Через минуту он поднялся и отправился на поиски Катерины. Он нашел ее сидящей у трапа, словно в ожидании чуда.
— Ну как ты? — спросил Курт.
Она повернулась, и лицо ее осветилось, как облачко в лучах солнца.
— Ох, Курт. Сколько раз я думала, что ты мертв?
— К счастью, мертв Андраш, а не я.
В ее улыбке смешались сомнение и радость.
— Ты уверен?
Курт кивнул.
— Он рассыпался на куски прямо у меня на глазах.
Глава 63
Они пришли к тому же трапу, по которому Курт спускался несколько часов назад. Он взглянул вверх. О том, чтобы подняться на восемь пролетов, не могло быть и речи.
— Есть другой выход?
Она кивнула.
— Сюда. — И повела его мимо лестницы.
Через двести ярдов им попался люк. Остин открыл его. В бассейне, привязанные к краю металлического дока, плавали три глубоководных аппарата. Два из них выглядели подозрительно похожими на ХР-4, вытащенные им всего неделю назад. Третий, гораздо больший, как предположил Курт, и был «Бус».
Он заметил, что похожие на ХР-4 лодки снабжены подвешенными, как понтоны, торпедами. Рядом с ними стояла 60-футовая яхта, служившая личной тюрьмой для Катерины.
— Меня привезли на ней, — сказала она.
Курт искал дверную панель.
— Мы над ватерлинией?
Катерина кивнула.
Остин нажал на выключатель, но ничего не произошло. Высокое напряжение по-прежнему было отключено. Курт нашел рычаг ручного управления и повернул его. Колесо закрутилось, и дверь упала под действием гравитации.
Через минуту они с Катериной были уже в одной из ХР-4 и удалялись в ночную тьму. Андраш мертв, электропитание выведено из строя, жидкий азот хлещет в туннель ускорителя — притязания на роль злого духа вполне обоснованны. Тем не менее у Курта имелась про запас еще одна каверза.
Он развернул субмарину, направил ее к корме корабля и выстрелил обеими торпедами по системе винтов и руля.
Взрыв на мгновение ослепил обоих, и почти сразу же Курт увидел, что кильватер превращается в кашу. Опоры были либо повреждены, либо разрушены, и морская волна мгновенно начала заливать нижнюю палубу.
Сам корабль не потонет. Торпеды были относительно маломощные, и такому судну, как «Оникс», чтобы пойти ко дну, надо набрать огромное количество воды. С незначительными повреждениями в хвостовой части этого не произойдет, но траулер не сможет никуда уплыть. Ни в Россию, ни в Китай, ни в какие другие недружественные страны.
Сделав дело, Курт развернул субмарину и стал удаляться от «Оникса». Следующие три часа они с Катериной отчаянно пытались не уснуть, но на рассвете военный вертолет США заметил субмарину, снизился и подобрал их.
Остин поинтересовался новостями.
Медик поведал ему о панике в Вашингтоне. Он спросил о Сьерра-Леоне, и ему сказали, что сражение завершено. Конечно, есть потери, но угроза ликвидирована. Курт полюбопытствовал, не отмечено ли где крушение старого русского самолета, и с облегчением услышал твердое «нет».
Он начал было расспрашивать о пропавших ученых, но медик вскинул руку.
— С вами все будет в порядке, — сказал он, — но сейчас вам лучше помолчать.
Курт понял.
Когда они пролетали над дымящимся остовом «Оникса», окруженного теперь военными судами США, он наблюдал за Катериной. Потом они повернули на запад и начали девяностоминутный полет к военному крейсеру, с которого взлетел вертолет.
Новости принесли Курту ощущение покоя, которого он не знал уже давно. Это чувство, неимоверная усталость и ритмичный шум лопастей вертолета действовали усыпляюще. Он закрыл глаза и провалился в сон.
Эпилог
В последовавшие за этим инцидентом дни мир, казалось, вращался чуть медленнее. Ситуация в Сьерра-Леоне стабилизировалась за счет миротворческих усилий ООН и войск Африканского союза. Было освобождено много политических заключенных, включая брата Джеммы Гарана, который теперь просил помочь создать коалиционное правительство.
Пропавших ученых нашли и возвратили в свои страны. Среди них было несколько раненых, но погиб только один. Вооруженные силы США понесли потери. Тридцать один человек с «Мемфиса» погиб или пропал без вести. Одиннадцать летчиков и операторов радаров были убиты. Но их жертвы, как и действия гражданских из НУПИ, предотвратили страшную катастрофу.
К счастью, в Вашингтоне, несмотря на объявление тревоги в последнюю минуту, обошлось без жертв. Десятки дорожных столкновений, сотни раненых, но в целом люди сохраняли относительное спокойствие, пытаясь добраться до укрытий.
Вернувшись в Штаты, Курт восстанавливал силы. Смотрел выпуски новостей и принимал гостей: Джо Завалу, Траутов и Дирка Питта.
Джо долго рассказывал о своих приключениях с экипажем «Ил-76» в Танжере. У Пола и Гаме были свои истории, не такие веселые, но из тех, что дают людям повод для гордости. Он заметил, что они все время держатся за руки.
Дирк Питт поздравил их всех с хорошо выполненной работой и начал суммировать расходы: «Барракуда», ультралайты, повреждение футбольного поля, судебные разбирательства с клубом «Белый раджа» в Сингапуре и что-то насчет пропавшего леопарда.
— Я даже не желаю знать, почему мы платим за поимку молодого пятнистого леопарда, — заметил Дирк.
Курт открыл было рот, чтобы объяснить, но тут же закрыл его. Какой смысл?
Чартер «Ил-76» был следующим в списке, потом шел «Сумасшедший экспресс» и иски от международной компании по очистке океана из-за утечки нефти с «Оникса» в результате торпедной атаки.
Дочитав список, Питт улыбнулся.
— Став старше, я научился некоторым вещам. Одна из них: ты получаешь то, за что платишь. Вы с Джо прямо как мои тачки. Дорогие, вредные для окружающей среды и частенько сущее наказание. Но вы стоите каждого пенни.
Как только появилась возможность, Остин связался с Катериной и договорился встретиться с ней на Санта-Мария.
После всего случившегося американское и русское правительства согласились, что предметы, находившиеся на борту затонувшего самолета, по праву принадлежат русским. Обе стороны договорились, что будет вполне уместным, если Курт и Катерина займутся их подъемом со дна.
Катерина просияла, увидев его, и крепко поцеловала, несмотря на присутствие посторонних.
Через несколько дней они уже были на борту чартерного водолазного судна вместе с русскими и американскими представителями.
После первого пробного погружения они спустились под воду, чтобы достать ящики из нержавеющей стали. Освобождая сундуки с помощью газового резака, Курт вспомнил о чудесном спасении Джо. Он прекрасно понимал, что они не выжили бы, не будь рядом обломков старого самолета и его кислородного баллона.
Вытащив ящики и привязав их к буям, Курт вернулся в самолет и подплыл к кокпиту.
Он протянул руку к именным табличкам второго пилота, все еще висевшим на шее скелета, осторожно высвободил их и поплыл прочь.
Всплыв на поверхность, он забрался на борт судна. Катерина уже срезала замок с одного из металлических ящиков. Наконец, он сломался и упал на палубу. Она открыла ящик. Несмотря на прекрасную изоляцию, за годы нахождения на дне осадок и вода все-таки просочились внутрь. Сначала они увидели лишь мутную воду, но Катерина сунула в нее руку и вытащила ожерелье с крупным белым жемчугом.
Она положила драгоценность на палубу и вновь осторожно опустила руку в ящик. В этот раз у нее в руках оказалась тиара, судя по всему, украшенная бриллиантами.
Представитель российского исторического общества, солидный мужчина в очках, стоял рядом. Увидев все это великолепие, он шагнул вперед и с величайшей осторожностью взял тиару и заулыбался.
— Изысканная вещь. Просто невероятно, но теперь это неоспоримый факт, — ученый поднял тиару. — Ее носила Анастасия, дочь царя Николая Второго. Она была сфотографирована в ней в 1915-м. Тиара исчезла вместе со многими другими драгоценностями во время революции.
Курт взглянул на него.
— Я думал, царские драгоценности нашли.
— И да, и нет, — ответил историк. — Многие из драгоценностей были обнаружены еще тогда. Некоторые были зашиты в их одежду, чтобы спрятать от охранников. Анастасию с сестрами не могли ни застрелить, ни заколоть, потому что их платья были так напичканы драгоценными камнями, что оказались пуленепробиваемыми.
— Полагаю, они у вас, — заметил Курт. — А откуда тогда эти?
— У царя было огромное состояние, но его богатства никогда специально не подвергали систематическому учету. По политическим причинам советское правительство собрало все богатства и сделало их национальным достоянием. Однако на многих фотографиях той эпохи запечатлены украшения, которые так и не нашли. Долгое время считалось, что они безвозвратно утеряны. Кто бы подумал, что и ваше, и наше правительства знали, где находятся некоторые из них?
Курт задумался над тем, что рассказал историк. Его не волновало, что драгоценности вернутся в Россию, просто было интересно, каким образом их умудрились вывезти из Москвы.
— А как они оказались здесь? — полюбопытствовал он.
— Это я вам могу сказать, — раздался дребезжащий голос.
Курт обернулся. Пока они с Катериной находились под водой, на борт доставили еще одного пассажира. Остин знал, кто он, и попросил, чтобы его разыскали и предложили поприсутствовать.
Мужчины поздоровались, и Курт представил гостя.
— Познакомьтесь — Хадсон Уоллас.
Уоллас медленно вышел вперед. Ему было почти девяносто, хотя он выглядел еще довольно крепким. На нем была красная гавайская рубашка, бежевые «бермуды», носки и сандалии.
Он устремил взгляд на Катерину и улыбнулся от уха до уха.
— Мы с моим вторым пилотом взяли на борт в Сараево пассажира, — начал он. — Политического беженца по фамилии Тарасов!
— Он был преступником, — сказал русский, — забрал драгоценности, закопанные им и еще тремя солдатами за несколько лет до этого.
— Ну да, ну да, — пробормотал Уоллас. — Кому преступник, а кому борец за свободу. В любом случае, мы умыкнули его оттуда и привезли на Санта-Марию, где должны были дозаправиться и перелететь через океан. Но нам помешала буря, и кто-то из их агентов нашел нас.