И вот, спустя двадцать четыре часа, Фридман был потрясен, узнав, что его потенциально важный свидетель был выпущен из тюрьмы под небольшой залог. Как и Джоуи. Удивленный бездарностью системы, Вито передумал становиться информатором, и они с Джоуи снова сбежали. "Гарри" тоже не стал задерживаться в ФБР. Нет смысла обналичивать страховой полис, если он не нужен.
Когда все копы и агенты, заинтересованные в команде ДеМео, узнали, что Вито ускользнул от них, они, естественно, пришли в ярость. Тем не менее, выяснение личности "Гарри" стало серьезным прорывом. Вито сообщил ФБР достаточно подробностей, чтобы установить его подлинность, и, очевидно, был человеком, на которого можно было оказать давление, чтобы он стал не только информатором, но и сотрудничающим свидетелем на суде. Он был настоящим подарком, если только его удастся найти. Начались поиски Вито.
По долгу службы, без особой помощи и подсказок со стороны все еще слишком занятых прокуроров Южного округа, полицейские обшарили дом его матери, гей-бары и притоны в Гринвич-Виллидж, но ни она, ни кто-либо другой не признались, что видели Вито или Джоуи Ли в течение какого-то времени.
Полицейские также оказали новое давление на Роя и съемочную группу. Они попросили друзей-инспекторов из городских и государственных учреждений посетить тусовки команды, чтобы проверить соблюдение правил пожарной безопасности, а также разрешения на строительство и продажу спиртного. Они продолжали вести назойливую слежку - и вскоре стали замечать признаки того, что она порождает желаемую паранойю. Когда они останавливались возле баров и дискотек, члены команды начинали хватать жен, подруг и буфетчиц и с ревом уноситься прочь. Некоторые заменили окна своих "Мерседесов" и "Порше" на тонированные стекла, чтобы посторонние глаза не могли заглянуть внутрь.
"Где бы я ни был, стоит мне обернуться, как ты тут же оказываешься рядом", - огрызнулся Рой на Мерфи в один прекрасный день.
В другой раз он сказал Кенни: "Фредди сказал, что видел тебя вчера вечером у клуба".
"Фредди сходит с ума, Рой, он в полной заднице. Я был в Бронксе прошлой ночью".
"Да, Фредди сходит с ума". Это было настолько удручающее признание, что Кенни подумал, что Рой тоже сходит с ума.
"Мы должны продолжать давить на Роя, - сказал он остальным.
Хотя Рой оставался на заднем плане и не оставил против себя веских улик, он был законным подозреваемым в расследовании ФБР по бульвару Эмпайр, поэтому в Ньюарке была получена повестка, требующая, чтобы он сдал отпечатки пальцев и сфотографировался - новый опыт в его неисправимой карьере.
Повестку Рою вручили Кенни и Тони, и они решили сообщить ему, что знают о Вито. "У нас тоже есть повестка для Вито Арена", - сказал Кенни. "Вы можете сказать нам, где он? Мы слышали, что он хочет с нами поговорить, но немного стесняется".
Это была серьезная новость для Роя, и не только потому, что Вито мог поставить его во главе автомобильной сделки: Вито также был очевидцем убийств Фалькаро-Дауда; он помогал в расследовании убийств Монгиторе-Скутаро; он видел обнаженные трупы в "Джемини". Вито знал более чем достаточно, чтобы дать Рою пожизненный билет в тюрьму.
Внутренне понимая, что ему придется найти Вито раньше, чем это сделают копы, Рой сказал Кенни: "Я не знаю никакого Вито. Извини".
"Это не то, что мы слышим".
"Хватит ломать мне яйца, ладно?"
Уэндлинг влез в шкуру Роя, зайдя в "Джемини", чтобы сказать ему: "Ваш старый друг, Питер ЛаФрошиа, вывел меня прямо на связь с наркотиками в Нью-Джерси".
"О чем ты, черт возьми, говоришь?"
"Я знаю, как она доставляется, кто ее доставляет".
"Если вы когда-нибудь подсадите меня на наркотики, я - покойник".
"Я знаю, Рой. И еще я надеюсь".
Надеясь, что это уменьшит давление, Рой приказал Фредди и Генри признать себя виновными в деле на бульваре Эмпайр. За исключением небольшого дела против Пэтти Тесты, члены команды всегда доходили до суда - и всегда выигрывали, - но Рой ставил на то, что ФБР Ньюарка и, возможно, все остальные возьмут эти два скальпа и уйдут.
"Так будет лучше для всех, - сказал он Фредди и Генри.
Больше всего (что неудивительно) это было выгодно Рою. Надежный адвокат Фред Абрамс сообщил, что ФБР опросило более ста свидетелей. Если их вызовут для дачи показаний, полетит много грязи - в том числе и в сторону Роя.
Ни Фредди, ни Генри не хотели отказываться от своего права на суд, но только Генри жаловался. Однако Генри, как бы он ни был свиреп, не хотел перечить Рою. Как он часто говорил своему отчужденному приятелю Доминику, Роя нельзя убить. И вот теперь, в тридцать три года, Генри без боя отказался от нескольких лет свободы; согласно предложению о признании вины, которое прокуроры Ньюарка обсуждали с Фредом Абрамсом, Генри могли приговорить к пяти годам тюрьмы, и, скорее всего, ему пришлось бы отсидеть половину.
Фредди, чья тюремная выдержка не изменилась, был настроен оптимистично. Он был абсолютно предан Рою, который спас его из пепла карьеры драг-рейсера и малопрестижной связи с мафиозной семьей Луккезе. Как часто говорил Фредди, Рой сделал его джентльменом, разбогател и даже заплатил за лечение зубов.
4 августа 1981 года Генри и Фредди пришли в здание федерального суда в Ньюарке и признали свою вину. Они заявили судье федерального окружного суда Винсенту П. Биунно, что операция на бульваре Эмпайр была их идеей, их ошибкой и просуществовала всего месяц.
Два месяца спустя, с учетом резко смягченных обвинений, которые признали подсудимые, судья Биунно вынес разумные и ожидаемые приговоры: по пять лет каждому. Он приказал немедленно взять их под стражу.
Отдавая приказ о признании вины, обеспокоенный Рой переиграл свою руку. У его противников было не так много старших карт, как он думал. Расследование на бульваре Эмпайр застопорилось на Генри и Фредди. Вито все еще был "на волоске", а расследование в округе Саффолк закончилось до того, как Фредди разгласил что-то серьезно вредное. Рой не знал о зарождающемся расследовании в Южном округе, но это и не имело значения: спустя год после начала оно все еще находилось в подвешенном состоянии. В самый ненужный момент Рой лишил себя своего лучшего убийцы Генри и абсолютно преданного камердинера Фредди.
Той осенью Рой получил хорошие новости. Судья распорядился провести слушания по вопросу о том, должен ли заключенный Энтони Гаджи получить повторный процесс по делу Эпполито. Судья принял это решение после того, как Джуди Мэй, тайный звонарь Нино в суде присяжных, заявила под присягой, что другой присяжный и сотрудник суда вступили в сексуальные отношения, пока присяжные были изолированы и обсуждали вердикт, и что другие сотрудники суда сказали присяжным, что в деле замешаны "люди мафии". В деле Эпполито, как и в большинстве других дел с такими обвиняемыми, как Нино, эти слова были исключены из судебного процесса из-за их предполагаемого предвзятого воздействия.
Находясь под постоянным преследованием копов, чувствуя себя брошенным и отвергнутым Полом и другими капо, Рой очень хотел, чтобы Нино вернулся домой. Оставаясь самим собой, Нино облегчил бы давление, которое испытывал Рой. Поэтому он с радостью оплатил судебные издержки, связанные с новой мошеннической попыткой Нино подорвать справедливость в деле Эпполито, как он сказал Фредди однажды вечером, незадолго до того, как Фредди уехал в "колледж".
Стоимость, как сказал Рой Фредди, составляет сто тысяч долларов. Положив деньги в коричневый бумажный пакет, Рой лично доставил их новому адвокату по этому делу. После личной встречи с адвокатом Рой повернулся к своему водителю с насмешливой болью и пожаловался: "Эти чертовы адвокаты меня ломают!"
Это была хорошая инвестиция. Еще через несколько месяцев, после слушания дела по надуманным претензиям Джуди Мэй, обвинение Нино в нападении было отменено, и он вышел из тюрьмы, отсидев всего чуть больше года по делу о двух убийствах и покушении на убийство полицейского. Нино не совсем потерял хватку, и, вернувшись домой из тюрьмы Аттика, он устроил большую вечеринку в честь победы в ресторане "Томмазо".
К тому времени в Южном округе произошло нечто важное. И Рой начал жалеть, что Нино не остался в школе.
ГЛАВА 20.
Semper
Fidelis
Запущенное дело Южного округа нуждалось в прокуроре, который взял бы на себя командование и разработал план атаки. В декабре 1981 года такой человек появился на рождественской вечеринке в офисе Южного округа на Манхэттене; это был высокий тридцативосьмилетний помощник прокурора США с песочными волосами и уверенной походкой, он подошел к Джону Мерфи и представился.
"Привет, я Уолтер Мак". Голос был трескучим и властным, манеры - четкими, но приятными. "Я собираюсь заняться этим автомобильным делом".
Мерфи подавил порыв ответить скептически. Это была рождественская вечеринка, и подтянутый Уолтер Мак казался искренним, но он знал, что за месяц до этого Уолтера повысили до большой должности - начальника отдела по борьбе с организованной преступностью Южного округа. Как у него, курирующего пятнадцать помощников прокурора, занимающихся делами "ОП", может быть больше времени, чем у его предшественника?
Пока Мерфи отмерял слова, Уолтер читал по его лицу. "Нет, правда, я собираюсь лично заняться этим делом".
Мерфи своим низким гулким голосом поддался первоначальному порыву, но с улыбкой сказал: "Да, конечно".
"Очевидно, вы мне не верите".
"Ну, у нас был другой парень, и мы просто гуляли здесь больше года".
"Если я говорю, что берусь за дело, значит, я берусь за него и довожу до конца".
Заявление было обезоруживающим. В нем не было ни фальши, ни воинственности, ни намека на то, что говорящий находится под воздействием праздничных коктейлей (состояние, которое Мерфи, трезвенник, мгновенно распознал). Это была просто откровенная констатация факта. Тем не менее он подождал, не приведут ли слова к действию. "Отлично", - сказал он, поднимая свой тоник с лаймом. "Счастливых праздников".