— Было бы очень странно, если б не знали, — весело ответил Болван, заглядывая в кофейник — не осталось ли там жидкости после изъятия пистолета, — поскольку вы меня пригласили.
Оставалась одна, последняя, возможность. Одна невероятно привлекательная возможность. Но зачем Черному Тюльпану тратить свое время на Болвана Фитцхью?
Жан-Люк встал за спиной Болвана. По крайней мере Генриетта решила, что это Жан-Люк. Ей видна была только ливрея со множеством серебряных пуговиц и пара рук. Маркиза опередила Жан-Люка едва уловимым движением. Генриетта ощупала зазор в дверце, засовывая ногти в щель, пытаясь найти способ отодвинуть щеколду. Она не знала, какая от нее будет польза против здорового громилы и заряженного пистолета, но если она сможет отвлечь их внимание хотя бы на мгновение…
Облокотившись на ручку дивана, маркиза с восхищением подняла бровь.
— Вы смелы, мистер Фитцхью. Очень смелы.
— С робким сердцем красотку не завоюешь, и все такое, — просиял Болван, задирая подбородок и изо всех сил стараясь не показать страха. — Горжусь этим je ne sais[72]… э…
— Quoi?[73] — спросил Жан-Люк.
Болван одобрительно глянул через плечо.
— Точно! То самое слово! Не пойму, как оно выскочило у меня из головы?
— Это не единственное, мистер Фитцхью, — проскрежетала маркиза, теряя терпение, — что вылетит у вас из головы, если вы не перестанете настаивать на этом безумии.
— Я бы не назвал это безумием, — задумчиво произнес Болван. — Глупостью — быть может.
— Жан-Люк, — рявкнула маркиза выходя из себя, — принесите цени! Мы свяжем нашего упрямого друга!
— Но я и так в цепях, дорогая леди! В цепях любви! Не в настоящих цепях, разумеется, — доверчиво пояснил Болван, — но это можно назвать…
— А-а!
По комнате эхом пронесся крик. Вопил мужчина, от души. Но не Болван — звук шел с улицы.
Генриетта в буфете похолодела в тревоге.
— Нет, не то, — сказал Болван. — Скажем, это начинается на «м». Матадор?
Инициал совпал, хотя имя было другое. Генриетта узнала этот крик, этот звучный рев, соединивший в себе раздражение и возмущение. Генриетта плечом ударила в дверцу. Сквозь деревянные стены своего узилища она слышала шум борьбы. Где-то в отдалении что-то разбилось. Последовала серия проклятий и ударов, первое в основном по-французски, свидетельствуя, что Майлз не сдается. Маркиза вскочила, беспокойство и недовольство исказили ее лицо. Болван тоже встал, недоуменно нахмурив широкий лоб.
— Право слово, — начал он, — это похоже на…
Вдалеке раздался страшный грохот, потом громкая ругань и тяжелый, глухой удар.
— Доррингтона, — закончил Болван во внезапно наступившей тишине.
Генриетта в отчаянии навалилась на дверцу. Противная щеколда наконец-то поддалась. Дверца распахнулась, и Генриетта не слишком живописно растянулась на ковре гостиной.
— Майлз! — завопила Генриетта.
— Леди Генриетта?! — воскликнул Болван.
— Охрана! — позвала маркиза.
Оглушенная падением, Генриетта стремительно повернулась к двери. В коридоре знакомый голос произнес что-то не очень вежливое; сердце в груди Генриетты возобновило свою привычную работу. Майлз жив. И — разлетелось, ударившись о стену, стекло — все еще дерется. Кто бы там ни упал, это был не он.
Но что он здесь делает?
— Не знал, что вы были здесь, леди Генриетта, — учтиво произнес Болван. — Выпейте кофе.
— Да, — сказала маркиза, целясь в Генриетту. — Прошу вас.
— Хочу заметить, — Болван постучал маркизу по руке, — не знаю, как там во Франции, но гостям не принято грозить огнестрельным оружием.
Маркиза не обратила на него внимания, продолжая целиться в Генриетту из перламутрового пистолетика.
— Прошу вас отдать мне пистолет, который у вас за поясом, и нож, привязанный к ноге, — приказала маркиза.
Генриетта в недоумении на нее посмотрела.
— А с чего вы взяли, что у меня все это есть?
— Шпионы-любители держат за поясом пистолеты, а к ногам привязывают ножи, — едко ответила маркиза. — Неприятная банальность профессии.
Оба этих пункта значились в полезной брошюрке Амели «Итак, вы хотите стать шпионом», но дуэльные пистолеты Майлза остались у него на квартире, а прислуга Лоринг-Хауса считает ее сумасшедшей и без просьбы показать имеющиеся у них в наличии кухонные ножи. В комнате, служившей, очевидно, когда-то отцу Майлза кабинетом, висели над камином две пыльные шпаги, но подобное оружие не спрячешь за вырезом платья.
— А-а, — протянула Генриетта, надеясь отвлечь маркизу, пока Майлз успокаивает в коридоре ее сообщников. — Но я не шпионка-любительница.
Это правда, заверила она себя. Она скорее связная.
— Вы начинаете меня утомлять, леди Генриетта.
Небрежным жестом, каким могла бы подкрасить губы или перелистать программку в опере, маркиза взвела курок.
— По-моему, вы не хотите это делать, — сказала Генриетта, медленно приподнимаясь на локтях и сожалея, что не догадалась захватить с собой пистолет.
— Почему нет? — тоном крайней скуки спросила маркиза.
— Потому, — осмелела Генриетта, осторожно вставая на колени и стараясь выглядеть загадочно, — что больше пользы от меня живой, нежели мертвой.
— С чего вы взяли? — поинтересовалась маркиза ровным, как и прицел ее пистолета, голосом.
Разнообразные удары и стоны в коридоре давали основание предположить, что Майлз все еще разбирается с охраной маркизы. Как долго он сможет сдерживать их, если маркиза применит пистолет? В отчаянии Генриетта обратилась с невнятным возгласом к Болвану. Тот, неправильно его истолковав, попытался налить в чашку кофе из пустого кофейника.
Видя, что отсюда помощи ждать не приходится, Генриетта предприняла безнадежную попытку отвлечь внимание маркизы и прицел ее пистолета.
— У меня, — очень медленно начала Генриетта, — есть информация, за которую ваше правительство, — она пристально смотрела на маркизу, но лицо ее не выражало ничего, кроме плохо скрываемой скуки, — хорошо заплатит.
— В самом деле есть? — Маркиза сухо, без интереса улыбнулась.
— Мертвые женщины молчат, как вы знаете, — заметила Генриетта.
— Но вы, леди Генриетта, — сказала маркиза, — уже выдали все, что мне нужно было знать.
— Выдала?
Генриетта встревоженно перебрала в памяти события нескольких последних дней. Не могла же она навести маркизу на Джейн… или все же навела?
— Вы совершенно в этом уверены? — в тоске спросила она. — Я хочу сказать, вы же не захотите вернуться к своему начальству, возможно, с недостоверной информацией. Подумайте, как они будут недовольны тем, что вы могли бы узнать больше. А вдруг вы ошибаетесь? Просто подумайте об этом. Вы уверены? Вы совершенно, абсолютно уверены?
Вздох маркизы указал на крайнюю скуку человека, которому уже доводилось слышать мольбы узников о пощаде и который находит их банальным, хотя и неизбежным следствием выбранной профессии.
— Абсолютно, — палец маркизы усилил давление на курок, — уверена.
Глава тридцать пятая
Кофе, пить: попасть в крайне опасную ситуацию, часто требующую срочной помощи.
См. также: Молоко, добавлять.
— Генриетта!
Маркиза глянула влево — в комнату ввалился Майлз, таща за собой четырех громил, одетых лакеями. Двое хватали его за руки, один цеплялся за ноги, а четвертый безуспешно пытался запрыгнуть ему на спину.
От последнего Майлз освободился, энергично боднув его, взмаха правой руки оказалось достаточно, чтобы отшвырнуть висевшего на ней мужчину к стене, освободившейся правой Майлз ткнул в живот охранника, хватавшего его за левую руку, а от цеплявшегося за ноги избавился одним точным пинком по голове.
Пока четверо французов стонали, хватаясь за разные части тела, Майлз бросился к Генриетте, глядя только на нее.
— Проклятие! Генриетта, ты цела?
Маркиза опомнилась раньше своих прихвостней. Одним ловким рывком она подняла Генриетту на ноги и, используя ее как щит, приставила пистолет к виску.
— Не так быстро, мистер Доррингтон.
Майлз остановился как вкопанный, едва не упав. Он не учел одной маленькой детали, понял он. Пистолета, который маркиза наставляла на Генриетту. Вот незадача.
Маркиза, вместе с Генриеттой, отступила на шаг, ее черные глаза перебегали с Майлза на Болвана и обратно.
— Не двигайтесь, джентльмены. Иначе ваша очаровательная леди Генриетта перестанет быть такой очаровательной. Я понятно выразилась?
— Понятнее не бывает, — отозвался Майлз, сохраняя полную неподвижность. Лицо Генриетты было в пыли, на щеке глубокая царапина, но дыр от пуль, зияющих ран и других серьезных повреждений на теле не наблюдалось. Пока. Майлз посмотрел в глаза маркизе. — Что вы хотите?
Маркиза наклонила темноволосую голову, потянула паузу.
— Вы, мистер Доррингтон, не в том положении, чтобы торговаться.
— Отпустите ее, и мы поможем вам благополучно выбраться из страны, — отважно предложил Майлз, отгоняя любую мысль о реакции своих руководителей в военном министерстве на такое предложение. Он старательно старался держаться непринужденно, но пристально следил за маркизой, ища малейшей возможности действовать. Если у нее дрогнет рука, хотя бы на секунду…
Генриетта покачала головой, и маркиза крепче прижала палец к спусковому крючку.
Майлз, испугавшись, замер.
— Не шевелись, Генриетта, — взмолился он. — Стой смирно. — Он снова обратился к маркизе. — Ну?
— Что вы готовы дать, чтобы получить ее назад невредимой?
— Майлз, не надо! — воскликнула Генриетта. — Ты не должен дать ей уйти. А я… — ее голос дрогнул, но она решительно продолжала, вздернув подбородок, — я ценности не представляю.
— Только не для меня, — хрипло сказал Майлз.
— Как мило, — саркастически проговорила маркиза. — Вы закончили?