиляция вокала для Доктора Люка – невыносимо скучное занятие. «Макс любит компилировать, – говорит Люк. – Он может этим заниматься часами».
Второй альбом Кэти Перри, Teenage Dream, написала и спродюсировала звездная команда – в том числе Бенни Бланко (теперь он прославленный хитмейкер и занимается своей карьерой в Нью-Йорке), а также Stargate, Эстер Дин и Трики Стюарт. Хитовая баллада Firework – классический шедевр команды Эстер Дин и Stargate. Фирменное для норвежских астеников нарастание напряжения в переходе к припеву подводит к хуку авторства Эстер.
Boom boom boom
Even brighter than the moon moon moon[25]
Основная идея текста принадлежит самой Перри. Рассел Бренд дал ей прочесть знаменитый отрывок из романа «На дороге» Джека Керуака, где главный герой восхищается людьми вроде Нила Кессиди, который «горит, горит, горит, как фантастические желтые римские свечи, которые пауками распускаются в звездном небе», и Перри превратила его во вдохновляющую поп-балладу. (Бренд сам оказался таким фейерверком; он сообщил ей в СМС, что их брак окончен, как раз когда песня взрывалась в чартах.)