Ронни Кадье предложил альтернативный вариант, при котором на кредитной карте Арти отразились бы только расходы на еду и бензин. Его друг управлял кемпингом на севере штата Нью-Йорк. Там были домики, тропы, центр отдыха, и он находился так далеко в ветреном лесу, что никто даже не догадался бы, что они там были. "Она говорит, что если мы никому не скажем, что она разрешила копам им воспользоваться, то все будет в порядке", - сказал он оперативной группе.
Примерно в то же время Дениз приняла решение: Да, но с неохотой, она и дети переедут к Доминику. Она сказала Арти, что не верит в возможность спасения брака, но беспокоится о том, что могут сделать бывшие соратники мужа, узнав о его сотрудничестве. "Я не хочу, чтобы это было навсегда, но я понимаю, что это опасно для моих детей. Я уйду".
Арти посоветовал ей быть позитивной, все может получиться. Теперь он считал, что кемпинг - отличная идея. Разговор можно будет продолжить в спокойной обстановке, а у семьи Монтильо появится время, чтобы начать выздоравливать перед тем, как служба маршалов введет их в город, который, несомненно, не будет похож ни на Нью-Йорк, ни на Южную Калифорнию.
Единственная проблема кемпинга, как выяснилось после того, как караван правительственных машин двинулся на север, заключалась в том, что отапливался только один домик. Свидетель, его жена и дети заняли его, а детективы стали по очереди останавливаться в неотапливаемом домике - когда следили за семьей - или в соседнем мотеле. Каждое утро детективы в неотапливаемом домике выстраивались с винтовками возле отапливаемого, чтобы сходить в туалет.
Несмотря на холод и неудобства, лагерь был идеальным местом для того, чтобы люди могли познакомиться друг с другом - снова или впервые. Закончив подводить итоги дня, Доминик и детективы обменивались историями, бегали трусцой и играли в бильярд. Они брали Дениз и детей - младшие двое никогда не видели снега - на долгие прогулки по лесу и в кинотеатр в городке неподалеку. Дениз, гурман-кулинар, каждый вечер готовила для всех великолепные блюда.
Однако Дениз по-прежнему относилась к мужу отстраненно. Они спали вместе, но не занимались любовью. Он хотел получить от нее отпущение грехов, но она его не давала. Он также хотел, чтобы она поняла его решение сотрудничать так, как он это сделал: Это был акт выживания, а не предательства семьи. "Я сделал это не для того, чтобы продать своего дядю, но существовала серьезная угроза моей жизни, если бы я остался в тюрьме", - сказал он. Она ответила: "Это то, что вы говорите; как я уже сказала, я не знаю, чему верить".
В окружении остальных Дениз была теплой и, похоже, получала удовольствие. "Это здорово", - сказала она Ронни в самом начале. "Впервые за девять лет эта семья сидит и обедает три раза в один день с нормальными людьми". Спустя всего несколько дней детективы вернули винтовки в машины. Никто не собирался ничего предпринимать и никуда уезжать.
После того как остальные отправились спать, Фрэнк и Доминик стали задерживаться, чтобы поговорить и выпить больше, чем пару рюмок. Свидетель обещал прекратить употреблять наркотики, но не упоминал об алкоголе, и Фрэнк был поражен его способностью сильно пить и подниматься с ясной головой на следующее утро. "Если я буду продолжать в том же духе, этот парень проделает в моем животе чертову дыру", - сказал он Ронни.
Временами Доминик становился задумчивым. Его мучила мысль о том, что влияние Нино на него оказалось сильнее, чем его способность противостоять ему. Это означало фундаментальный недостаток характера, который было мучительно пытаться понять. "Что ты должен думать, когда человек, который является для тебя примером для подражания, всегда болеет за плохих парней на телевидении, как это делал мой дядя? К тому времени, когда я понял, какой катастрофической была "та жизнь", было уже слишком поздно - я был слишком глубоко. И тогда я подсел на наркотики и баб. Я знал, что когда-нибудь это закончится, но что мне было делать, продавать обувь?"
Фрэнк был детективом отдела убийств, а не психологом. Однако он дал коллегам такую раннюю оценку Доминика: "Его толкнули в эту жизнь. Он не прыгал, но, оказавшись в ней, выкладывался на полную катушку. Такой уж он парень - весь в работе. Дядя манипулировал им, но он стал полным умником. Я никогда не встречал никого, похожего на него, он просто кусок работы".
Одним из ключевых вопросов при допросе Доминика и подготовке его к выступлению в качестве свидетеля было выяснение того, что, кроме Вьетнама, он никогда никого не убивал - как он утверждал в своем заявлении под присягой. С самого начала он рассказал детективам о своей роли в нападении с гранатой на Винсента Говернара и признался, что был с Нино и Роем, когда они позже застрелили соседского мальчишку, сломавшего Нино нос. Когда проверка записей опроса свидетелей показала, что самый молодой из трех мужчин на месте преступления не стрелял из своего оружия, Фрэнк и другие члены оперативной группы начали верить в Доминика.
"Я не думаю, что он способен кого-то убить", - сказал Фрэнк Ронни. "У него нет такого взгляда в глазах, как у Джоуи и Энтони".
Фрэнк и Ронни оставались с семьей все десять дней. Другие приезжали и уезжали, становясь частью происходящего сближения. В одно из воскресений Арти Руффелс взял с собой свою жену Ингер, учительницу, чтобы она могла оценить интеллектуальные способности двух старших детей Монтильо; Доминик сказал Арти, что знает, что Камари умный, но не уверен в Доминике-младшем, которого он только начал узнавать, потому что тот был таким рассеянным отцом, пока жил в Южной Калифорнии. Ингер Руффелс дала детям тесты на коэффициент интеллекта, используемые в ее школе. Камари и Доминик-младший быстро справились с ними. "Не волнуйся за сына, - сказал Арти Доминику. "Он зашкаливает по шкале Рихтера".
Обладая инстинктом быстрого знакомства с людьми, которые ему нравились, Доминик стал называть агента ФБР и бывшего боксера-любителя "дядя Арти". Он говорил своим детям: "Слушайте, что говорит мой дядя Арти. Он знает, о чем говорит".
Несмотря на серьезный бизнес, временами в доме царило настроение кемпинга, праздника и игры в лошадки. Однажды вечером Кенни и Арти приехали после нескольких дней пребывания на Манхэттене, и Фрэнк с Ронни попросили Доминика помочь им поквитаться с дядей Арти, потому что тот уехал в уютный соседний мотель. Кенни тоже, но, как сказал Фрэнк, он был из полиции Нью-Йорка и "слишком большой, чтобы с ним расквитаться".
Пока Арти доедал вечерний ужин и пил коктейли, они ворвались в его комнату, застелили кровать и засыпали ее хлопьями.
"Первое преступление, которое я совершил с полицейским", - сказал Доминик.
"Первый, который я сделал с гангстером", - поддразнил Ронни в ответ.
Ближе к концу пребывания в кемпинге Уолтер Мак прибыл, чтобы догнать участников и познакомиться со своим новым звездным свидетелем. У них было мало общего, кроме боевых травм, но Уолтер не пытался наладить отношения, апеллируя к общему опыту. Однако среди беспорядка в кабинете Уолтера Доминик заметил скульптуру с Иводзимы и акварель морской пехоты и начал задавать вопросы. Когда ветеран спросил о Вьетнаме, Уолтер ответил, и Доминик оказался самым необычным, но и самым своенравным ветераном, которого он когда-либо встречал. Между бывшим "зеленым беретом" и бывшим командиром роты установилось уважительное, дружеское взаимопонимание.
"Позволь мне сказать тебе одну вещь, Доминик, - сказал Уолтер. "Если ты облажаешься во время программы, я лично приду за тобой и прослежу, чтобы ты отправился в тюрьму. Даже если ты умрешь, делая то, что задумал, и вернешься призраком, ты получишь срок".
"Я не собираюсь облажаться".
Сообщение детективов об итогах работы порадовало Уолтера. Информация превзошла все ожидания. Доминик дал больше информации о семье Гамбино, чем любой свидетель в истории, в том числе и о том, как Нино подчинялся Полу, что стало решающим шагом вперед по сравнению с показаниями Доминика, данными под присягой две недели назад. С юридической точки зрения, с учетом того, что Вито уже рассказал о сделке с машиной, Пол теперь был обвиняемым лидером преступного сообщества. Незначительное дело о краже машины против Пэтти Тесты было направлено на самый верх мафии. Оперативная группа Гаджи стала оперативной группой Кастеллано.
С каждым разом все четче и четче Доминик вживался в свою роль. Второй раз со времен Вьетнама, первый - когда он был с Нино, он снова начал чувствовать себя человеком, который указывает на цель, только на этот раз он был глазами и ушами надземной армии. Несмотря на то что он стал негодяем, он все еще оставался патриотом по своей сути, и это выходило на поверхность по мере того, как он сбрасывал кожу и отращивал другую. Он вызвался навестить Генри Борелли в тюрьме и уговорить его сотрудничать. "Когда-то мы с ним были близки. Может быть, он посмотрит на это так же, как я сейчас".
Уолтер отказался от этого предложения: если оно провалится, цели будут точно знать, что Доминик сотрудничает. Лучше было держать их в догадках. "Не волнуйтесь - у Генри будет шанс решить, сотрудничать или пойти на дно вместе с остальными".
В конце визита Уолтер сказал, что через пару дней семья будет передана федеральным маршалам. Он не знал, в какую безопасную гавань их доставят маршалы; никто из оперативной группы не должен был этого знать. Доминик и Дениз начали понимать, в какой изоляции они окажутся, когда Уолтер сказал, что дальнейшие контакты между ними и их новыми друзьями из правительства, даже телефонные звонки, будут организованы через маршалов.
Затем Уолтер пригласил всех на ужин в ресторан в соседнем городке. Они погрузились в две машины и выехали из кемпинга, когда началась снежная буря. Доминик был с детективами, а дядя Арти, Дениз и дети - с Уолтером. На межштатном шоссе Доминик смотрел в зеркало заднего вида ведущей машины, когда фары машины Уолтера исчезли из виду.
"Остановитесь, повернитесь, они разбились!"