дома, если встреча пройдет не так, как мы хотим".
Будучи глазами и ушами Нино, Доминик также имел больше истории с командой ДеМео, чем Вито Арена, и чем больше истории он давал, тем больше члены оперативной группы убеждались, что они расследуют дело не одного серийного убийцы - Роя, а еще четырех: Криса Розенберга, Генри Борелли, Джоуи и Энтони. Доминик добавил к списку убийств столько - среди прочих пять жертв Кубинского кризиса, Дэнни Грилло, неизвестный молодой человек, оскорбивший Роя в "Джемини" однажды ночью, - что оперативная группа задумала раскопать участки свалки на Фаунтин-авеню, относящиеся к тому периоду; в конце концов, планы были отменены как нецелесообразные, учитывая стоимость и невероятность значимой идентификации костей.
Однако Уолтер потратил двести тысяч долларов на раскопку подземных резервуаров бензоколонки, на которую Рой однажды указал, сказав Доминику: "Там надо поставить надгробный камень, потому что мы похоронили там два тела". Тела не нашли, зато обнаружили кусок синего брезента, которым накрывают бассейны. Оперативная группа пришла к выводу, что по какой-то причине экипаж убрал тела; судя по записям, станция в то время строилась, так что полуночная эксгумация была бы простым, хотя и жутким делом.
Доминик понимал, почему детективы постоянно повторяют то, что он знал об убийствах таких симпатичных жертв, как Винсент Говернара, Шери Голден, отец и сын наркоторговцев-любителей Чарльз и Джейми Падник, а также продавец пылесосов Доминик Рагуччи. Это были убийства, "привлекающие внимание присяжных". Однако его удивило, что дознаватели хотели знать все подробности о каждой жертве, независимо от того, насколько недостойным был человек при жизни.
"Я не понимаю, почему вы так горячитесь по поводу некоторых из них", - сказал он однажды Фрэнку Перголе. "Иногда один преступник убивал другого преступника из-за какой-то говядины. По правилам, они имели на это право".
Фрэнк и Доминик теперь разговаривали друг с другом как братья. "Не будь говнюком", - сказал Фрэнк. "Никто не имеет права убивать. Ни у кого нет такого права, ни за что".
"Не в книге Нино".
"Ты больше не с Нино".
Тем временем члены оперативной группы продолжали собирать улики и в других местах. Команда уже давно вычистила из арсенала Роя в подвале Gemini Lounge, но обыск в клубной квартире Дракулы дал несколько улик. "Держу пари, что вы ни хрена не найдете", - заявил неудавшийся грабитель банков, когда группа захвата, вооруженная ордером на обыск, начала крушить стены и полы пилами и молотками. "Ставлю сто к одному".
"Сто к одному?" сказал Ронни Кадье. "Ты не очень-то разбираешься в уличных делах, верно? Как ты думаешь, насколько легко мне будет положить пистолет на пол и сказать, что он твой. Но сегодня твой счастливый день: Мы все натуралы - это тебе на руку". К тому времени как налетчики закончили работу, они нашли несколько десятков пуль, всаженных в стены и пол - некоторые прямо там, где Фредди ДиНом, хотя и не был официально на борту, сказал искать.
Арти Раффелс и детективы также обыскали дом Фредди в Ширли, Лонг-Айленд. Они нашли видеозапись с вечеринки по случаю Четвертого июля в доме Роя и висящую на внутренней стороне двери шкафа в прихожей фотографию размером с плакат, на которой обнаженный и необычайно упитанный Фредди позирует в своем диагностическом центре "Бродвей Фредди". "Он очень странный человек, - сказал Арти остальным, - чтобы такое висело в шкафу, которым пользуются его дети".
Сотрудничая с представителями правительства Кувейта, Гарри Брэди и Джон О'Брайен, лейтенант по борьбе с автомобильными преступлениями, провели три недели в пустынном эмирате, выявляя автомобили, угнанные из Нью-Йорка. В Кувейте не было ни сложной национальной системы регистрации автомобилей, ни проблем с угоном: за год до этого во всей стране был угнан всего один автомобиль. Тем не менее Брейди и О'Брайен вернулись в Нью-Йорк с достаточным количеством VIN-номеров, чтобы показать основные грузы, но не автомобили; с точки зрения логистики и международного права это было бы практически невозможно.
Однако само дело выглядело все более вероятным, и оно продолжало развиваться. Поскольку он был частью этого дела, Доминик рассказал о подставе на процессе Эпполито - особенно приятное откровение для Ронни Кадье, все еще сильно переживавшего из-за оправдания Нино и убийства Патрика Пенни, которого он безуспешно убеждал покинуть Нью-Йорк. Доминик рассказал, как он был частью команды, посланной к брату Пенни Роберту, чтобы предложить Патрику откуп. Это означало, что Нино был уязвим для нового обвинения - препятствования правосудию, предикатного акта RICO. Это также указывало на то, что Нино мог "достучаться" до присяжных - то, что Ронни и прокурор Стивен Сэмюэл считали с первого дня.
"Думаю, вам, ребята, стоит допросить всех присяжных", - сказал Уолтер Фрэнку и Ронни. "Узнайте, что происходило в комнате присяжных".
"Это законно?" спросил Ронни.
"Задавайте вопросы, а об этом мы позаботимся позже". Благодаря такому отношению к делу, а также своей целеустремленности Уолтер снискал восхищение всех членов оперативной группы. Много раз за свою карьеру Арти Раффелс и копы работали в команде с прокурорами, чей первоначальный инстинкт был отрицательным. Они зацикливались на том, почему дела не могут быть сделаны, а Уолтер - на том, как их сделать. Его первый инстинкт был положительным - и в вопросе о том, было ли юридически правильно допрашивать присяжных Эпполито, он был абсолютно прав.
"У Уолтера самые большие яйца, которые я когда-либо видел у прокурора", - сказал Фрэнку Ронни, бывший морской пехотинец. "Я бы пошел за ним в бой в любой день".
Кенни Маккейб чувствовал то же самое. Много раз он говорил своим коллегам, что самой большой ошибкой команды было то, что они убили Роя, а не Уолтера. "Только так они могли прекратить это дело", - говорил он. Однажды он сказал Уолтеру, что его боссы в бруклинской прокуратуре досадуют на него за то, что он так много времени проводит в оперативной группе, и что он устал от политики полиции Нью-Йорка. Он даже готов уволиться, если найдет другую работу.
Уолтер потянулся к ящику стола и, достав бланк заявления, сказал: "Как вы смотрите на то, чтобы стать следователем Министерства юстиции Соединенных Штатов, Южный округ?" Кенни, которому сейчас было тридцать пять лет, немного превышал возрастной ценз для соискателей, но Уолтер надавил на него, и хотя на это ушло два года, Кенни получил работу - по сути, еще больше того, чем он уже занимался в оперативной группе.
Фрэнк и Ронни допросили присяжных Эпполито; проверив записи, касающиеся дома, который Джуди Мэй и человек, приведший ее в лапы Нино, Уэйн Хеллман, приобрели после вынесения приговора и после свадьбы, оперативная группа стала сильно подозревать их и отца Уэйна, Сола. Доминик опознал Сола как клиента ростовщика Нино по адресу . Все трое Хеллманов были добавлены к уже переполненному списку целей.
Как всегда, Доминика проверяли по факту. Что касается его истории с подменой пули Эпполито, Уолтер изучил записи в лазарете Райкерс-Айленд и узнал, что за день до того, как Нино передал пулю, которая, по его словам, выпала из его шеи, Доминик Монтильо числился посетителем.
Арти и детективы поддерживали с Домиником постоянный контакт. Они сообщали новости, о которых в его городе никогда не писали СМИ, например, о том, как в сентябре 1983 года бывший метрдотель клуба "21" Чак Андерсон был застрелен вооруженными грабителями, захватившими недавно открытый им ресторан на Манхэттене. Грабители посчитали, что давний клиент ростовщика Nino's лжет, когда тот сказал, что у него нет комбинации к сейфу, и выстрелили ему в голову. "Мистер Нью-Йорк" умер через несколько месяцев.
По правилам федеральных маршалов, члены оперативной группы не должны были знать, в каком городе находится Доминик, но они знали; они также не должны были звонить ему по телефону, не договорившись с маршалами, но большинство так и поступало. Нарушение правил было отчасти удобством, отчасти личной заботой. Они болели за то, чтобы он и Дениз выжили как пара, и беспокоились о том, что их меркантильный свидетель может сделать в случае домашнего кризиса. Он часто звонил им, в офис или домой, с фактами, которые приходили ему в голову посреди ночи, или чтобы поздороваться. По телефону он подружился с их женами, в том числе с выпускницей университета Сары Лоуренс Консуэлой Мак, восходящим талантом в области телевизионных новостей. "Привет, Маффи", - говорил он. "Баффи дома?"
* * *
К осени 1983 года Уолтер Мак готовился написать докладную записку, в которой излагал суть дела и рекомендовал, кого и по каким обвинениям просить предъявить большому жюри. Военная комната оперативной группы была уже полна доказательств, но, чтобы свести к минимуму все риски судебных разбирательств, Уолтер все еще хотел, чтобы Фредди ДиНом был в команде; Фредди мог подтвердить слова Вито Арена об угоне автомобиля, о котором Доминик почти ничего не знал. Он также мог заполнить пробелы в истории команды, образовавшиеся после бегства Доминика в Калифорнию в 1979 году и дезертирства Вито в 1980-м.
Проблема с тем, чтобы заставить Фредди сотрудничать, по-прежнему его жену, а не его самого. Кенни и Арти договорились снова вывести Фредди из камеры, чтобы еще раз навестить ее. Тем временем Арти уговорил своего начальника из отдела "Гамбино" Брюса Моу выделить еще одного агента для помощи в работе с бумагами и свидетелями, и таким образом у оперативной группы появился второй выпускник Гарварда - специальный агент Мэрилин Лакт, тридцатидвухлетняя уроженка Огайо, эксперт по законодательству РИКО и член отдела "Гамбино". Арти попросил ее, потому что она была осторожным следователем и могла наладить лучшие отношения с Кэрол ДиНом.
Жена Фредди, однако, все еще была довольна жизнью без Фредди и снова не согласилась присоединиться к нему в программе защиты свидетелей. На самом деле Мэрилин оказала большее влияние на Фредди, который сделал несколько непристойных замечаний о ней Арти, чем Кэрол. "Нелегко убедить человека, который всю жизнь прожил в Нью-Йорке, что он будет счастлив в Канзасе", - сказала Мэрилин разочарованному Арти. "Особенно если это означает возвращение к тому, кого она боялась весь свой брак".