- А что с госпожой Хаатер?
- Ничего. Просто хочу, чтобы она дольше прожила.
- Знали ли вы Алию Интеру?
- Это допрос? - нахмурился Хаатер. Улыбка сошла с его лица.
- Да, - не стал скрывать Брагоньер. - Я опрашиваю всех людей вашего круга.
- Интера? - Хаатер задумался. - Фамилия знакомая... Да её же убили!
- Меня интересует период до её смерти.
- Откуда? - развёл руками Хаатер. - Я до лета редко бывал в высшем обществе. Может, конечно, где-то видел, но её мне не представляли. Сами понимаете, люди, подобные мне, красавиц полусвета не интересуют.
- Ясно, - протянул соэр, сделав вид, что утратил интерес к собеседнику. - А сэра Сомерсета Штайлека знали?
- Разумеется. Его все знали. Театр много потерял с его смертью... Но Зальфия успела-таки отхватит свой кусок пирога. Чего не скажешь о малышке Амалии. Что-то ещё?
- Нет, благодарю, - Брагоньер раздумал продолжать расспросы.
На одном противоречии собеседника он уже поймал, но оно ничего не давало. Всего лишь маленькая ложь, на которой не построишь цепочку размышлений. Такое часто случается: люди бояться следственных проволочек, допросов и чего-то не договаривают.
Хаатер заверил, что всегда к услугам соэра, и закружил в танце хорошенькую партнёршу. Брагоньер несколько минут наблюдал за ним, вернее, за языком его тела. Нет, скованности нет, но совсем не так ведут себя с симпатичной девушкой. Её хочется чуть теснее прижать к себе, отдать должное её стану, декольте - в возрасте-то Хаатера! Но он ничего это не сделал. Странно...
Подарив ещё один танец знакомой даме, Брагоньер поспешил откланяться. Всё, что мог, он выяснил, остальное должна поведать завтра сестра.
Летиссия Сорейская сдержала обещание: после полудня слуга принёс в Следственное управление письмо от неё. Написанное убористым почерком, оно заняло восемь страниц. "Язык родился раньше женщины", - мысленно прокомментировал соэр и углубился в чтение сборника местных сплетен. Вокруг госпожи Интеры их вилось немало, как и мужчин, поэтому изучение грязного белья погибшей грозило затянуться.
В дверь постучались, и вошла госпожа Ллойда.
- Поймали мэтра Варрона, - сообщила она. - Через полчаса доставят в Сатию. Только там проблемы...
- Мёртвый? - по-своему истолковал слова секретаря Брагоньер.
- Живой, но тяжело ранен.
- Поместите в тюремную больницу. И пусть поторопятся: мы и так потеряли слишком много времени.
Известие о поимке мага всколыхнуло Брагоньера. Он никак не мог сосредоточиться, пробежал глазами пару строк записей сестры и направился в тюремную больницу. По его расчетам соэр должен был оказаться на месте одновременно с переброской мэтра Варрона.
Так и случилось: когда Брагоньер переступал порог больницы, приёмный покой озарила яркая вспышка. Знакомый запах грозы и ощущение поплывшего, растёкшегося пространства, возвестили о сработавшем артефакте переноса.
Прикрыв глаза ладонью, соэр замер в напряжении - и вот из воздуха вынырнули его сотрудники с носилками. Их сопровождали маги, отряженные ректором. Несомненно, оба не ниже второго уровня: иные не смогли бы перебросить такое количество народу. Выступившая на лбу волшебников испарина красноречиво говорила о том, чего им стоило выполнить поставленную задачу.
- Накормить и обеспечить отдых, - скомандовал Брагоньер дежурившему в приёмном покое помощнику лекаря. - Если потребуется, дать снадобья. Речь о магах.
Потом перевёл взгляд на мэтра Варрона и поинтересовался:
- Как он?
- Плохо, господин соэр, - вздохнул один из следователей. - Повезло, что вообще выжил.
- Так серьёзно? - чуть приподнял подбородок Брагоньер.
Он подошёл вплотную к носилкам и констатировал: следователь прав. Если бы мэтр Варрон не дышал, соэр счёл бы его работой для некроманта.
- Сквозное ранение в грудь. Повезло, что клинок скользнул по кости и отклонился. Чуть-чуть не задел сердце.
- А для верности ударили по голове, - пробормотал Брагоньер, скользнув взглядом по перебинтованному врачу. И уже громче осведомился: - Говорить в состоянии?
Следователь пожал плечами и покосился на подоспевшего врача. Тот деловито велел перенести раненого в палату и категорично заявил: до полного осмотра допрашивать больного не позволит. Соэр смолчал. Здесь он приказывать не мог и вынужденно смирился с решением врача.
Отведя следователей в сторону, Брагоньер велел рассказать, как всё произошло. Выяснилось, мэтр Варрон не пытался скрыться от правосудия. Его нашли в лесу, раненого, без сознания. Повезло, что кровью истечь не успел и нечисть не съела. Маги рассказали, там вилась целая стая, пришлось отгонять.
- Но почему не работали поисковые заклинания? - недоумевал соэр.
- Потому что без сознания валялся. Ваши сотрудники только активное сознание фиксируют, - в тоне волшебника сквозили нотки превосходства над коллегами из Следственного управления. Безусловно, отряженные на поиски подозреваемого ректором маги превосходили судебных в умениях.
- Допустим. Но его искали не один день...
- Блокировочка стояла, - равнодушно пояснил волшебник. - Тёмная магия, но плетение слабое, распалось.
Соэр кивнул и потёр печатку на перстне. Связь мэтра Варрона с чёрными колдунами полностью доказана - а это не шуточное обвинение с тяжёлыми последствиями. Значит, не с ведьмой, а с магом: ведьма не поставила бы блокирующий щит. Во сколько же он обошёлся врачу: Брагоньер не верил в благотворительность тёмных.
- Владельца установили?
- Того, кто поставил? Да нет, - виновато протянул маг. От былого воодушевления не осталось и следа. - Отпечатков ауры-то нет, тут и ректор не сумеет...
- Какой у вас уровень?
Всё повторялось снова и снова: бахвальство волшебников и их полная неспособность работать. Иногда соэру казалось, будто они издеваются над ним.
- Второй, - чуя неладное, затянул с ответом маг.
- Имя, фамилия?
- Зачем? - напрягся колдун и нервно поправил амулеты на шее.
Его товарищ бочком устремился к выходу, сославшись на необходимость отчитаться перед ректором. Но Брагоньер не позволил магу уйти. В своей излюбленной манере он высказал нелицеприятное мнение о способностях временных помощников, в конце соизволив кратко поблагодарить за быструю и аккуратную доставку раненого.
Вернувшийся врач выждал, пока соэр закончил разговор и отпустил следователей и магов. Затем подошёл, справедливо полагая, что надлежит доложить о состоянии больного.
Брагоньера интересовало всего два вопроса: выживет ли мэтр Варрон, и когда его можно будет допросить. Оказалось, не ранее завтрашнего утра. Пришлось вернуться в кабинет, к письму Летиссии.
Госпожа Интера родилась не замкнутой особой: её всегда окружали мужчины. Соэр почерпнул из светских сплетен несколько новых имён. Усмехнулся: ветвистые же были "рога" у её любовников! Как только никто из ревности не убил! Неудивительно, что изначально перспективной считалась именно эта версия.
Нашёлся среди поклонников красоты Алии Интеры и некий Цинглин. Какой-то мелкий дворянин, вроде, из военных. Его фамилию Брагоньер выписал: утечка информации о господине Моусе могла произойти по вине стражи.
Но каковы мотивы этого человека, с чего бы ему убивать всех этих людей? Госпожу Интеру, положим, есть за что, а остальные? Маскировка? Да, иногда преступники так заметали следы: прятали истинное, спланированное убийство за чередой других, случайных. Но господин Весб не вписывался в общую картину. Хотя бы потому, что погиб за пределами Сатии.
Проститутки - да, идеальные жертвы. Их никто не пожалеет, но дворяне...
Повздорил с сэром Штайлеком из-за женщины?
В голову пришла бредовая версия: убийство любовников. Но разум тут же отмёл её как несостоятельную. Соблазн велик, но Сората... Не стал бы какой-то офицер за полгода до убийства ветреной возлюбленной заводить знакомство с господином Диюном, подталкивать его к проповедничеству. Да и символика обычно не дружит с военными.
Значит, соэра снова пытались запутать, увести по ложному следу. Кто? Добытые сестрой сведения подсказали ответ. Теперь Брагоньер был почти уверен.
Крохотная строчка, всего одно предложение: упоминание о том, как тот человек пил чай у госпожи Интеры. Теперь осталось устроить очную ставку с горничной покойной и помощницей мэтра Варрона. Если они опознают шатена, останется лишь затянуть петлю.
Анабель Меда вышла из магазина с кучей свёртков в руках. Она стала последней сегодняшней покупательницей и задержала хозяина. Но приобрела Анабель много, да и числилась постоянной клиенткой, поэтому ей терпеливо показывали баночку за баночкой, флакончик за флакончиком, расхваливая каждое средство. Если верить заливавшемуся соловьём продавцу, каждое превращало женщину в несравненную нестареющую бессмертную богиню.
Богиней госпожа Меда и так себя считала, поэтому слепо не верила обещаниям, скрупулёзно отбирая лишь то, что по праву украсит её ванную и туалетный столик.
Солнечный диск золотил мостовые. Вечерело. Тени становились всё длиннее, а воздух - прохладнее.
Анабель огляделась в поисках извозчика и недовольно нахмурилась: ни одного. Но не пешком же идти! Ходить пешком госпожа Меда отвыкла и привыкать снова не собиралась.
Мысленно сочиняя жалобу на гильдию извозчиков, Анабель двинулась вниз по улице, к площади, где наверняка найдёт какой-то экипаж. Но счастливая звезда улыбнулась ей раньше. Возле госпожи Меда притормозила повозка, и знакомый голос окликнул:
- Неужели это вы? Одна, без сопровождающего? Бесчеловечно заставлять вас таскать такие тяжести! Я с удовольствием подвезу вас.
- Окажите любезность, господин Хаатер, - кокетливо улыбнулась Анабель и с готовностью отдала секретарю Третьего префекта свои свёртки.
- Представляете, ни одного извозчика! - пожаловалась она, забираясь в экипаж. - На улицу Певчих птиц, пожалуйста. Дом двадцать один.
Повозка тронулась; копыта лошадей отбивали весёлую дробь по мостовой.