Теперь Рой велел Форонджи начать вносить платежи по кредиту через шестнадцатилетнего сына Роя Альберта, потому что ему нужно было "поддерживать денежный поток" дома, пока он был в завязке.
Разборки с Вито продолжались много недель. Большой человек не был болваном и хотел, чтобы все это знали. Ему нравилось слушать, как он говорит, и некоторые из его слов были прямо из уст Роя. "Никто не понимает, каково это - убивать", - говорил он Арти. "Сила, которой ты обладаешь, когда убиваешь кого-то, - это как быть Богом. Хочу ли я, чтобы этот парень продолжал жить, или я должен его убить? Никто не сможет этого понять, пока сам не сделаешь это".
Вито также был откровенным саморекламщиком; описывая преступления, совершенные им за время пребывания в команде, он всегда говорил, что он самый спокойный, смелый и находчивый. "Помните тот случай, когда вы, ребята, пришли к моей маме домой?" - рассказывал он Гарри Брэди. "Я прятался в шкафу с пистолетом 45-го калибра, готовый вас завалить".
Тем не менее Вито оказался ценным свидетелем. Он рассказал об этапах сделки с машиной, предшествовавшей бульвару Эмпайр, и назвал новые для оперативной группы имена - Рональд Устика и Джозеф Гульельмо, управляющий отелем "Хоррор". Затем Вито рассказал об убийствах - в одних он принимал участие, другие описывали Генри или Рой: Андрей Кац, Крис Розенберг, Рональд Фалькаро, Халед Дауд, Чарльз Монгиторе, Дэниел Скутаро и жертвы отца и сына, Джимми Эпполито, старшего и младшего.
О тех, о ком он знал больше всего, Вито с удовольствием рассказывал жуткие подробности и нелепо высмеивал свой собственный вклад. Рассказывая о том, как он помогал избавляться от упакованных останков Фалькаро и Дауда, он пошутил Джону Мерфи: "Я просто сдал головы мусорщику. Я отвечал за убийства только по шею".
Его откровения об Эпполито оказались особенно важными. Стрелком в машине убийц, который скрылся, был Рой ДеМео, а не таинственный "Кенни", как свидетельствовал Энтони Гаджи. Кроме того, по словам Вито, через Роя Нино заплатил ему и Джоуи Ли сорок пять сотен долларов за то, что они помогли Рою и Нино отомстить свидетелю Эпполито, Патрику Пенни. Эти разоблачения привлекли к Рою и его команде крупную мафиозную рыбу - и к продолжающемуся преступному сообществу. Оперативная группа ДеМео стала оперативной группой Гаджи.
Уолтер Мак попросил полицию Нью-Йорка о дополнительной помощи, и вот два человека, знакомых с частью этой истории, детективы убойного отдела Фрэнк Пергола и Роланд Кадье, присоединились к команде на постоянной основе. Пергола расследовал убийство Криса Розенберга и двойное убийство Монгиторе-Скутаро в магазине Ричи Динома, а Кадье - двойное убийство Эпполито. Детективы, оба уроженцы Бруклина, были в восторге от своего нового задания. С Вито в качестве свидетеля и федеральными ресурсами, такими как Уолтер и полномочия РИКО, возможно, они наконец узнают правду об этих убийствах.
С самого начала убийство было одним из главных элементов дела, но скорее как подтекст культуры угона автомобилей в Канарси, нитью проходящей через все файлы Мерфи. Теперь же оно стало доминирующей и более сложной темой дела. Еще не зная, что это на самом деле так, члены оперативной группы стали говорить друг другу, что Рой, вероятно, убил больше, чем любой другой известный серийный убийца. На данный момент оперативная группа связывала его с двадцатью убийствами. Рой хвастался сотней, и в итоге оперативная группа припишет ему и его команде семьдесят пять убийств, многие из которых никогда не будут доказаны в суде. Самые страшные серийные убийцы в истории Соединенных Штатов были пойманы где-то в районе тридцатой жертвы.
Рой продолжал убивать даже тогда, когда его проблемы усугублялись. Пусть ненадолго, но это помогало ослабить давление и подтвердить свою власть. Тем летом, 4 июля, в незамысловатом прошлом, в день фейерверков и праздничных вечеринок с Крисом и мальчиками, он вышел из укрытия достаточно долго, чтобы застрелить еще одну пару - Энтони и Джона Романо. Их ошибка заключалась в том, что они все еще были рядом, когда Рой, несомненно, находясь в состоянии алкогольного опьянения, решил действовать в соответствии с подозрениями четырехлетней давности, что они (вместе с двумя другими уже мертвыми) подстроили ограбление некоего Питера ЛаФрошиа, о котором он не слишком заботился.
Два месяца спустя, когда лето 1982 года подошло к концу, Рой и большинство членов его команды вышли из постоянных укрытий. Исключение составлял Энтони Сентер, у которого была дополнительная проблема - обвинения в хранении оружия и кокаина после ареста в Канарси годом ранее. Если только они не хотели уехать из Нью-Йорка и начать все с чистого листа, скрываться не было особого смысла. Если копы захотят их найти, то в конце концов найдут. Лучше всего, решил Рой, посоветовавшись с Нино, - всплыть на поверхность и бороться в суде с тем недугом, который Вито принес на берег.
Консультируясь с юристами по поводу расследования в Южном округе, Рой стал считать свое решение приказать Фредди и Генри признать себя виновными по делу о бульваре Эмпайр колоссальной ошибкой; правительству достаточно было доказать, что операция была частью преступного предприятия команды, и Фредди с Генри пришлось бы дважды заплатить за одно и то же преступление. Рой приказал больше не признавать себя виновным, если кому-то предъявят обвинение.
"Я собираюсь бороться с правительством с помощью адвокатов", - сказал он своему другу детства Фрэнку Форонджи.
Тем временем агенты Налогового управления присоединились к оперативной группе Гагги, чтобы выяснить, могут ли члены экипажа быть подвержены обвинениям в неуплате подоходного налога. На борту также появились почтовые инспекторы США, чтобы выяснить, не использовали ли члены экипажа почту или межгосударственные коммуникации в своих фальшивых схемах страховых выплат. Созданное Уолтером большое жюри также начало выдавать повестки, требуя от членов команды, их жен и других родственников дать показания или предоставить образцы почерка и отпечатки пальцев; он пытался установить, кто еще причастен к операции на бульваре Эмпайр и ее предшественникам.
"Мы на вас не обижаемся", - вежливо сказал Гарри Брейди, когда жена Джоя Тесты Джоанна выполнила ее просьбу о предоставлении повестки о получении почерка и отпечатков пальцев. Эти улики оценивались, а затем хранились в быстро заполняющемся офисе Южного округа, который прозвали "военным кабинетом".
В телефонных коммутационных будках рядом с домами членов команды оперативная группа также установила устройства, которые записывали исходящие номера, набранные членами команды с их личных телефонов. Так называемые "ручные регистры" были не таким мощным оружием, как телефонные прослушки и скрытые записывающие устройства, но для фактического подслушивания требуется не просто подозрение, а разрешение суда, которое выдается только при наличии доказательств того, что объект действительно совершает или собирается совершить преступление. Для этого, как правило, требуется информатор, находящийся внутри, как это было в случае с электронной слежкой ФБР за командой Джона Готти.
Тем не менее, записи в журналах помогли оперативной группе выявить родственников и друзей членов экипажа - всех возможных участников допроса, или свидетелей, - и позволили получить представление о ежедневных ритмах жизни членов экипажа, за которыми по мере возможности велось наблюдение.
Той осенью Арти Раффелс, Брюс Моу и другие полицейские и агенты стали незваными гостями на элегантном свадебном приеме дочери Нино, Регины, - девушки, в которую много лет назад влюбился Баззи Сциоли, - в отеле "Плаза" на Манхэттене. С разрешения отеля они вели видеосъемку гостей из небольшой комнаты, встроенной в потолок высоко над бальным залом (обычно там прятались агенты Секретной службы, охранявшие президента или других высокопоставленных лиц).
"Вот и Рой с Джоном Готти", - заметил Моув. "Джон просто подружился с ним, чтобы убить его".
Примерно через девяносто минут после начала приема кто-то из работников кухни отеля - возможно, член профсоюза - сообщил Нино, что у потолка есть глаза. Нино и еще один семейный капо, Дэнни Марино, добрались до комнаты и ворвались внутрь. Нино выглядел на грани сердечного приступа.
"Вы портите свадьбу моей дочери!" - кричал он на Кенни. "Эти чертовы крысы в этом отеле! Они пустили тебя сюда! Я не заплачу им ни единого гребаного цента!"
Кенни пытался успокоить его, но Нино продолжал разглагольствовать. Повернувшись к Марино, Кенни сказал: "Я не могу разговаривать с этим парнем, Дэнни. Он иррационален. Уведи его отсюда, и мы сможем все обсудить".
"Как вам понравится, если мы придем на свадьбу вашей дочери!" закричала Нино.
Шестидесятипятилетний, жестко говорящий Кенни наслаждался своими следующими словами: "Придешь на свадьбу моей дочери, и я тебя пристрелю".
Затем в комнату вошел Джеймс Ла Росса, адвокат Нино по делу Эпполито, и вежливо попросил злоумышленников уйти, что они и сделали, испортив Нино вечер и вызвав у него резкое повышение кровяного давления, и записав все это на видеопленку.
В боевой комнате оперативной группы накапливались улики. Список целей теперь включал двадцать четыре крупных и мелких члена экипажа. Оперативная группа расследовала сотни новых предполагаемых преступлений и заново расследовала десятки старых дел и арестов. Уолтер переворачивал каждый камешек в истории банды - так он получил записи о ростовщичестве Энтони Сентера, которые тайно скопировали два прямодушных копа из Канарси, досье на Энтони Гаджи из Вестчестерского премьерного театра, записи о президентстве Роя в Бруклинском кредитном союзе и еще тысячи документов о кровавом шествии банды по Нью-Йорку.
Хотя главной целью был Нино, оперативная группа нацелилась на Роя, надеясь, что он сдастся. Большое жюри вызвало в суд друга Роя Фрэнка Форонджи; он не был членом команды, но обладал полезной информацией. Он показал, что однажды брал Роя, сына Роя Альберта, Фредди, Генри и других пострелять по мишеням на принадлежащей ему земле в северной части штата Нью-Йорк, и Уолтер планировал обыскать участок на предмет гильз и пуль, которые можно было бы подобрать к оружию убийц.