На этой глубине лежали остовы зданий тех же времен, к каким относилось и каменное убранство личных покоев князя, – Кайену даже казалось, что все остальное сооружение было возведено вокруг этих древних конструкций, подобно защитному каркасу или строительным лесам, скрывающим под собой разрушающуюся древнюю статую. Увы, точный возраст построек установить ему бы не удалось, – когда был возведен Купол, не знали даже каменщики, хотя их гильдия и поддерживала его в порядке с незапамятных времен.
Рыская по Куполу, Кайен разжился кое-какими забавными сведениями. Если его отец – Первый Каменщик – удивился, узнав о том, что лорды Убивают друг друга, то как же он был шокирован, когда услышал, что теперь они живут в постоянном страхе перед неведомым Убийцей, затесавшимся в их ряды. Убийцей, чихавшим на все порядки и законы Круга Невоспетых. Буквально прошлым вечером Кайен проходил мимо ребят с конюшен, шептавшихся о том, что очень многие из их товарищей бесследно исчезли и не появлялись даже в обычных для них злачных местах, да и тел там, где от них, как правило, избавляются преступники, также никто не находил. Слуги подозревали, что их обманывают, и Кайен видел, что, вопреки полученной всей местной культурой прививке от любых суеверий и относительной образованности, необходимой в их работе, многие тайком чертили защитные знаки.
Но у гильдий, похоже, были куда более важные заботы; даже сообщение об Убийце не заставило их изменить задание Кайена – казалось даже, что нестабильность, правившая под Куполом, вынуждала их спешить еще сильнее. Но Кайен боялся. Выполни он приказ – и его собственное будущее было бы весьма неопределенным: разрушение Красок Зари стало бы непоправимым террористическим актом и, как уверял отец, демонстрацией законного отчаяния людей.
«Да тут уже и сам закон в отчаянии», – угрюмо нахмурился Кайен, стряхивая белую пыль с обуви.
А еще не следовало забывать, что он будет мертвее богов, если его поймают и опознают, прежде чем он успеет исполнить последнее распоряжение отца. Лорды могут даже воспользоваться новым оружием, чтобы отправить его прямиком в небытие. Нет, эти мысли следовало отбросить; вряд ли кто-то мог успеть спуститься к Краскам Зари и найти там забытый молоток, – по правде сказать, каменщик сомневался, что кто-то, кроме него, вообще сумел бы пробраться в тайные чертоги под княжескими палатами. Лорды Круга Невоспетых могли зайти туда, только получив приглашение, но того, кто мог бы его послать, сейчас не было; с другой стороны, преторианцы имели право заходить, когда им заблагорассудится, но у них на то не было никаких причин, – во всяком случае, Кайен надеялся на это. Да и кто еще мог оказаться достаточно умен или глуп, чтобы пролезть туда?
Он заставил себя успокоиться, отодвигая деревянную панель, скрывающую потайной проход в стене, и стал подниматься по узкой растрескавшейся лестнице, высеченной в камнях дворцового комплекса. Этими путями пользовались относительно часто, хотя и не сказать, чтобы движение там было оживленным; как правило, ими ходили каменщики, отвечавшие за текущий ремонт Купола. Следующий тайный туннель был не таким удобным, представляя собой всего лишь лаз длиной в сорок шагов, и Кайен с трудом протиснулся в него.
Вскоре каменщик оказался в помещении, на которое прошедшие века и отложения солей наложили такой отпечаток, что оно казалось естественной пещерой во всем, кроме дыры, проделанной молотком Кайена. За конусообразным проломом в ослепительно-белом камне виднелась стеклянная матовая лестница, ведущая к сверкающим чертогам Ффлэна и скрытым под ними Краскам Зари. Колокола, да для Кайена уже за одну только порчу стены следовало выдумать новую пытку!
Он выбрался на парящие ступени, радуясь тому, что оплавленные временем складки миллиардника надежно скрыли лаз, пробитый им в сияющих камнях, – по правде сказать, Кайен не ожидал, что покои князя окажутся освещены настолько ослепительно ярко. А еще чего он не ожидал, так это того, что, возвратившись, увидит симпатичную блондинку, замершую перед Красками Зари с его собственным молотком в руках и застывшей на лице гримасой ненависти и страха.
– Стой! – завизжала девушка, заметив Кайена. – Я это сделаю, не подходи, а то я сделаю это!
Каменщик промолчал. Она была до смерти напугана, а Кайен обладал достаточным опытом общения с противоположным полом, чтобы знать, насколько может быть опасна напуганная женщина, размахивающая оружием.
– Я разобью Краски Зари, если подойдешь еще хотя бы на шаг, – процедила девушка сквозь стиснутые зубы.
– Честно сказать, мешать не стану, – произнес он настолько спокойно, насколько мог, поднимая руки, словно собирался сдаться в плен. – И причина даже не в том, что ты с моим молотком смотришься куда импозатнее, нежели я.
Кто бы мог подумать, что с этой штуковиной будут так сочетаться изящные руки и узкая талия!
Его равнодушный тон только усилил ее тревогу.
– Так это твой молоток?
Пурити услышала предательскую дрожь в своем голосе. Колокола, до чего же тяжелой была эта штуковина в ее руках!
– Боюсь, что так, – кивнул Кайен. – Но, раз он тебе так нравится, можешь оставить его себе. Очень хороший молоток, конечно, но там, откуда я пришел, таких еще полно.
Пурити выпустила оружие, и то с благословенно приглушенным стуком ударилось об пол. Ее руки словно налились свинцом, а плечи уже болели. Как долго она так стояла? Она совсем потеряла счет времени, разглядывая потускневшие от лет цветные стеклышки.
– Кто ты такой? – требовательно спросила Пурити.
Кайен позволил себе усмехнуться:
– Знаешь, я как раз собирался задать тот же самый вопрос. Девушка вытянулась во весь рост.
– Я – Пурити Клу, а мой отец – барон, и он Убьет тебя, если ты… если ты… прикоснешься ко мне… или хотя бы подумаешь… о…
– Ну, на этот счет можете не беспокоиться, госпожа Клу. И полагаю, нам обоим не следует распространяться об этой нашей встрече. – Он неторопливо подошел к ней и протянул руку. – Кайен Роза, специалист из гильдий каменщиков и трубопроводчиков.
По не вполне понятным ей самой причинам Пурити пожала его ладонь. «Ого, какие у него широкие плечи!» – подумала она.
– Кхм. Приятно познакомиться.
Кайен приподнял бровь и с трудом сдержал улыбку.
– Никогда прежде не здоровалась за руку со слугами, – пояснила она. Строго говоря, это было даже правдой – она спала даже с преступниками, но вот жать руки тем, кто ниже по сословию, ей пока не доводилось. – Хотя о чем это я, вы же, господин специалист, не относитесь к прислуге? – Пурити удалось вернуть себе толику самообладания.
– Совершенно верно, госпожа Клу. Так уж вышло, что обычно я представляюсь специалистом второго разряда из братства гильдии каменщиков, но сегодня… сегодня меня, похоже, следует называть шпионом.
Кайен учтиво склонил голову, и Пурити увидела каменную пыль, припорошившую его коротко остриженные черные волосы и смуглую кожу шеи.
– Но, во имя миров, зачем ты мне об этом рассказываешь? – В ее горле вновь застрял комок страха.
– Поймите, я же не зря сказал, что вам не следует волноваться. – Кайен старался говорить так мягко, как только мог. – Теперь нам обоим известны друг о друге кое-какие компрометирующие подробности.
Кайен очень надеялся, что то, как он ей подмигнул, выглядело скорее заговорщически, нежели неподобающе. Впрочем, он был совсем не прочь немножко понарушать этикет с этой красоткой. Груди ее были достаточно маленькими, чтобы уместиться в его ладонях, а платье туго облегало весьма соблазнительные бедра.
Отвернувшись, Пурити посмотрела на прозрачную стену, выходившую на первобытный лес, росший в самом центре Купола. Благодаря заклинаниям, наложенным на стекло, с той стороны их никто бы не смог увидеть, но девушке от этого было не легче. Она судорожно сцепила пальцы; Роща Сердца, где звенели птичьи голоса, раскинула свои ветви совсем рядом.
– Госпожа Клу?
– «Мисс» звучит правильнее. И лучше – Пурити. – Она повернулась с таким выражением на лице, словно что-то задумала. – Зови меня Пурити. Кажется, нам следует отбросить лишние церемонии, мистер Роза?
Кайен покачал головой. Натруженные мышцы его тела излучали приятный жар, а ясные карие глаза были лишь на полтона светлее его кожи. Для столь могучего и огромного человека он обладал удивительно добродушным, круглощеким лицом.
– Ну, раз уж ты хочешь, чтобы я называл тебя Пурити, тебе самой следует называть меня просто Кайеном. Так будет честнее.
– Хорошо, Кайен. А теперь объясни, пожалуйста, что ты здесь делаешь и зачем разбрасываешь свои молотки где ни попади?
Подражая своей матери, Пурити нахмурила брови, будто бы обвиняя собеседника в незаконном проникновении, словно самой ей здесь было самое место.
Кайен досадливо прикусил губу.
– Последнее – просто небольшое упущение с моей стороны, мисс Пурити. Что же до моих намерений, полагаю, они не так уж сильно отличаются от твоих, учитывая…
Его прервал оглушительный рев тревоги. Пурити прижала ладони к ушам и скорчила гримасу.
– Бежим! – воскликнул каменщик, хватая ее за локоть и увлекая за собой к лестнице.
– Нет! – Пурити высвободилась, пытаясь перекричать завывающую какофонию. – Она не для нас!
– Тогда для кого же, во имя всех миров? – Судя по выражению его лица, шум причинял Кайену вполне физическую боль. – Какого-нибудь глуховатого бога?
Пурити покачала головой:
– Этот сигнал вообще никогда не должен бы раздаваться. Сработала тревога максимального уровня, она оповещает о том, что опасность грозит самому князю.
– Уф-ф… – произнес Кайен, потирая уши. – Но мы же в его личных покоях и…
– Нет. Сигнал о незаконном проникновении звучит совсем иначе и точно локализуется. Чувствуешь? – Пурити приложила ладонь к толстому оконному стеклу. Оно вибрировало, вторя сиренам, а над лесом кружили перепуганные стаи птиц. – Видишь, как переполошились эти пернатые? Тревога максимального уровня звучит повсюду.