— Ага, все в сборе. Отличненько! — громко сказала она с явным злорадством в голосе. — Тогда я звоню телевизионщикам.
— Девушка, что вы себе позволяете! — повысил голос Драгунов, поднимаясь со стула. — У нас планерка, немедленно покиньте помещение!
— У вас тут убийца сидит, а вы что-то планируете. — с презрением бросила Милочка. — Я щас телевизионщиков вызову, и пусть снимают.
От такой наглости Драгунов на мгновение опешил, а я дождалась, пока наступила полная тишина, и спросила:
— И кто же, по-твоему, убийца?
— Сама знаешь. — ехидно усмехнулась Милочка. — Я и на пожаре лицо прекрасно запомнила, а уж когда увидела в больнице прямо перед убийством… Да дура я, конечно, не сразу сообразила, что та же физиономия!
— Ясно. — зло бросил редактор. — Охрана у нас не работает, пропускают кого попало. Мальчики, выведите эту гражданку из помещения!
Денис и еще два парня поднялись, но Милочка уже пятилась к выходу, бросив на прощание:
— Я все равно не уеду. Буду ждать внизу, чтобы не пропустить.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Минуту все сидели неподвижно, затем я тихо сказала:
— Пожалуй, я тоже пойду. Нервов никаких не хватает.
— Да, Леночка, тебе особенно досталось. — грустно подтвердил Драгунов. — Конечно, иди.
— Ленка, а это не тебя она признала? — заинтересовался Денис, аж приподнимаясь от любопытства на стуле.
— Не знаю. Она сумасшедшая. — сухо бросила я уже с порога. — Надо перехватить телевизионщиков, а то они черти что наснимают. Валерий Петрович, может, вы сами позвоните на ТВ, чтобы не верили этой дуре? Она опозорит нашу редакцию.
— Да кому звонить? — Драгунов выглядел так жалко, что я испугалась, что его тоже хватит инсульт, уже без всяких таблеток.
— На третий канал, где снимают «Криминальное дно».
Я вышла из зала, прислушалась — так и есть, стулья начали отодвигать, значит, планерка досрочно закончилась. И я побежала вниз.
Выйдя во внутренний двор, я огляделась — кислотного плаща Милочки нигде не было видно. А, нет, люминесцентное зеленое пятно маячило в небольшой арке, ведущей в задний двор, где располагались гаражи и давно заброшенная шиноремонтная мастерская. Я с независимым видом прошла через арку мимо медсестры, которая бросила на меня полный ненависти взгляд и отвернулась.
Зайдя во двор, я открыла дверь одного из гаражей и зашла внутрь. Два оперативника и оператор с камерой были уже наготове.
— Ты уверена? — с сомнением спросил меня один из парней. — Она клюнет?
— Должна бы. — с некоторым сомнением ответила я. — Она страшно нервничает, да еще и задачу ей облегчили до невозможности…
— Тсс! — зашипел на меня оператор, и вся группа встала у чуть приотворенной двери. Я затихла и услышала знакомый голос:
— Вы позвонили телевизионщикам?
— Конечно. — грубо ответила Милочка. — Уже едут.
— Но разве… — легкие шаги приближались к нам. — Разве вы на самом деле кого-то узнали?
— Ха-ха! — хмыкнула Милочка. — Очень смешно, ничего не скажешь.
— Вы считаете меня чересчур любопытной? — тихо спросил голос.
— Я считаю тебя убийцей. — отрезала Милочка. — Я хорошо запомнила твое лицо, не делай из меня дурой.
— Но вы ошибаетесь!
— Ага, держи карман шире! Ты еще скажи, что не была в больнице в тот день, когда врача убили! Да я тебя возле корпуса видела, близи, как сейчас!
— Нет, вы ошиблись… — рассеянно пропел девичий голосок. — А какой у вас шарфик красивый…
Раздался какой-то шум и сдавленный хрип. Оператор с включенной камерой выскочил первым, оперативники выбежали следом. Последней неторопливо вышла я.
Мужчины уже отодрали убийцу от хрипящей и задыхающейся Милочки. Теперь нападавшая судорожно билась в их крепких руках. Увидев меня, она на мгновение перестала отбиваться и злобно выкрикнула:
— Чтоб ты сдохла со своим любовником!
— Поздно, Дагния. — тихо ответила я. — Ты не сможешь больше убивать.
Можно считать, эта история началась полгода назад. Один из поклонников Дагнии, популярный актер, пригласил ее в Сочи, покататься на горных лыжах. Дагния не умела на лыжах даже стоять, к тому же, панически боялась высоты. Но отказываться от поездки тоже не хотела. Это был ее путь наверх, в общество интересных, состоявшихся людей.
Сама она выросла в небольшом поселке на сто домов. Издалека город казался ей чужим, не принимающим выходцев из окрестных деревень, но она рискнула. Вместе с подругой, Таней Морозовой, они сняла квартиру, и Дагния — тогда еще Зина Уткина — подала документы в университет.
Таня таких амбиций не имела, считала, что всему необходимому ее научили в школе, а лишнего ей не надо. К тому же, девушка очень страдала из-за лишнего веса, считала себя жирной коровой, которой так или иначе путь наверх навсегда заказан. Поэтому она устроилась продавщицей в ближайший продуктовый магазин, где всегда можно было перекусить на халяву просроченными продуктами. Поесть она любила куда больше, чем учиться.
Но Зина Уткина от природы была наделена красивым лицом, белокурыми волосами и острым умом. Сельская школа не дала ей особых знаний, но все лето девушка сидела над учебниками, и с первого раза поступила в университет. Устроилась внештатницей на работу в небольшую газету, и сменила неблагозвучное, на ее взгляд, имя на изящный псевдоним Дагния Лебедева, которым с тех пор подписывалась. Этим именем она называлась и при новых знакомствах. Лишь для Танечки Морозовой она все еще оставалась Зинкой.
Постепенно жизнь налаживалась. Она перешла на работу в «Желтые новости», сначала в социальный отдел, а потом и в отдел культуры. Сумела подружиться с актрисами и понравиться режиссерам, и вскоре стала обозревателем светской хроники. Карьера удалась, пора было заняться личной жизнью. И известный актер вполне отвечал ее девичьим мечтам.
Впрочем, кроме актера, на примете у красивой девушки были и другие поклонники. Она давно уже не жила вместе с Танечкой. Продавщица не годилась в соседки по комнате и в лучшие подруги. Дагния сняла себе отдельную квартиру в центре города, куда не стыдно было приводить гостей. И гости пошли косяком. Она часто устраивала у себя импровизированные капустники, которые не гнушался посещать даже известный ди-джей Горолюб.
Она уже раздумывала, как бы половчее заставить актера сделать предложение руки и сердца, но на горнолыжном курорте случилось несчастье. Спускаясь с горы, Дагния упала, подвернув правую ногу. Сначала думала, что отделалась простым ушибом. Врач местного медпункта наложил на ногу тугую повязку и пообещал, что через пару дней все пройдет. Но колено распухло, и с каждым днем болело все больше.
Вернувшись в город, Дагния помчалась в платную клинику, ей сделали рентген, и оказалось, что серьезно повреждена коленная чашечка. Ей сделали операцию, и одно время казалось, что нога вот-вот вернется в норму, но… Что-то не срасталось, и Дагния никак не могла избавиться от хромоты.
Все это время девушка не ходила на работу, не встречалась с кавалерами. Она оформила сначала очередной отпуск, потом отпуск за свой счет… Больше всего она боялась остаться на всю жизнь хромой, но с этим страхом соперничал другой — что об ее хромоте станет известно всему городу. По крайней мере, во всех театрах, на телевидении, на радио… И на личной жизни можно будет поставить жирный крест. Кому нужна девушка из деревни, без роду без племени, да еще и хромая!
Но вот прошло два месяца, пора было выходить на работу… Нога почти не болела, и более-менее прилично сгибалась, но при быстрой ходьбе хромота становилась заметной. Дагния старалась приходить на работу раньше всех, а уходить позже. В те дни, когда ей приходилось бывать на светских приемах, она не появлялась в редакции вовсе. На тусовках она обычно стояла возле стены с бокалом в руке, и старалась особо не передвигаться по залу. От этого больное колено начинало ныть особенно сильно, зато никто не замечал ее хромоты. Ежели ей все-таки приходилось пройтись по залу, и кто-то с любопытством глядел на ее больную ногу, она тут же выдавала заготовленную ложь про новые туфли.
Но по вечерам ее охватывало отчаяние. Да, больную ногу пока удавалось скрывать от всех, но что дальше? В свободное время она ходила по врачам, пока не узнала — операцию, которая полностью перекроит колено, можно делать в Москве или в Германии. Чтобы попасть в Москву, надо записаться в очередь, которая подойдет в лучшем случае лет через десять. В Германию ее могут взять хоть сегодня, но… Нужны деньги. Большие деньги, для нее так просто огромные — 80 тысяч евро. И это только за операцию. Если с реабилитацией, тогда все сто тысяч.
Девушка впала в отчаяние. Таких денег ей не заработать, не накопить даже за много лет. По ночам она ревела в подушку, по утрам, сидя на работе, разрабатывала планы ограбления местного банка… И понимала, что ничего, ровным счетом ничего сделать не может. Ее хорошая жизнь, едва начавшись, шла коту под хвост.
Тем временем Танечка попала в больницу с гепатитом. Она позвонила Дагнии почти сразу же, как только ее отвели в палату, но та, занятая своими горестями, не особенно волновалась за бывшую подругу. Через неделю Танечка позвонила снова. Сказала, что была буквально при смерти, но теперь температура спала, и она может даже встать с постели самостоятельно.
Дагния без интереса выслушала подругу, не решаясь попросить ее больше не звонить. И недогадливая Танечка, даже не подозревавшая о настроении подруги, через несколько дней позвонила снова и сообщила, что сильно похудела во время болезни, и продолжает худеть дальше. В то время, как ее выздоравливающие соседки по палате ждут в три горла, ей кусок в рот не лезет, и все время тепло. А лишние килограммы слово тают прямо на глазах. Когда она выйдет из больницы, станет стройной и красивой, прямо как Дагния!
И снова Дагния не обратила внимания на звонок. Лишь когда плачущая Танечка позвонила еще через неделю, она наконец-то прислушалась к ее рассказу. Оказалось, к Танечке снова вернулся ее зверский аппетит. Она плакала, не понимая, как же это произошло. Еще вчера она видеть не могла пищу, и совсем не чувствовала голода. А сегодня с самого утра набросилась на кашу, потом выпила кефир, и поплелась на кухню за добавкой.