Джон Мерфи, скромный полицейский из отдела автопреступлений, в начале 1980 года испытал сильнейшую досаду. На протяжении трех лет ему не удавалось убедить Управление полиции Нью-Йорка провести серьезное расследование влияния мафии на бизнес угона автомобилей. И вдруг нежданно-негаданно его недоукомплектованный отдел пережил еще одно потрясение и был реорганизован как подразделение новообразованного Бюро по контролю за организованной преступностью. И только после этого к нему начали прислушиваться наверху.
Джозеф Хардинг, первый начальник созданного подразделения, вызвал к себе Мерфи и объявил, что новый государственный прокурор Южного округа Нью-Йорка в целях упрочения отношений федеральных и местных сил правопорядка намеревается провести расследование и возбудить дело совместно с Управлением полиции Нью-Йорка. Южный судебный округ, местное отделение Министерства юстиции Соединенных Штатов, возбуждал дела за нарушение федеральных законов в Манхэттене, Бронксе и нескольких округах на севере штата. Его прокуроры выиграли в деле о «Вестчестер Премьер Театре» против всех обвиняемых, кроме Энтони Гаджи. Они имели доступ к ресурсам ряда силовых ведомств, таких как ФБР, налоговая служба и Управление по борьбе с наркотиками.
Новым руководителем этого прилично финансируемого оплота официальной власти стал Джон Мартин, который поклялся задать перцу организованным преступным сообществам – и в первую очередь хорошо всем известным пяти «семьям» городской мафии. Его друг Роберт Макгуайр, бывший помощник государственного прокурора, ныне был комиссаром Управления полиции Нью-Йорка.
– Нас попросили ознакомить людей Мартина с делом, над которым предполагается работать совместно, – сообщил Джону Мерфи новый начальник отдела по борьбе с автопреступлениями Хардинг. – У вас есть что рассказать?
Мерфи понимал, что сейчас начнет звучать, как заезженная пластинка, но Хардингу, новичку в мире автомобильной преступности, его песня была в новинку.
– Конечно, у меня есть большое дело, – сказал Мерфи. – Пэтти Теста.
Дело было не просто большим – оно было больше, чем кто-либо мог себе представить. Однако после заслушивания Мерфи и его друга по отделу автопреступлений округа Нассау Чарльза Мида о том, что было им известно о деятельности Пэтти, Хардинг велел Мерфи подготовить официальный доклад по всей форме.
За следующий месяц Мерфи обновил свои диаграммы и досье, а затем изложил суть дела Доминику Аморозе, главе отдела по борьбе с организованной преступностью Южного округа, и другим обвинителям на серии заседаний, проводившихся в течение всего лета. К этому времени список убийств, имевших, по мнению Мерфи, отношение к бизнесу угона автомобилей в Бруклине, насчитывал семнадцать имен. Счет банды Демео был гораздо значительнее, но у Мерфи пока не было возможности узнать это, потому что он сконцентрировался только на машинах, а не на наркотиках, заказных убийствах, дисциплине внутри банды или чем-либо еще.
Мерфи полагал, что в список входят и другие жертвы, например Рональд Фалькаро и Халед Дауд, хотя бы потому, что, по сведениям Чарльза Мида, они работали в автобизнесе и пропали по дороге в Канарси. Ради приличия Мерфи не упомянул о том, что, когда он начал призывать к расследованию несколько лет назад, список насчитывал только семь имен.
Угнанные машины, по всей видимости, переправляли через границы штатов, и у федерального правительства были все основания для судебного преследования. Другой вопрос, имел ли Южный округ соответствующую юрисдикцию. Автомобили, по всей видимости, угоняли в Бруклине, Куинсе и на Лонг-Айленде – районе другого местного отделения Министерства юстиции, Восточного округа Нью-Йорка. На этот вопрос у Мерфи был готов ответ, намного более значимый, чем он даже мог предположить: Мэтти Рега.
Когда Доминик годом раньше бежал из Бруклина, Рега получил возможность вновь стать собой. Бегство Доминика – Нино говорил Баззи и всем остальным, что племянничек слинял с четвертью миллиона его долларов в кармане, – было тем самым доказательством, которое позволяло Реге выставить все так, будто он был прав насчет пропавших тридцати тысяч долларов. Однако сам он все еще был должен Нино и Рою внушительную сумму и не особенно старался исправлять положение (что бы там ни утверждал его отец на том памятном заседании в ресторане).
Вместо этого Рега снова начал употреблять наркотики и торговать кокаином с Педро Родригесом, попутно ожидая судебного разбирательства по обвинению в продаже куаалюда, из-за которого он вынужден был закрыть «Дыру в стене» и «пустить по ветру» Черил Андерсон. Рега и Родригес устроили магазин в квартире на Манхэттене, на той же улице, где располагался нью-йоркский офис Управления по борьбе с наркотиками. В апреле агенты при обыске нашли тайник и арестовали Регу, Родригеса и их подружек.
Примерно в это же время в своем старом автомагазине в Бронксе Рега обсудил вместе с Родригесом и Пэтти Тестой новую схему переправки двадцати угнанных автомобилей в Пуэрто-Рико, как доложил Чарльзу Миду один угонщик, арестованный в Канарси. Этот угонщик украл при помощи сообщников три «порше турбо каррера» прямо со стоянок магазинов в Грейт-Нек и Амитивилле. Теперь же он служил информатором Мида – и подробно рассказал, как он и двое других деятелей крали тачки для Пэтти. Один «порше» был конфискован в Нью-Джерси, когда Регу арестовали.
Адрес Реги на Манхэттене и утверждение о делишках в Бронксе подпадали под юрисдикцию Южного округа. Достаточно было и одного «порше». Его нельзя было перегнать из Нью-Йорка в Нью-Джерси, не проехав по магистрали или по мосту, которые относились к владениям Южного округа, включая мост Верразано-Нэрроуз. Соединяя Бруклин со Стейтен-Айлендом, откуда в Нью-Джерси вел еще один мост, он с точки зрения юрисдикции оставался в ведении Южного округа, потому что в ведении Южного округа была сама вода под ним. По окончании последнего заседания прокуроры сообщили новому начальнику отдела автопреступлений Джозефу Хардингу и Джону Мерфи, что скоро дадут им ответ.
– Знаю я, как работают эти ребята, – сказал после этого Хардинг. – Раньше следующего года решения не жди.
Через две недели, в сентябре 1980 года, прокуратура обязала силовые структуры провести расследование. Основной целью был Пэтти. В числе второстепенных целей значились Рой, Джоуи, Энтони, Генри, Фредди, Питер Ляфроша, а также несколько свалок и авторазборок. Обвинение надеялось «обратить» Регу – к этому времени он признал свою вину в делах о наркотиках – и убедить его дать показания против других, за что ему скостили бы срок.
В то лето Мерфи начал также получать сообщения о том, что уж на что был важен Пэтти Теста, но его братец Джоуи был поважнее. Однажды вечером Мерфи зашел в участок «шесть-девять» в Канарси после того, как двое полицейских арестовали двоих угонщиков и нашли «мерседес», оказавшийся угнанным у Реджи Джексона, прославленного правого защитника из «Нью-Йорк Янкиз». Мерфи осведомился у полицейских, не работали ли эти угонщики на Пэтти. Те не знали наверняка, но один из них сказал:
– Пэтти не тот, о ком следует беспокоиться. Его братец Джоуи – вот кто всем заправляет.
Полицейский добавил, что братья Теста были на редкость омерзительными личностями в Канарси. Только старший из них, Сальваторе, жил как законопослушный гражданин и даже служил в городской полиции.
Мерфи и другие полицейские стали посвящать несколько дней в неделю сидению в офисах Южного округа на площади Фоули на Манхэттене, готовя отчеты для помощника государственного прокурора, назначенного на это дело. К сожалению Мерфи, прокурор был занят другими делами и отчеты легли на его стол без особого результата.
Чтобы не впадать в уныние, Мерфи начал вести наблюдение вместе с Кенни и Тони, а также с Джозефом Уэндлингом, следователем при окружном прокуроре, с которым он познакомился, ожидая сдачи экзамена в Управлении полиции Нью-Йорка на звание сержанта. И Мерфи, и Уэндлинг успешно сдали экзамен, но еще не получили повышение, потому что на управление оказывалось давление с тем, чтобы в первую очередь повышать представителей меньшинств.
К весне 1981 года Мерфи и Уэндлинг стали неофициальными напарниками, как Кенни и Тони. Над Мерфи коллеги подшучивали из-за его одержимости Пэтти Тестой, а над Уэндлингом – из-за его желания поквитаться с Питером Ляфроша, который насмехался над ним, выходя из зала суда после оправдания в деле об убийстве Джона Куинна.
Полицейских, следователей и агентов около бара «Джемини» становилось все больше, и молодые члены банды потихоньку начали общаться в других местах. Деловые встречи в клубной квартире по пятницам продолжались, но теперь они стали проводить больше времени на авторазборке в Канарси под названием «Р-Твайс Коллижн». Держал ее один друг Джоуи Тесты, замешанный в наркобизнесе. Когда же и на разборке стало жарковато, пришлось переместиться в еще один бар под названием «19-я дыра», а потом – в диско-клуб «Скандалс».
Уэндлинг уделял много времени наблюдению за разборкой – в компании с Мерфи, Кенни или в одиночку. Он старался вычислить Питера Ляфроша где только можно и наконец заметил его в компании известных наркодилеров. Однажды Ляфроша притормозил и подождал, пока Уэндлинг подъедет сзади, затем вышел из машины и взялся предъявлять претензии – дескать, тот преследует его безо всякого повода.
Это был тот момент, которого Уэндлинг так долго ждал. Бывший сотрудник участка «семь-три» не растерял своей агрессивности со времен службы в Форте Зиндернёф.
– Помнишь тот день, когда ты посмеялся надо мной в суде? Это была твоя самая большая ошибка, приятель.
Тем временем Мерфи, как и его руководство, со все бо́льшим нетерпением ждал помощи от Южного округа. Однако горячий энтузиазм прошлой осени, дело против Пэтти Тесты и все остальное постепенно сбавляли обороты. Назначенный прокурор был занят другими делами и процессами, а его начальники не могли ничем помочь. Мерфи встретился с несколькими информаторами и свидетелями, которые могли бы пойти на сотрудничество (например, с тем же сидевшим за решеткой Мэтти Рега), но ни с кем не договорился. Никто из них не горел желанием общаться с большим жюри, и неважно – с иммунитетом или без