Рой, как и обещал, приобщил к делу Фредди, а заодно и его бестолкового братца Ричи, поскольку тот выказал большое рвение в деле убийства Джоуи Скорни. Рой дал знать Фредди, что одна шестая часть прибыли отойдет Нино и «горке», под которой он имел в виду Пола Кастеллано, чей новый белый дом на Статен-Айленде находился на холме, носившем название Тодт-Хилл[114].
Рой присвоил своим партнерам вполне конкретные роли. Ричи, которому Вито Арена платил по сотне за каждый автомобиль, должен был их угонять. Фредди в своей мастерской должен был менять замки. Вместе братья должны были изготавливать и устанавливать поддельные серийные номера с применением штампов, которые достал Рой, и номеров, выбираемых наугад из тех, которые сообщали Рою его доверенные лица в полиции, чтобы нечаянно не спалиться из-за какого-нибудь «горячего» номера. Генри должен был подготавливать поддельные документы – задание вовсе не сложное, учитывая, что для отправки автомобилей за границу было достаточно предъявления счета продавца, а счета были вотчиной Устики.
– Мне нужны хорошие машины, – сказал Устика Фредди, когда Рой познакомил их друг с другом. – С небольшим пробегом, по возможности с велюровой отделкой и электроприводом окон и сидений.
Рой пояснил, по какой причине была желательна велюровая отделка: арабы, которым планировалось продавать машины Хассана в Кувейте, по религиозным соображениям были против того, чтобы сидеть на коже. Зато они были не против больших машин с вместительными бензобаками, потому что бензин в Кувейте был недорогим. Ричи и Вито было сказано угонять высококлассные машины производства «Дженерал моторс», такие как «шевроле каприс», «олдсмобиль ридженси» и «бьюик электра» – предпочтительно «Каприс» и желательно четырехдверные, потому что некоторым из них предстояло играть роль такси.
Начиная с июня Ричи и Вито стали охотиться за машинами каждую ночь. В отличие от Питера Ляфроша и Вилли Кампфа, которые в свои лучшие деньки разъезжали по округе в «ягуаре», угонщики из «Джемини» пользовались домашним универсалом Ричи, с детским сиденьем, коляской и прочими трогательными принадлежностями. Они начинали около полуночи и обычно прочесывали по большей части еврейские кварталы Боро-Парка в Бруклине, поскольку, как объяснил Вито, там – все по тем же религиозным соображениям – попадалось меньше тачек с сиденьями, обитыми свиной кожей.
Теперь, в отсутствие конкуренции со стороны Джоуи Скорни, Ричи наконец представилась возможность продемонстрировать, что он тоже умеет угонять машины. Тяжеловесный Вито был в основном водилой и проникал внутрь автомобиля лишь время от времени, потому что в некоторых моделях у него были трудности с тем, чтобы влезть под торпедо. Машины отгоняли во Флэтлендс и оставляли на одной из улиц рядом с мастерской Фредди с опущенным солнцезащитным козырьком с пассажирской стороны.
– Четыре штуки ждут в кустах, – с таким сообщением Ричи каждое утро звонил Фредди по телефону. По опущенным солнцезащитным козырькам Фредди и Генри определяли, какие машины загонять в мастерскую и начинать обрабатывать. Одновременно в мастерской могли поместиться как раз четыре автомобиля.
Машины, оснащенные новыми идентификационными номерами, замками и транзитными номерами из автомагазина Устики, переправлялись в округ Нассау и припарковывались около его дома в Болдуине, за углом от полицейского участка. Бойфренд Вито Джоуи Ли, двоюродный брат Роя Джозеф Гульельмо и еще пара-тройка маргинальных личностей получали по нескольку долларов за то, что перегоняли тачки в Болдуин. Там автомобили находились, пока их не отгоняли на участок Устики, а оттуда уже перевозили на нанятом автовозе на пирс 292 в Ньюарке, штат Нью-Джерси, откуда они доставлялись в город Эш-Шуайба в Кувейте.
Все шло гладко первые несколько месяцев. Фредди, правда, ворчал, что с Генри трудно работать из-за того, что он постоянно опаздывает и ноет. Из Кувейта Абдулла Хассан жаловался, что в некоторых машинах нет радиоприемников, и Рою пришлось сказать Фредди, чтобы он перестал их воровать. Как бы то ни было, каждый из партнеров делал от семи до девяти тысяч долларов в неделю. В разговорах с Фредди Рой ныл, что улов мог бы быть гораздо больше, если бы не нужно было платить копам из отдела по борьбе с автопреступлениями Питеру Калабро и Джону Доэрти полторы тысячи в неделю за пробивку по базе серийных номеров, а также делать отчисления Нино и «Водяному мозгу».
Настоящие проблемы начались в первые дни сентября. Договариваясь с Хассаном, Устика не принял во внимание настойчивость бывшего партнера Хассана, гражданина Иордании по имени Халед Фахд Дарвиш Дауд. В то время, когда Хассан убедил его, что они могут хорошо заработать на импорте машин, Дауд был секретарем на кафедре химии Кувейтского университета. Поверив в это, Дауд пытался работать самостоятельно – и уже написал письмо домой, в котором жаловался, что ему приходится конкурировать с ворами, и упоминал Устику.
На этом все и закончилось бы, если бы Дауд не заметил, что на аукционах подержанных машин в Нью-Джерси, где продавцы новых машин избавлялись от старых колымаг, принятых в зачет, «шевроле каприс» стали появляться все реже. Это была именно та марка, автомобиля, который он тоже очень хотел заполучить. Любопытства ради он остановился у пирса 292 в Ньюарке и нашел ответ на свой вопрос: десятки «каприсов», выстроившиеся в ожидании отправки в Кувейт. Вот почему их было так мало на аукционах и в автосалонах. Дауд только начал переписывать серийные номера машин, как появился Устика.
Дауд, прямой и несговорчивый человек, не отдавая себе отчета в том, чье гнездо он растревожил, принялся спорить с Устикой и угрожать, что расскажет все полиции.
На экстренном совещании партнеров Устика рассказал Рою о претензиях Дауда. Это было равносильно вынесению смертного приговора.
– Тогда нам придется его убить, – просто сказал Рой.
Никто не удивился.
– Он должен уйти, а я сделаю вид, что не при делах, – вызвался Устика.
В споре с Даудом Устика узнал, что бывший партнер Хассана проживал в гостинице «Дипломат» в Роквилль-центре в округе Нассау, недалеко от «Джемини». Рой, Генри, Фредди и Вито безотлагательно провели разведку на местности, но выяснилось, что номер Дауда находился рядом с офисом управляющего.
Это не стало бы серьезной помехой для исполнения плана, если бы Рой, по несвойственной ему оплошности, не упустил из виду то обстоятельство, что пистолет должен быть с глушителем, и не забыл напомнить об этом остальным. Такое упущение было признаком того, что Рой, всегда придирчиво проверявший вооружение, прежде чем отправиться на задание, становился забывчивым по мере того, как усиливалась его кровожадность; вдобавок в то время он много пил, сидя поздно ночью в своем доме, уже ставшем для него чужим.
– Если четыре человека всей толпой начнут палить в номере – это ведь будет шумно, – с бесполезной проницательностью заметил Вито, когда они уже сидели в машине Роя на автостоянке у гостиницы.
Рой отправил Генри позвонить Ричи Диноме, который жил неподалеку от гостиницы «Дипломат», и попросить его принести самодельный глушитель, которым Рой наградил его при вступлении в банду. Генри позвонил, но прошел час, а Ричи все не было. Не было видно и шикарного «порше турбо каррера» в стиле Джоуи Скорни, который купил себе Ричи. Он и одевался в последнее время, как Скорни: очень крутая футболка с логотипом Управления полиции, парусиновый пиджак и много золотых цепей.
Генри снова позвонил Ричи домой и узнал, что тот, прикручивая глушитель к заряженному оружию, – в подтверждение своей репутации бестолочи – прострелил себе левую руку и попал в больницу. Не имея представления, как он собирался объяснять происхождение ранения, убийцы отложили исполнение плана.
Прямо или косвенно делая деньги на кокаине, Нино и Рой нарушили правило Пола о непричастности к наркотикам и много лет ходили по краю. С ними ослушались еще несколько солдат и даже целых банд, включая ту, которую возглавлял бывший житель Браунсвилла и Канарси Джон Готти, протеже лидера манхэттенской бригады Аньелло Деллакроче. Практика показывала, что «неофициальные» прибыли были весомым аргументом. Пол никак не мог бы это остановить, не выкосив половину собственной «семьи». Однако время от времени, чтобы никто не забывал о правилах, особенно откровенных их нарушителей все-таки отправляли в морг.
В конце сентября ходьба Нино и Роя по краю закончилась. Началось все с обвинений внутри «семьи», а вовсе не с ареста, которого всегда боялись Нино и Рой. Букмекер Джимми Эпполито из банды Нино сообщил Полу, что эти двое уже достаточно долго занимаются неофициальными делами. До последнего времени Эпполито оставался самым влиятельным пожилым любителем сигар в батбич-бенсонхёрстском крыле группировки Нино – слабом блоке по сравнению с бандой Роя.
Из-за того, что раньше Пол был его капитаном, а также из-за того, что он был сицилийцем и в «семью» его принимал Карло Гамбино, шестидесятипятилетний Эпполито все еще был непосредственным начальником Роя в отсутствие Нино. Во времена Карло одно его слово могло решить чью-то судьбу – но теперь настали времена Пола, и слово Джимми, как и сама жизнь, значили уже не так много.
Эпполито двигала необходимость вызволить из беды отпрыска. В кокаиновой сделке с бандой Роя у его сына, тридцатичетырехлетнего солдата, также известного как Джимми, выманили несколько тысяч долларов. Джимми-младший пожаловался отцу, а Рой – как затем и Нино – обвинил Джимми-младшего во лжи и в том, что он стал полицейским информатором. Опозоренный Джимми-старший направился к Полу и предъявил обвинения Нино и Рою; он даже получил разрешение на их убийство.
Сделал он это не вовремя. Пол уже был разгневан на Джимми-младшего за его участие в мошеннической благотворительной кампании для детей, одурачившей даже нескольких знаменитостей, в том числе первую леди Соединенных Штатов Розалин Картер, а также сенатора Эдварда Кеннеди из Массачусетса. Больше всего Пола расстроило то, что афера была раскрыта в телепередаче «60 минут» на канале CBS, а газеты напечатали кадры телесъемок, на которых был запечатлен Джимми-младший с первой леди на одном из так называемых благотворительных обедов. Пол опасался, что в отместку президент Джимми Картер направит в Нью-Йорк лишнюю тысячу агентов ФБР с заданием разгромить «семью» Гамбино.