Рой был вне себя от ярости из-за обыска. 5 июня 1980 года, через три недели после того, как Патрика Пенни отправили на тот свет, он совершил третье двойное убийство за девять месяцев. Его жертвами стали молодые люди: один – мастер по ремонту кузовов, другой – мастер по ремонту крыльев. Какое-то время назад они стали управлять одной из старых автомастерских Криса Розенберга, которая находилась по соседству с мастерской Ричи Диноме и через дорогу от мастерской Фредди. Как и в случае с убийствами Фалькаро и Дауда, вторая жертва оказалась на месте убийства случайно.
Замысел убийства зрел в течение нескольких месяцев. У одного из баров на Манхэттене завязалась кровавая драка между Чарльзом Монгиторе и его заклятым врагом детства, чей отец был мафиозо из Куинса, принадлежавший к «семье» Гамбино. Монгиторе был ранен ножом в шею и решил предъявить обвинение. Отец обвиняемого, Сальваторе Манджалино, не хотел, чтобы сына отправили за решетку, поэтому попросил Роя вмешаться.
Рой направил Фредди, Ричи и Вито поговорить с Монгиторе, который знал Роя, но исключительно как друга Фредди и Ричи.
– Рой даст тебе пятьдесят тысяч, – сказал Вито. – Тебе даже не нужно отказываться от обвинений. Подожди до суда и просто скажи, что ты его не узнаёшь.
Монгиторе отказался от предложения, тем самым подписав себе смертный приговор. Еще несколько встреч и переданных ему сообщений не оказали желаемого действия. В самом деле, от полученной раны он чуть не умер, поэтому хотел отмщения и не мог постичь, почему Рой этого не понимал. В разговоре с другом он посетовал:
– Поверить не могу: у меня была разборка на Манхэттене с парнем из Куинса, а теперь меня достает парень из Бруклина.
Недооценив парня из Бруклина, Монгиторе согласился на предложение Ричи пойти с ним в его мастерскую и помочь с «порше», который банда недавно дернула у модельера Пьера Кардена. Внутри мастерской разыгралась очередная сцена выездной сессии Роева суда. Не оставив жертве и шанса для бегства, «судья» Рой и его помощник Грязный Генри без лишних слов выстрелили в Монгиторе более десяти раз.
В случае с Монгиторе у Роя был мотив: молодой человек отказался прислушаться к голосу разума. Что же касается партнера и друга Монгиторе, Дэниела Скутаро, то здесь мотива не было вовсе – просто дикая жажда крови. Рой запросто мог не трогать Скутаро, когда тот постучал в дверь мастерской Ричи и спросил, нет ли там Монгиторе. Он мог бы велеть Ричи ответить, что тот понятия не имеет, где находится Монгиторе.
Но нет. Рой велел Ричи задержать Скутаро, пока он и Генри перезарядят оружие, и затем пригласить его войти. Дурачок Ричи сделал, как ему сказали, и Скутаро шагнул под безумный град свинца. Тела затолкали в багажник другой украденной машины, которую затем припарковали у близлежащего кладбища и бросили. Несколько часов спустя Ричи позвонил Вито и попросил помочь очистить мастерскую от крови. Рой давно уже не принимал участия в подобных работах – они были для маленького человека вроде Ричи.
Когда приехал Вито, Ричи обнаружил, что потерял бумажник, и забеспокоился, что тот мог выпасть из кармана его пиджака, когда он наклонялся, чтобы помочь затолкать тела в багажник. В отчаянии он стал умолять Вито отправиться вместе с ним на кладбище и привести тачку обратно в мастерскую. Так они и сделали. В багажнике под одним из тел они и вправду нашли злополучный бумажник Ричи. Затем они снова отогнали машину на то же место около кладбища.
– Представь себе, если бы копы нашли твой бумажник вместе с телами, – сказал Вито. – Ты прекрасно знаешь, что с тобой стало бы.
– Не говори Рою! Он меня убьет!
Когда днем позже тела были обнаружены, расследование было поручено тому самому детективу, который занимался убийством Криса Розенберга, – Фрэнку Перголе. В течение нескольких дней он узнал от безутешных друзей и членов семей Монгиторе и Скутаро о вероятном мотиве и приобрел уверенность в том, что в деле замешаны те же люди, которые убили Криса. Однако без свидетелей и с такими подозреваемыми, которые снова посоветовали бы ему убираться и обратиться к их адвокатам, он мало что мог сделать.
Убийство Скутаро показало, что Рой катится по наклонной, по пути, проторенному Дэнни Грилло. Если Дэнни руководила страсть к азартным играм, то Роем – страсть к убийствам.
– Это как быть равным богу, – пояснил он Вито. – Ты решаешь, кому жить, а кому умереть.
Толстый мальчик из Флэтлендса, может быть, в чем-то и сравнялся бы с богом, но всецело отдался во власть своих демонов, и это не принесло ему счастья. Тяга Роя к кровопролитию не уберегла его наставника Нино от беды, его сделку – от раскрытия, а его самого – от убийства собственного друга и протеже, Харви (Криса) Розенберга. Рой добрался до вершины горы только для того, чтобы понять, что она начала рушиться. Душегуб никогда не признался бы в этом, но сам-то он чувствовал, что почва у него под ногами становится зыбкой. Он испугался.
Через месяц после убийств Рой и Глэдис, притворившись (не очень, впрочем, удачно) счастливой парой, устроили обильно сервированный праздник у кромки моря в своем доме в Массапека-Парке. Из главных партнеров Роя не присутствовал только Нино, который вышел под залог на время обжалования приговора за нападение. Фредди, который, как верная собачка, всюду ходил за Роем, заснял вечер на видеопленку.
– Фредди, если ты не перестанешь, я тебя пристрелю, – к изумлению присутствовавших детей, в конце концов прикрикнул Рой, не любивший появляться в кадре.
В джинсах со слишком высоким поясом и в чересчур обтягивающем красном пуловере тридцатидевятилетний Рой смотрелся более пухлым, чем обычно. Его же самые преданные, симпатичные и опасные последователи – Генри и Джоуи с Энтони – выглядели, по обыкновению, ухоженными и лоснящимися.
– Посмотрите на него, – произнес кто-то из гостей, когда Фредди навел камеру на Генри Борелли. – А ему нравится быть звездой. Он так телегеничен, что хоть сейчас на интервью.
Ричи пригласил Роя, его сына Альберта, Фредди, Вито и Джоуи Ли прокатиться на его новой игрушке – прогулочном катере с каютой, на котором он приплыл на празднество. Когда они проходили мимо пристани одного из соседних домов, Рой в фамильярной манере заговорил о бывшем владельце дома, Карло Гамбино, которого он никогда не видел. Когда компания вернулась к дому Роя, он заметно помрачнел – и по мере того как пустели бутылки и день клонился к вечеру, становился все более мрачным.
После того как Альберт и его юные друзья отстреляли обоймы фейерверков, Вито обратил внимание, что Рой сидит один в гостиной; он подошел к нему и спросил, что случилось. Тот ответил, что чувствует себя подавленным, потому что одного из его всегдашних гостей в этот раз нет рядом.
– Я скучаю по моему Крису, – ответил он с чувством, которое показалось Вито искренним. – Я любил его. Иногда мы делаем то, что нам не нравится. И поступки, которые я совершил, – яркий тому пример.
Позже, приняв на грудь еще шампанского «Дом Периньон», Рой поделился с Фредди мыслью о том, что вскоре они, возможно, сделают то же, что сделал Доминик Монтильо.
– Ну, знаешь, просто взять и сбежать от всего этого.
Фредди был в шоке. Он еще никогда не видел всемогущего Роя в минуту слабости. Однако, даже пребывая в состоянии эмоционального раздрая, Рой отнюдь не становился бездеятельным. Двумя месяцами позже он снова включил режим бога, расстреляв из пулемета бывшего зятя Пола Кастеллано-Фрэнка Амато. Он сказал Фредди, что работу заказал Пол. Правда, некоторые уверяли, что Рой вызвался добровольно, зная отношение Пола к человеку, который изменял его дочери, и лелея несбыточные мечты реабилитировать себя в глазах Пола после провала в деле Эпполито. Как бы то ни было, Полу никогда не нравился сам Рой – только его деньги.
К Амато применили метод «Джемини». Его заманили на клубную квартиру под предлогом делового разговора. Изменив почерк убийств, банда не стала отвозить мешки с останками на свалку Фаунтин-авеню. Рой, Генри, близнецы и братья Диноме прокатились на катере Ричи при лунном свете и выбросили их в открытом море за много миль от берега – под шуточки о том, что прикармливают акул-людоедов.
Мало-помалу власти продвигались вперед в деле изобличения банды, выводя Роя из равновесия. Федеральный прокурор в Бруклине связал Пэтти Тесту с переправкой угнанных автомобилей через границы штатов – и, чтобы не представать перед судом, Пэтти признал себя виновным в междуштатной транспортировке доходов от угона одной машины и сбросе счетчика пробега другой. Это не причинило бы Рою никакого беспокойства, если бы следователь Кенни Маккейб не появился на оглашении приговора Пэтти.
Прокуроры в федеральных судах и судах штатов регулярно просили Кенни как специалиста по организованной преступности дать показания на тех судебных процессах, где обвиняемые имели связи с мафией. В случае с Пэтти он сообщил, что четыре информатора вывели его на Роя, Фредди Диноме и Питера Ляфроша, на нелегальный оборот оружия и торговлю наркотиками. Пусть Пэтти было всего двадцать три, но он «уже был многообещающим парнем в Канарси», – заявил Кенни.
Со своей стороны, Пэтти, интересы которого представлял стойкий приверженец банды Фред Абрамс, подал письменное заявление под присягой о том, что лично просит судью не отправлять его в тюрьму. Недавно он нанял шесть человек – в том числе младшего брата из семьи Теста, Майкла, – на работу в своей компании «Патрик Теста Моторкарз». «Все усилия, направленные мною на построение моего бизнеса, уйдут в песок. Я потеряю все деловые связи, налаженные за последние четыре года».
Судья Джейкоб Мишлер дал обвиняемому послабление – один год вместо десяти, учитывая возраст Пэтти.
– Если это вернет вас на праведный путь, – сказал он, – то я поступил правильно. Если нет – значит, я рискнул и проиграл, и общество проиграло вместе со мной.
Общество, разумеется, проиграло. Той же ночью на сходке в доме Роя в присутствии Фреда Абрамса. Обсуждались показания Кенни. Главный вопрос заключался в следующем: кто же эти информаторы? Вскоре Кенни стало известно об этой встрече и многом другом, косвенно благодаря Фредди.