Мэллори почувствовал свою оплошность и скрипнул зубами.
– А как насчет этих ваших гостей? Могу я поблагодарить их?
– Почему бы и нет! – улыбнулся Олифант и провел Мэллори в столовую.
С обеденного, красного дерева стола мистера Олифанта были сняты ножки; огромная полированная столешница опиралась на резные наугольники, возвышаясь над полом всего на несколько дюймов. Вокруг нее, скрестив ноги, сидели пятеро азиатов: пять серьезных мужчин в носках, безукоризненных вечерних костюмах с Савил-роу и шелковых цилиндрах, низко натянутых на коротко стриженные головы. Волосы у них были не только очень короткие, но и очень темные.
Единственная в компании женщина стояла на коленях у дальнего конца стола. Бесстрастное, как маска, лицо, черные шелковистые волосы, уложенные в высокую, невероятно сложную прическу, и просторный туземный балахон, ярко расцвеченный бабочками и кленовыми листьями, делали ее фигурой весьма экзотичной.
– Доктор Эдвард Мэллори, сан-о госёкай симасу,[9] – провозгласил Олифант.
Мужчины встали – встали своеобразным, очень изящным способом: чуть откинув корпус назад, они подводили под себя правую ногу, ловко вскакивали и застывали неподвижно. Все это было похоже на какой-то сложный балетный номер.
– Эти господа состоят на службе его императорского величества микадо Японии, – продолжал Олифант. – Мистер Мацуки Коан, мистер Мори Аринори, мистер Фусукава Юкиси, мистер Канайе Нагасава, мистер Хисанобу Самэсима. – По мере того как он представлял мужчин, каждый из них кланялся Мэллори в пояс.
Женщину Олифант не представил, да и мудрено бы – она сохраняла прежнюю позу, словно не замечая происходящего. Мэллори счел за лучшее не упоминать о ней и не обращать на нее особого внимания. Он повернулся к Олифанту:
– Это ведь японцы, да? Вы же вроде говорите на их тарабарщине?
– Поднахватался немного.
– Не могли бы вы тогда выразить им благодарность за доблестное спасение моих часов?
– Мы вас понимаем, доктор Мэллори, – сказал один из японцев. Мэллори мгновенно забыл их невозможные имена, но этого вроде бы звали Юкиси. – Нам выпала большая честь оказать услугу британскому другу мистера Лоренса Олифанта, заслужившего признательность нашего суверена. – Мистер Юкиси снова поклонился.
Мэллори совершенно растерялся:
– Благодарю вас за столь учтивые слова, сэр. Должен сказать, у вас весьма изысканная манера выражаться. Я не дипломат и просто благодарю вас от всего сердца. С вашей стороны было очень любезно…
Японцы о чем-то переговаривались.
– Мы надеемся, вы не слишком тяжело пострадали в варварском нападении на вашу британскую персону со стороны иностранцев, – сказал мистер Юкиси.
– Нет, – вежливо улыбнулся Мэллори.
– Мы не видели ни вашего врага, ни каких-либо других грубых или склонных к насилию личностей.
Сказано это было мягко, без нажима, но с каким-то опасным поблескиванием глаз, не оставлявшим ни малейших сомнений в том, как поступили бы Юкиси и его друзья, попадись им подобная личность. В целом японцы походили на ученых, двое из них были в простых, без оправы очках, а третий щеголял моноклем на ленточке и модными желтыми перчатками. Все они были молоды и ловки, а цилиндры сидели на их головах воинственно, словно шлемы викингов.
Длинные ноги Олифанта внезапно подломились, и он с улыбкой опустился во главе стола. Мэллори тоже сел – не так, конечно, умело и громко хрустнув коленными чашечками. Японцы последовали примеру Олифанта, быстро сложившись в прежнюю позу невозмутимого достоинства. Женщина не шевелилась.
– При данных обстоятельствах, – задумчиво произнес Олифант, – учитывая кошмарную жару и утомительную погоню за врагами отечества, небольшое возлияние представляется вполне уместным. – Он взял со стола медный колокольчик и коротко позвонил. – Итак, больше непринужденности, согласны? Нани о ономи ни наримасу ка?[10]
Очередное совещание японцев сопровождалось широко распахнутыми глазами, довольными кивками и одобрительным бормотанием:
– Уисуки…
– Значит, виски. Великолепный выбор, – одобрил Олифант.
Буквально через секунду Блай вкатил в гостиную сервировочный столик, сплошь уставленный бутылками.
– У нас кончился лед, сэр.
– В чем дело, Блай?
– Продавец льда отказывается продать повару хоть сколько-нибудь. С прошлой недели цены утроились!
– Ладно, в куклину бутылку лед все равно не поместится. – Олифант изрек эту чушь как нечто вполне разумное. – Доктор Мэллори, смотрите внимательнее. Мистер Мацуки Коан, который происходит из весьма передовой провинции Сацума, как раз собирался продемонстрировать нам одно из чудес японского ремесла – вы бы не напомнили мне имя мастера, мистер Мацуки?
– Она изготовлена членами семьи Хосокава, – поклонился мистер Мацуки. – По велению нашего господина – сацума даймё.[11]
– Я полагаю, Блай, – сказал Олифант, – что на этот раз приятные обязанности гостеприимного хозяина достанутся мистеру Мацуки.
Блай передал мистеру Мацуки бутылку виски; мистер Мацуки начал переливать ее содержимое в изящную керамическую фляжку, стоявшую по правую руку японки. Женщина никак не реагировала, и Мэллори начал уже подозревать, что она парализована или больна. Потом мистер Мацуки с резким деревянным щелчком вложил фляжку в правую руку японки. Далее он взял позолоченную заводную ручку, невозмутимо вставил ее женщине в спину и начал вращать. Из внутренностей женщины донесся высокий звук взводимой пружины.
– Это манекен! – вырвалось у Мэллори.
– Скорее марионетка, – поправил Олифант. – А по-научному – автомат.
– Понимаю, – облегченно вздохнул Мэллори. – Что-то вроде знаменитой утки Вокансона, да? – Он рассмеялся. Ну как же можно было не догадаться, что это неподвижное лицо, полускрытое черными волосами, не более чем раскрашенная деревяшка. – Удар, должно быть, сдвинул мне мозги. Господи, да это же настоящее чудо!
– Каждый волосок парика вставлен вручную, – продолжал Олифант. – Подарок императора Ее Величеству королеве Британии. Хотя могу предположить, что эта особа придется по вкусу и принцу-консорту, и особенно юному Альфреду.
В локте и в запястье марионетки размещались скрытые просторным одеянием шарниры; она разливала виски с мягким шорохом скользящих тросиков и приглушенным деревянным пощелкиванием.
– Очень похоже на станок Модзли с машинным управлением, – заметил Мэллори. – Это оттуда ее срисовали?
– Нет, – качнул головой Олифант, – продукт полностью местный. – (Мистер Мацуки передавал по столу маленькие керамические чашечки с виски.) – В ней нет ни кусочка металла – только бамбук, плетеный конский волос и пружины из китового уса. Японцы делают такие игрушки – каракури, как они их называют, – с незапамятных времен.
Мэллори пригубил виски. Скотч, причем – молт. Принятый ранее бренди слегка туманил голову, а тут еще эта механическая кукла… Он чувствовал себя нечаянным участником какой-то рождественской пантомимы.
– Она ходит? – спросил он. – Играет на флейте? Или еще что-нибудь?
– Нет, только разливает, – качнул головой Олифант. – Но зато обеими руками.
Мэллори чувствовал на себе взгляды японцев. Было совершенно ясно, что для них в этой кукле нет ничего чудесного. Они хотели знать, что думает о ней он, британец, хотели знать, восхищен ли он.
– Весьма впечатляет, – осторожно начал Мэллори. – Особенно если учесть отсталость Азии.
– Япония – это Британия Азии, – заметил Олифант.
– Мы знаем, что в ней нет ничего особенного. – Глаза мистера Юкиси сверкнули.
– Нет, она ведь действительно чудо, – настаивал Мэллори. – Вы могли бы показывать ее за деньги.
– Мы знаем, что в сравнении с огромными британскими машинами она примитивна. Как верно говорит мистер Олифант, мы – ваши младшие братья в этом мире.
– Но мы будем учиться, – вмешался другой японец. Этого вроде бы звали Аринори. – Мы в долгу перед Британией! Британские стальные корабли открыли наши порты для свободного мореплавания. Мы пробудились, и мы восприняли великий урок, который вы нам преподали. Мы уничтожили сёгуна и его отсталое бакуфу.[12] Теперь микадо поведет нас по дороге прогресса.
– Мы с вами будем союзниками, – гордо провозгласил мистер Юкиси. – Азиатская Британия принесет цивилизацию и просвещение всем народам Азии.
– Весьма похвальные намерения, – кивнул Мэллори. – Однако создание цивилизации, строительство империи – дело долгое и каверзное. Это труд не на годы, а на века…
– Мы всему научимся от вас. – Лицо мистера Аринори раскраснелось, жара и виски заметно его разгорячили. – Подобно вам, мы построим великие школы и огромный флот. У нас есть уже одна вычислительная машина, в Тосу! Мы купим их еще. Мы будем строить собственные машины!
Мэллори хмыкнул. Странные маленькие иностранцы светились юностью, интеллектуальным идеализмом и особенно – искренностью. Жалко ребят.
– Прекрасно! Ваши высокие стремления, молодой сэр, делают вам честь! Только ведь это совсем не просто. Британия вложила в свои машины огромный труд, наши ученые работают над ними уже не одно десятилетие, и чтобы вы за несколько лет достигли нашего уровня…
– Мы пойдем на любые жертвы, – невозмутимо ответил мистер Юкиси.
– Есть и другие пути возвысить вашу страну, – продолжал Мэллори. – Вы же предлагаете невозможное!
– Мы пойдем на любые жертвы.
«Что-то я тут не то наговорил», – с тоскою подумал Мэллори и взглянул на Олифанта, но тот сидел с застывшей улыбкой, наблюдая, как заводная девушка наполняет фарфоровые чашки. В комнате ощущался явственный холодок.
Тишина прерывалась лишь пощелкиванием автомата. Мэллори встал; его голова раскалывалась от боли.