— Да бред какой-то. — мрачно ответил Стройкин. — Нет там никакого отравления. Инсульт, да и точка.
— Но может, какой-то неизвестный науке яд?
— Нет. Лекарства разные она принимала, конечно, их в крови нашли. Она ж недавно из больницы выписалась, ей еще долго надо было разные препараты пить. Но отравиться ими вряд ли могла. Разве что… передозировка? Но тогда это самоубийство.
— Нет, это убийство… — рассеянно возразил Митяй. — А что за лекарства? Можно это выяснить точно?
— Наши эксперты не могут. — махнул рукой Стройкин. — Я направил запрос в больницу, пусть там подробно распишут, что ей было назначено.
— Ага, Спиридонов тебе все распишет. — хмыкнул Митяй.
— А что еще делать? — тоскливо спросил Стройкин. — Не знаю я, что это были за лекарства. А зачем Спирдонову травить бывшую пациентку, не пояснишь?
— Не знаю. — вздохнул Митяй — Ничего в этом странном деле я не понимаю. А погибших актрис ТЮЗа ты проверил?
— Отправлять их тела на судэкспертизу я не стал, если ты об этом. — отчеканил майор. — И не стану. Нет у меня таких оснований. Но… — он заколебался, но все же сказал: — Некоторые справки я навел вчера, после обнаружения трупа Рыковой.
— Ну и??? — энергично подбодрил его Митяй. — Узнал что-то интересное?
— Да. — решился Стройкин. — Примерно за полторы недели до смерти Ольга Коренева сняла со счета довольно крупную сумму денег, которую ей когда-то дал отец ребенка в качестве отступного. Наши ребята побеседовали с матерью Кореневой, но та даже не знала, что дочка сняла деньги. Никаких крупных покупок в последние дни Коренева не совершала.
Евгения Голдышева примерно в то же самое время продала свой автомобиль, десятилетний джип «Вольво». Получила на руки примерно 12 тысяч евро. После ее смерти денег в квартире не обнаружилось. Крупных покупок она тоже не делала.
— Хм… как интересно! — оживился Митяй. — А не могли прибрать деньги сами родственники покойных? Кто после их смерти побывал в квартирах?
— Не знаю. — вздохнул Стройкин. — Не забывай, по факту их гибели уголовных дел не возбуждено. Я стал их проверять, как подруг убитой Тамары Рыковой. Хотя, возможно, их смерть не имеет никакого отношения к ее убийству.
— Ты сам в это веришь? — мрачно спросил Митяй, но Стройкин не ответил.
— А помреж Иванычев тоже снял со счетов большую сумму? — после длинной тяжелой паузы спросил Золотухин. — Или продал автомобиль?
— Не знаю. Его я пока не проверял. — кратко ответил майор. — Если установим связь убийства с театром — вот тогда выясню всю подноготную и про него, и про всех, кто там работал.
— Но ведь в душе ты уверен, что Тамару убил кто-то из театра?
— Не знаю. — честно признался Стройкин. — К ней могла прийти подруга, или молодой человек. Кто угодно, кроме твоих бандитов. Вряд ли она впустила бы в квартиру на ночь глядя незнакомых бугаев.
— Логично. — кивнул Митяй. — Хотя, люди бывают очень неосторожны. А кто ей звонил в тот день?
— На домашний телефон — никто. — нехотя ответил следователь. — На мобильный — только два человека. Много раз звонила ее мать, и еще больше — ты.
Глава 13
Засаду в нашей квартире все же устроили. Двое молодых оперативников удобно устроились в нашей комнате, выпили по бокалу белого вина, а затем, выключив свет и задернув плотные темные шторы, уселись прямо на пол, включили тусклый ночник и до утра рубились с нами в покер на деньги. Уж не знаю почему — то ли из-за вчерашних капсул в замке, то ли из-за пробивающегося сквозь шторы тусклого света — но на сей раз в квартиру никто не ломился.
Утром не выспавшиеся, но довольные полицейские покинули нашу квартиру, унося честно выигранные 100 рублей. Больше всего мне хотелось лечь, наконец, в постель, но я не успела озвучить свое желание. Отнюдь не утративший бодрости Митяй весело скомандовал:
— Теперь поехали в редакцию. Статья уже вышла, надо посмотреть, как отреагирует наша криминальная публика.
После трех почти бессонных ночей веки у меня слипались, в глаза словно насыпали песка, но я понимала, что в случае отказа Митяй поедет один. А отпускать его одного сегодня ну совсем не хотелось.
В нашем кабинете, как обычно, сидела одна Дагния.
— Митяй, я сегодня видела одного бандита! — истерически выкрикнула она, едва мы показались в дверях. — Он стоял возле самого входа, я с ним буквально столкнулась, когда заходила!
— Да ну? — восхитился Митяй. — Почему же ты еще жива? Он оказался плохим охотником?
— Не придуривайся! — нервы Дагнии явно были на пределе. — Я не хочу встречать их возле редакции! Я не хочу, чтобы они тут ходили!
— Так запрети им. — пожал плечами Митяй. — Лично мне они не мешают.
Я с изумлением смотрела на издерганную красотку. Надо же, всегда такая надменная, высокодуховная, считающая себя просто королевой стиля рядом с придурком Золотухиным. Как она издевалась над его старой футболкой, в которой он посещал и спектакли и приемы! Как высмеивала его «желтушные» статьи в газете! И как ей сорвало крышу от страха, стоило промелькнуть рядом человеку с пистолетом. А ведь бояться, по идее, должен был как раз Митяй…
— Это все твоя статья. — красотка чуть не плакала. — Их два дня не было, а теперь снова пришли.
— В самом деле, Митя. — из кабинета показалась Бомотова. Она казалась бледной и усталой, но голос звучал твердо. — Мне трезвонят с самого утра — из Минздрава, из больницы, из полиции… Откуда у тебя данные о том, что от инсульта умерло еще много народу?
— Свои источники я раскрою только на суде. — дерзко ответил Митяй. — Ольга Викторовна, вы сами прекрасно знаете Закон о печати. С чего вы решили, что я вам сейчас выложу все пароли и явки?
— Ты сам все придумал! — выкрикнула Дагния. — А теперь нас всех тут пристрелят!
— Какие же вы трусливые! — мне показалось, что Митяй хотел сплюнуть на пол, но в последний миг удержался. На всякий случай, я подошла к нему вплотную и успокаивающе положила руку ему не плечо. Но он гневно ее сбросил, и с издевкой сказал:
— А вы напишите опровержение на мою статью Мол, редакция газеты позицию Золотухина не разделяет. От инсульта люди в городе вовсе не мрут, а бандитов мы вообще страсть как любим! Так сильно, что в пароксизме страсти не можем разглядеть их лиц. Тогда вас точно никто не тронет.
Я лишь тяжело вздохнула. Похоже, и нервная система Митяя оказалась не столь крепка, как я думала. Бомотова лишь устало посмотрела на него, и не отвечая, пошла в кабинет. У самой двери она словно споткнулась, сильно пошатнулась, но успела ухватиться за дверную ручку. Я бросила к ней, но она уже пришла в себя, не оборачиваясь, отмахнулась от меня и зашла в редакторат.
За спиной я услышала звонок, затем довольный голос Митяя:
— Доктор? Да, конечно, я вас помню. Впервые в жизни мне удалось застать домушника на месте преступления! Это были незабываемые мгновения. Нет-нет, я предельно серьезен. — его тон и в самом деле изменился. — Конечно, я приеду. Да, прямо сейчас.
Он обернулся ко мне:
— Ленка, ты, наверное, спать хочешь? Давай я тебя на дачу отвезу, а сам махну в больницу.
— Нет! — мои нервы тоже были на пределе. — Ты не поедешь туда один! Ты с ума сошел, ты же не знаешь, зачем он тебя зовет!
— Думаешь, хочет убить и сжечь в больничном крематории? — серьезно спросил Митяй. — Именно поэтому открыто мне звонит и приглашает приехать?
— Я поеду с тобой. — на спор у меня уже не хватало сил. — Да, кстати, если Жанна сегодня работает, могу поговорить пока с ней.
— О чем? — изумился Митяй. — Полагаю, у Спиридонова ценных сведений куда больше.
— Ладно, по ходу решим. — я подошла и потянула его за рукав. — Поехали. Раньше встанем, раньше выйдем. Может, после визита в больницу ты все же разрешишь мне немного поспать.
В больницу мы домчались быстро, Митяй позвонил Спиридонову, тот вышел из корпуса и быстро подошел к нам:
— Извините, нам надо поговорить… срочно. — задыхаясь то ли от волнения, то ли от быстрого шага, сказал он. — В отделение я вас провести не могу, там зараза. Давайте пройдем в административный корпус, посидим там в холле.
Митяй кивнул и пошел за ним, я заторопилась следом. Но Спиридонов внезапно остановился и обернулся ко мне:
— Девушка, мне не нравятся переговоры в большой компании. Пожалуйста, подождите нас здесь. Мы недолго.
Я вопросительно посмотрела на Митяя, но он лишь пожал плечами. Немного поколебавшись, я решила не настаивать. Все равно Митяй мне потом все расскажет.
Спиридонов с Золотухиным ушли. Я немного побродила по дорожке, чувствуя, как легкий плащик насквозь продумывается холодным ветром, затем решительно набрала телефон Жанны.
— Да? — недовольно откликнулся женский голос из трубки.
— Жанна? Это Лена. Беременная от Спиридонова.
— Ты уверена, что беременная? — ехидно осведомилась медсестра. — Может, уже родила? Двойню?
— Ты чего? — оторопела я.
— Да знаю я, кто ты. — сердито сказала девушка. — Хватит меня от работы отвлекать.
Да, похоже, Спиридонов объяснился, наконец, с заказчиками, и теперь мне от Жанны ничего не выведать. Хотя… раз уж все маски сброшены, как раз можно поговорить откровенно. К тому же, бродить по двору в одиночестве мне было холодно и скучно, и я взмолилась:
— Жанночка, мне очень нужен твой совет! Правда!
— Насчет досрочных родов?
— Я серьезно, у меня очень важный вопрос! Выйди хоть на минуту!
— Ладно, жди. Но только на минуту!
Я подошла поближе к отделению, зябко ежась от ветра и безуспешно пытаясь отогреть уже остывшие руки в карманах плаща. Что сказать Жане, чтобы она заинтересовалась разговором и решила бы пооткровенничать? Но ничего не приходило в голову, занятую лишь одной мыслью — как бы согреться? Я начала было приплясывать на месте, но вязаная сумочка ударилась о мою ногу, странно булькнула, и из полупрозрачного плетения закапал густой красный сироп. Я в сильном удивлении подцепила пальцем каплю. О, да это искусственная кровь! Видимо, от удара тонкий мешочек лопнул, и она