Рой не стал маскироваться. В трикотажной рубашке, болтающейся на брюках, он выглядел как безобидный продавец скобяных товаров из пригорода.
Нино достал три пистолета - два Smith & Wessons 38-го калибра и Ruger 22-го калибра с глушителем - из кухонного шкафа с ложным дном; у него был и еще один тайник в доме - напольная ловушка в шкафу в спальне его матери Мэри. Никого не заметив, они вышли из дома, проехали несколько кварталов мимо кондитерского магазина и припарковались. В машине Нино отдал Доминику пистолет с глушителем.
"Вы получаете его, потому что собираетесь выполнять работу".
"Отлично", - сказал Доминик.
"Эй, Дом, - сказал Рой, - сколько бы людей ты ни убил во Вьетнаме, пятьдесят или сколько там было, это не то".
"Ты уже говорил это раньше, Рой".
"Знаете, это похоже на то, что говорил брат Майкла Сонни в "Крестном отце", когда Майкл собирался убить полицейского, а Сонни сказал: "Эй, Майкл, это не война, где ты стреляешь в людей за сто ярдов. Здесь ты подходишь, и мозги летят на тебя".
"Ты прав, Рой, - огрызнулся Доминик. "Это не война. Мы собираемся пристрелить этого ублюдка, а у него нет ни одной чертовой рогатки".
Выйдя из машины, мужчины вернулись к кондитерской, где шла очередная игра в крэпс, и стали ждать в тени на противоположной стороне улицы, пока Говернара выйдет. Прошел час, Рой еще долго допытывался у Доминика.
"Это настоящая война, Дом, настоящая война. Ты готов?"
"Пошел ты, Рой. Пошел ты и свинья, на которой ты приехал".
"Спокойно, солдат, спокойно. Не нужно оскорблений".
"Заткнись, мать твою", - внезапно потребовал Нино. "Вот он идет".
Говернара подошел к своей машине. Нино удивил Доминика тем, что отказался от своего прежнего заявления о том, что Доминик "сделает всю работу". Он велел ему оставаться на другой стороне улицы и прикрывать его и Роя на случай, если Говернара будет вооружен; конечно, они никогда не говорили об этом, но Доминик был уверен - и благодарен за это, - что Нино намеренно отвел ему роль, требующую нажимать на курок только в том случае, если Нино будет угрожать опасность. Вынув пистолеты, Нино и Рой вышли на улицу. Дойдя до двери своей машины, Говернара увидел их и бросился бежать, но они открыли огонь из своих "смит-и-вессонов", и он упал в поле зрения примерно двадцати прохожих.
Убийцы начали идти к машине Роя, за ними последовали прохожие. Рой начал бежать, но Нино, рядом с которым шел Доминик, повернулся, поднял пустой пистолет и крикнул: "Ложись!", и толпа бросилась на улицу. Нино и Доминик тоже бросились бежать, но Нино, которому уже исполнился пятьдесят один год, на полпути к машине замедлил шаг. Доминик держался позади, но Рой, который верил в самосохранение больше, чем в ложный героизм, продолжал идти.
"Где этот чертов Рой?" спросил Нино.
"Через квартал".
"Как этот хуесос может так быстро бегать?"
"Он собака, гребаный кролик".
Рой был за рулем своего "кадиллака", когда Нино и Доминик приехали и сели внутрь. Отъезжая, он чуть не столкнулся с другой машиной, водитель которой дал по гудку, опустил окно и обругал их. Рой крикнул из окна: "Извините!" - и они с Нино начали истерически смеяться. Им показалось комичным, что водитель понятия не имел, на кого кричит.
"Если бы этот хуесос знал, что мы только что сделали, интересно, стал бы он ложиться на рога!" Нино рассмеялся.
"Он не знает, как близок был к смерти!" добавил Рой.
Как сила человека иногда зависит от того, как его воспринимают, так и Нино и Рой иногда чувствовали в себе столько же силы не убивать, сколько и убивать, поэтому они позволили разгневанному водителю сохранить свою жизнь и уехать.
Они поехали в сторону Манхэттена и, пересекая Бруклинский мост, выбросили оружие в Ист-Ривер. На манхэттенской стороне дядя и племянник сняли маскировку и отдали оружие нищим и наркоманам, обитающим на углу Деланси-стрит и Бауэри в Скид-роу. Затем они поехали обратно в Бруклин и вернулись на вечеринку по случаю дня рождения Дениз.
Бывший одноклассник Доминика умрет через неделю, так и не сумев никого опознать. Баллистическая экспертиза показала, что роковые пули были 38-го калибра, а не 22-го. Доминик не нажимал на курок в ту ночь, но по теории соучастников он был убийцей. Он всегда задавался вопросом, что бы он сделал, если бы засада не удалась, и обычно приходил к выводу, что из верности Нино улица возле кондитерской превратилась бы в холм № 875.
Это был сезон мести. Через пару недель главарь другой мафиозной семьи сообщил Нино, что двое вооруженных грабителей во Флориде подслушали, как подрядчик по электромонтажным работам рассказывал им, что большая шишка из Нью-Йорка, вероятно, хранит кучу наличных в своем новом зимнем доме недалеко от Халландейла. Наводка была хорошей, но цель в тот момент была дома, и им пришлось пристрелить его из пистолета.
Нино поклялся убить грабителей, ворвавшихся к нему и Розе годом ранее. Однако теперь он считал поведение подрядчика более тяжким преступлением. Подрядчик, Джордж Байрум, руководил монтажом электропроводки в его доме.
Через месяц после убийства Говернары Нино и Рой по отдельности отправились во Флориду. Рой летел под именем "Джон Холланд" - так выпускник средней школы Джеймса Мэдисона назвал фамилию Датча, основавшего компанию "Флэтлендс". Во Флориде Рой позвонил Байруму и представился потенциальным клиентом: он строил новый дом и хотел, чтобы Байрум изучил чертежи и составил смету. После встречи в офисе Байрума, Байрум согласился на вторую встречу в мотеле "Оушен Шор" недалеко от Майами. Войдя в номер Роя, он сразу же получил пулю в ягодицу.
Рой сделал еще несколько смертельных выстрелов, когда Нино и солдат Гамбино, живший во Флориде, спрятавшиеся в ванной, вышли наружу. Они перетащили труп в ванну и стали ждать, пока кровь застынет - предстояла еще одна ночь "Пантри Прайд". О том, что разделывать безжизненные тела - это несерьезно с точки зрения психологии, Рой узнал от Нино, который бросил в печь мертвого убийцу Фрэнка Скализе.
Однако Нино не очень хотел расчленять тело; он предпочел бы другую печь, но поскольку одна была недоступна, а Рой беспокоился, что кто-то мог видеть его с Байрумом, они и солдат Гамбино с ними согласились, что должны сделать так, чтобы тело исчезло по-Роевски. План состоял в том, чтобы вывезти части тела в чемоданах.
Когда Рой был на полпути к отпиливанию головы Байрума, солдат Гамбино испугался шума строителей за пределами номера и настоял на том, чтобы они покинули мотель, что они и сделали. 14 июля 1976 года горничная, которая впоследствии проходила лечение от психологической травмы, обнаружила частично обезглавленное тело. Однако убийцы не оставили никаких улик, и в результате дело полиции округа Дейд так ни к чему и не привело.
Менее чем за два месяца фингал под глазом, сломанный нос и наводка на двух грабителей привели к убийствам в Квинсе, Бруклине и Флориде. Официально убийства Броккини, Говернара и Байрума оставались не связанными друг с другом точками на карте убийств, которая, по мнению Роя ДеМео, все еще находилась в черновом варианте.
ГЛАВА 7.
Коронация
Судя по внешнему виду летом 1976 года, когда отмечался двухсотлетний юбилей, Доминик Монтильо мог бы сойти за коммивояжера, если бы не неторопливость, с которой он вел дела Нино. В большинстве дней он, как и Нино, вставал поздно, долго ел и вписывал личные поручения куда-нибудь в дневной график выдачи кредитов. В своей субкультуре он добился статуса - и многое другое было уже за горизонтом. Жизнь была более полезной, чем он думал, для среднего двадцатидевятилетнего мужчины без высшего образования или профессиональной подготовки, кроме бесшумной войны и использования легкого оружия.
Администрация по делам ветеранов постановила, что он не имеет права на пособие по инвалидности. Поскольку он не жаловался на какие-либо проблемы во время медосмотра при увольнении, не было никаких доказательств того, что его кошмары и воспоминания были связаны с военной службой - классическая ловушка 22, которая использовалась против многих ветеранов Вьетнамской войны, включая жертв "Агента Оранж", чьи симптомы часто проявлялись только спустя много лет.
"Я знал, что правительство тебя поимеет", - сказал Нино своему племяннику.
Темные видения, однако, появлялись все реже. Врач прописал Доминику более сильное лекарство, Торазин. Как однажды заметит Доминик в автобиографическом очерке, написанном в кризисный период, торазин был формой "борьбы с вредителями", которая "усмиряла холод дурных мыслей".
По настоянию Нино Доминик продолжал участвовать в автомобильном бизнесе, время от времени покупая машины на аукционе для Team Auto Wholesalers, фирмы из Бронкса, основной владелец которой, Мэтью Рега, связался с командой ДеМео после того, как познакомился с Крисом Розенбергом и занял у него денег. Крис передал "счет" Рою, и Рега оказался в большом долгу перед книгой Роя. Рега, сын букмекера из другой мафиозной семьи, владел еще одним дилерским центром в Нью-Джерси, который занялся скупкой десятков машин, угнанных в Нью-Йорке бандой. То, что он зарабатывал на машинах, он тратил на одежду, украшения, экстравагантные поездки и развивающуюся привычку к кокаину.
Рега, тридцати трех лет, сказал Доминику, что не любит брать в долг у Роя, потому что Крис, который иногда брал у Роя кредиты, был таким настырным. "У Криса своеобразное поведение; он всегда торопится; вам приходится останавливать свои дела и разбираться с ним".
"У Криса комплекс Наполеона; он всегда пытается доказать, какой он крутой", - говорит Доминик. "Но, как я однажды сказал своему другу Генри Борелли, Крис когда-нибудь сам выроет себе могилу".
Со временем Рега тоже стал брать у Нино. Когда Доминик приезжал за машиной в Нью-Джерси или Бронкс, они всегда дружески выпивали. В Нью-Йорке, в частности, в барах рядом с дилерским центром Реги на Джером-авеню в бедном Южном Бронксе, Доминик стал привычным гостем. Чернокожие и латиноамериканцы, владевшие и обслуживавшие бары с выпивкой и пивом, не привыкли общаться с итальянцами из Бруклина, особенно с такими дружелюбными на вид, которые могли завести песню Little Anthony