Минь спросил: — Ты знаешь, как назывался этот город?
— Только то, что он был здесь и мои предки жили в нём, — помотал головой Ваня. Он как раз был из тех, кто не смог попасть во «социальную и общедоступную» образовательную программу, организованную Яндексом и Лентой. Читать его научили родители, а Ричард и Николь сами занимались с Ваней математикой, заодно пересказывая услышанное на уроках в школе.
Как рассказывал на уроках мировой истории: первое массовое переселение не способных оплатить себе «право на проживание» сотен миллионов человек из тёплых и чистых земель западной Европы, верхней части Англии и двух десятков «живых» штатов Америки в холодные земли, считающиеся «умеренно заражёнными» произошло порядка ста пятидесяти лет назад. Кажется, таких волн массового «выселения обанкротившихся» всего произошло то ли двенадцать, то ли четырнадцать. Ричард точно не помнил, так как не считал этот факт важной информацией. Пусть даже его собственные предки успешно попали под одну из таких волн. Под какую именно? Да какая разница!
— Нет, названия города я не помню, — признался Ваня.
Быстро облизнув бледно-розовые губки, Николь жадно поинтересовалась: — Думаете там внизу осталось много разных штук, которые купит дядюшка Леви?
Взгляды трёх пар глаз скрестились на Ричарде.
Лидер их небольшой банды задумчиво почесал переносицу: — Я, конечно, всё подробно не обследовал. Но там полно коридоров. И некоторые двери закрыты. Так, по серьёзному закрыты… а, вспомнил — законсервированы! Должно быть, если этот склад или базу, или что это такое, консервировали, то там точно осталось что-нибудь ценное.
Случайный всполох огня или это в глазах его друзей вспыхнул жадный огонёк?
С приходом ночи в лесу стало холоднее и гораздо менее уютно. Допив пиво и подсвечивая себе двумя фонарями на четверых, ребята забрались на сложенные Ваней из молодых веток и травы лежанки. Одеяла помогли справиться с наползающей из глубины леса ночной прохладой. Вскоре все они же спали и каждый во сне видел богатую добычу, которая наверняка скрывалась за запертыми в режиме длительной консервации дверями подземного города. Это были приятные сны. Лица спящих ребят мягчели, жестокие морщинки разглаживались, закрытые веками глаза больше не смущали хищным, но вместе с тем и каким-то забитым выражением. Во время сна все четверо на недолгое время сделались похожи на тех, кем по сути являлись — на совсем ещё молодых парней и девушку.
Следующие три дня ребята посвятили исследованию подземного города как внутри, так и снаружи. К полному удовлетворению Николь в десяти минутах ходьбы нашёлся полноводный ручей, поэтому водой для стирки или умывания они были обеспечены. По косвенным признакам, столь хорошо знакомых любому жителю рабочего города при сто седьмой фабрике, принадлежавшей гигакорпорации «Лента», вода в ручье являлась относительно чистой. Пить её, без дополнительного обеззараживания, конечно не стоило. Но постирать одежду или помыться можно.
Минь с Ваней за пару дней построили примитивную конструкцию по очистке воды до питьевого качества. Надежней конечно было бы воспользоваться обеззараживающими таблетками, только это было всё равно, что растворять в воде древние деньги. Ну, когда те ещё существовали в виде бумажек и металлических монет, а не хранились в виде кредитов на виртуальных электронных счетах даруемых каждому человеку, какой бы корпорации он не принадлежал от рождения, экономически доброй гигакорпорацией «Сбербанк». В квартале серебристых таблетки для обеззараживания использовались как платёжное средство чаще чем по прямому предназначению.
Собранная Минем и Ваней конструкция работала по принципу доведения воды до кипения, выпаривания и последующей конденсации собираемого и уже чистого водяного пара. Сей простой процесс требовал постоянного пригляда и не отличался особой скоростью, но к тому времени как у ребят закончилось взятое с собой водорослевое пиво, у них уже собрались две канистры чистой питьевой воды — хоть неси продавай на рынок.
Ричард и Николь к тому времени успели обследовать большую часть подземного городка. Тот оказался не таким большим, как представлялось в начале, но размеры всё равно впечатляли. А количество пустых или заполненных разным хламом комнат во много раз превышало то, которое они вчетвером могли бы использовать.
Часть запертых в режиме консервирования дверей Ричард открыл. Где-то воспользовался инструментами, а где-то эффективней оказалось прибегнуть к дурной силе Миня и Вани. Судя по всему: найденный ими схрон был очень древним. Наверное, две сотни лет, а может быть и больше. Из полезного удалось найти почти два десятка зеркал, несколько образцов старой древней радиотехники, из которой можно было надёргать разных металлов. Разобрав один такой техноартефакт, Ричард с огромной радостью наткнулся на золочённые контакты. Похоже добыча ожидалась ещё более богатая, чем он думал в начале. Видимо это место было не просто складом, а каким-то военным объектом. Вроде бы как раз в военной технике использовалось многократное резервирование, избыточная надёжность, золочение контактов и даже спайки из технического серебра.
Где-то на стенах сохранились остатки надписей. Также они нашли множество книг, тетрадей и распечаток. Хотя бумага отчасти сохранилась в сухом и неизменном климате рукотворного подземелья, но ребята являлись скорее мародёрами, чем археологами. Старые хрупкие книги их интересовали мало. Куда больший ажиотаж вызвала находка в виде нескольких образцов древних автоматов в окаменевшей от времени смазки. Ричард тут же загорелся возможностью привести в рабочее состояние хотя бы один экземпляр, но быстро это сделать не получилось, если вообще было возможно. Да и патроны к старому оружию, наверное, давно протухли. Впрочем, находку временно отложили до лучших времён даже не думая отдавать её за бесценок пройдёхе торговцу Леви Крамеру или дядюшке Леви, как его обычно называли.
Что до старых книг или слипшихся страницами тетрадей, то они мало годились даже для растопки. Слишком быстро вспыхивали, моментально сгорая, почти не давая тепла и не зажигая наваленные поверх тоненькие веточки.
И найденные книги, и сохранившиеся остатки надписей на стенах выполнены на руссо. В принципе на этом языке сейчас говорил весь цивилизованный мир и особых проблем с чтением бы не возникло… если бы кто-то из ребят имел на то желание и требуемое терпение, чего у них, разумеется, не нашлось. Только Николь иногда пыталась что-то разобрать в рассыпающейся в руках бумажной пылью книге. Впрочем, терпение у девушки заканчивалось довольно быстро и очередной оттиск прошлых веков летел прочь.
— Насколько всё здесь старое? — поинтересовалась Николь продолжая штопать разорванную куртку Ричарду, зацепившеегося спиной за выпирающий из стены штырь.
— Думаю очень старое. Периода первого Единения Корпораций или даже ещё более раннего периода, как же он там назывался — периода Федерации, — ответил Ричард вынужденный сидеть без куртки и слегка ёжится от прохлады. Всё-таки, не смотря на сухость и затхлость, под землёй, подальше от входа, было холодновато.
Минь уточнил: — Период Федерации это когда зародилось учение великой экономики?
— Нет, период Федерации как раз закончился победой великой экономики. Само учение зародилось гораздо раньше, только всех его пророков преследовали и убивали. И в Федерации тоже преследовали, только меньше чем во всех остальных государствах того времени. Поэтому именно в Федерации экономика победила и это стало окончание эры государств и начала эры корпораций.
— А что такое государство?
— Ну это как корпорация, — попытался ответить Ричард, — только плохое. Корпорации живут по учению великой экономики, а государства всячески притесняли экономику, душили её налогами. Что-то в этом духе.
— Самые плохие государства — это империи, — вспомнила что-то из рассказываемого на уроках мировой истории Николь. — Они даже пытались сражаться с корпорациями. А самая плохая империя — это Советский Союз.
— Почему же он империя, если он союз? — вдруг заинтересовался Ваня.
Ричард переглянулся с Николь. Действительно почему?
— Ну его чаще называют «империй зла». Значит эти самые «советские», заключили свой союз, чтобы построить злую империю, — предположил парень. — Они хотели весь мир захватить и даже в их главной песне так прямо говорилось «весь мир мы разрушим». Другие государства того времени, ведомые волей экономики, напали на злую империю, но хотя война шла целых пять лет, победить они не смогли. Тогда экономика открыла самым мудрым, что есть другой путь победить зло.
Ричард замолчал потому, как не очень хорошо помнил, что там происходило дальше.
Треснула сгорающая в костре ветка.
Ваня нетерпеливо спросил: — И что было дальше?
— Дальше экономика… В общем самую злую империю победили другие государства, но настоящее торжество экономики наступило много-много лет спустя. Причём первыми открыли сердца и умы экономике как раз те, чьи предки когда-то построили ту злую империю. Тем самым они искупили свои грехи перед экономикой и потому сейчас живут на тёплых и чистых землях.
Минь засмеялся.
— Ты чего смеёшься?
— Да вот подумал, что наш Вань видимо не до конца искупил грехи своих предков если он здесь с нами, а не живёт на тёплых и чистых землях.
Насупившийся Иван бросил на друга неприязненный взгляд: — Ты… это!
— Нищета суть грех, а достаток есть благо, — процитировала Николь одну из заповедей экономики.
— Нет иного деления людей, кроме деления на богатых и бедных, — вторил ей Ричард.
Минь примирительно выставил вперёд руки: — Уже и пошутить нельзя.
— Тогда это… ладно, — с облегчением согласился на мировую Иван.
Толкнув Ричарда в плечо, Николь потребовала ещё ниток. Тонкая пластиковая нить закончилась. Хорошо, что он не выключал универсальный ремонтный комплект и потому проходить муторную процедуру авторизации и подтверждения лицензии заново не пришлось. Выбрав один из множества имевшихся в памяти принтера предметов доступных по купленному ещё его отцом дополнению к основной лицензии, Ричард отдал команду напечатать моток ниток. Тот печатался сразу вместе с