Есть в Крыму, в Суук-Су, скала у моря, носящая имя Пушкина. На ней я решил построить замок искусства. Именно замок. Я говорил себе: были замки у королей и рыцарей, отчего не быть замку у артистов? С амбразурами, но не для смертоносных орудий.
Я приобрел в собственность Пушкинскую скалу, заказал архитектору проект замка, купил гобелены для убранства стен.
Мечту мою я оставил в России разбитой. Недавно я с грустью наткнулся на ее обломок. В одной лондонской газете была напечатана фотография какого-то замка, а под ней подпись: подарок Советского правительства Ф. И. Шаляпину. Присмотрелся: проект замка, выработанный архитектором по моему заказу. Вероятно, он где-нибудь его выставил и вот – «подарок Советского правительства»!..
Иногда люди говорят мне: еще найдется какой-нибудь благородный любитель искусства, который создаст вам ваш театр. Я их в шутку спрашиваю:
– А где он возьмет Пушкинскую скалу?
Но это, конечно, не шутка. Моя мечта неразрывно связана с Россией, с русской талантливой и чуткой молодежью. В каком-нибудь Охайо или на Рейне этот замок искусства меня не так прельщает. Что же касается «благородных любителей искусства», не могу надивиться одному парадоксальному явлению. Я знаю людей, которые тратят на оперу сотни тысяч долларов в год – значит, они должны искренно и глубоко любить театр, А искусство их – ersatz самый убогий. Сезон за сезоном, год за годом, в прошлый, как и в последующий, – все в их театрах трафаретно и безжизненно. И так будет через пятьдесят лет. «Травиата» и «Травиата». Фальшивые актеры, фальшивые реноме, фальшивые декорации, фальшивые ноты – дешевка бездарного пошиба. А между тем эти же люди тратят огромные деньги на то, чтобы приобрести подлинного Рембрандта, и с брезгливой миной отворачиваются от того, что не подлинно и не первоклассно. До сих пор не могу решить задачу – почему в картинной галерее должен быть подлинник и непременно шедевр, а в дорого же стоящем театре – подделка и третий сорт? Неужели потому, что живопись, в отличие от театра представляет собою не только искусство, но и незыблемую валютную ценность?..
И вспоминается мне Мамонтов. Он тоже тратил деньги на театр и умер в бедности, а какое благородство линий, какой просвещенный, благородный фанатизм в искусстве! А ведь он жил в «варварской» стране и сам был татарского рода.
Мне не хочется закончить мою книгу итогов нотой грусти и огорченности. Мамонтов напомнил мне о светлом и творческом в жизни. Я не создал своего театра. Придут другие – создадут.
Искусство может переживать упадок, но оно вечно, как сама жизнь.
8 марта 1932 г.
Париж
Фотоархив
«Театр не только приковал к себе мое внимание, но заполнил целиком все мое существо».
Любовью к музыке и пению Федор Шаляпин «заболел» еще в детстве, когда был певчим церковного хора.
За виолончелью. 1914
С писателем Александром Куприным (справа). 1904
С дочерью Дасией. 1936
Федор Шаляпин хорошо рисовал и лепил, что помогало ему находить убедительные решения сценического грима
Еремка («Вражья сила» А. Серова)
Борис Годунов («Борис Годунов» М. Мусоргского)
В своей мастерской. 1911
Юмор и веселье всю жизнь сопровождали певца
«Тройка». С Иваном Манухиным и Максимом Горьким. 1914
Шуточная фотография с Максимом Горьким (слева). 1905
Федор Шаляпин был большим поклонником спорта
Поединок по фехтованию с оперным певцом М. Баттистини. 1909
На санках. 1914
В Пенатах у Ильи Репина. 1914
Артист очень дорожил дружбой с творческой интеллигенцией
В мастерской художника С. Сорина (справа) у портрета А. Павловой с актерами И. Москвиным и В. Качаловым, а также театральным режиссером К. Станиславским. 1923
За игрой в карты
С Максимом Горьким. 1901
С Сергеем Рахманиновым. 1916
Федор Шаляпин позирует Илье Репину. В мастерской художника. 1914
«Я продолжаю думать и чувствовать, что свобода человека в его жизни и труде – величайшее благо. Что не надо людям навязывать насилу счастье».