— Он умер? — не проявив должной деликатности, спросил нетерпеливый Митя.
— Сначала Ольга, затем Женечка, а теперь он… — словно не слыша, твердила дама. — Так внезапно… Они ж ничем не болели! И тут вдруг… кровь из носа, кровь, всюду кровь…
— У него был инсульт? — перебил Митяй.
— Да, так говорят врачи. — подтвердила дама. — Сегодня утром он пришел в театр что-то проверить, но задержался возле вахтера. Вроде, ему внезапно холодно стало, он попросил куртку ему одолжить. Потом из носа пошла кровь… Он повалился на пол, вахтер перепугался, бросился поднимать… А у Федора лицо перекошено в такой жуткой гримасе. И он уже не дышал.
Глава 6
Весь вечер Митяй в диком возбуждении носился по комнате, словно гончая, взявшая след.
— Теперь видишь, как я был прав? — беспрерывно повторял он. — Актрисы скончались от инсульта, и остальные наши клоуны, уверен, от того же. Эпидемия косит деятелей шоу-бизнеса. Ты хоть представляешь, какая это будет бомба?
— Митя, ты ведь больше не будешь с ней встречаться? — невпопад спросила я.
Митяй остановился на полном скаку, словно наткнувшись на камень, и в недоумении воззрился на меня:
— Ленка, ты о чем? О Милочке? Ну ты, блин, даешь! Конечно же, я буду с ней встречаться. Мне надо подобраться к этому Спиридонову, у которого украли красную коробочку. Интересно же, что в той коробке — вирусы новой болезни? Бактериологическое оружие? Почему-то сомневаюсь, что он захочет дать мне интервью. Или ты думаешь, он добровольно мне все расскажет?
Думала я в тот момент совсем о другом.
— А он тебе и так ничего не скажет. — пожала я плечами. — И Милочка ничем не поможет.
— Да ну! — самодовольно усмехнулся Митяй. — Все он мне выложит, причем, добровольно. Я придумал гениальный план!
И он начал излагать длинную историю, в которой мне отводилась главная роль. Я была бы очень польщена, если бы… Если бы меня не мучил вопрос: врет ли Митяй, что Милочка нужна ему только для дела? Сколько раз я присутствовала при его журналистских расследованиях, и всегда он обходился без помощи влюбленных девушек! И надо же такому случиться, что одно из самых опасных расследований он умудрился совместить с неуместным романом!
Легли спать мы глубокой ночью, когда Митяй наконец угомонился. А ранним утром я проснулась от мощного толчка в бок:
— Ты спи, спи! — громок прошептал Митяй, дождавшись, пока я открою глаза. — Я сейчас быстро съезжу проверить, от чего померли остальные наши фигуранты, потом созвонюсь с Милочкой и узнаю адреса тех, кто с кровотечением. И тебе сброшу на мобилу, куда ехать. А пока отдыхай. Чао!
И он куда-то умчался. Фраза про Милочку полностью выбила меня из сна, и я тоже поднялась и пошла умываться. Надо привести себя в порядок, ведь опять придется куда-то ехать, придумывать нелепые версии… Я поглядела на часы: половина десятого, вновь ложиться в постель смысла нет, но и бродить по квартире, изматывая себя ревностью — тоже нелепо. Поеду-ка я в лучше редакцию.
Но и там мне не сильно полегчало. Дениса на месте не было, зато была Дагния, с ненавистью бросившая мне:
— Ты и твой Золотухин навели панику на весь город. Наша секретарша уже рыдает — ей люди звонят беспрерывно, требуют защиты от эпидемии. Скоро редакцию начнут брать штурмом.
Она перевела дыхание и добавила:
— А артисты ТЮЗа начали увольняться после вашего визита. Так что скоро у нас и детского театра не будет.
— Думаю, они стали увольняться после гибели помрежа. — кротко возразила я. — Если бы у нас в редакции один за другим померли от непонятной заразы три человека, уверена, ты бы первая подала заявление по собственному.
— Я не паникерша! — отрезала Дагния и отвернулась.
Я села за свой стол и задумалась. Может, она права, и нам с Митяем не следовало трубить об эпидемии? С другой стороны, какой смысл прятать голову в песок? Похоже, болезнь все-таки заразная, и меры принять просто необходимо. Но… если она началась уже несколько месяцев назад в инфекционке, почему не заразился никто из медиков?
Зазвонил мой мобильник.
— Ленка, в общем, дело такое. — Митяй почему-то нервничал. — Актер умер от делирия, по-простому, от «белочки». Короче, допился до смерти. От чего погиб телеведущий, пока неясно, но точно не от инсульта. А вот молодая певица Совушка — наша клиентка, померла от инсульта. Сама понимаешь, со всеми вытекающими, в виде кровавого пота и носовых кровотечений. Так что трое инсультников найдено, непроясненным остался только один. Усекла расклад?
— Усекла. — растерянно ответила я.
— Так вот. Самую сложную работу я сделал. А тебе теперь надо поехать под двум адресам и поговорить с людьми, которые недавно выписались из инфекционки. Незадолго до выписки у них были носовые кровотечения.
— Всего двое? — удивилась я.
— Да больше их было, намного больше. — с досадой ответил Митяй. — Но бестолковые девчонки не могли точно вспомнить, у кого шла носом кровь, а у кого — нет. Вот двоих только и вспомнили.
Я про себя порадовалась, что он назвал Милочку бестолковой, и согласилась поехать по адресам.
— Щас сброшу всю инфу тебе на мыло. — бодро сказал Митяй и отрубился. И только тут я поняла, что не спросила — а что теперь будет делать он сам? Впрочем, вспомнила я, Милочка сегодня на дежурстве, поэтому вряд ли у них тайное свидание.
Экран монитора призывно пискнул, и я углубилась в чтение письма. Мне предлагалось поехать сначала к Торкину Владимиру Семеновичу, 45 лет, токарю высшего разряда, а затем к Морозовой Татьяне, 26 лет, продавщице бакалейного магазина. Оба недавно лечились от гепатита, и были выписаны из больницы несколько дней назад. Немного подумав, я решила нанести визит сначала Татьяне. Все же девушка, почти моя ровесница, наверняка с ней мне будет легче найти общий язык. К тому же, и живет она не так уж далеко от редакции.
Я вышла из редакции и, чуть поежившись от резкого осеннего ветра, пошла к остановке автобуса, по пути продумывая, что мне сказать девушке, чтобы расположить ее к откровенной беседе.
Дверь мне открыла невысокая милая толстушка с очаровательной детской улыбкой. По ее круглому румяному лицу нельзя было даже заподозрить, что совсем недавно она излечилась от тяжелой болезни. Даже не спросив, кто я такая, она начала извиняться за свой слишком домашний вид:
— Ой, я тут по дому в таком затрапезном халате хожу, вы уж простите. Знала бы, что кто-то придет, разве ж накинула б этот халат! Я гостей только при полном параде встречаю. И волосы надо в порядок привести, а то чего это я такая нечесаная! А давайте вы в комнате подождете, пока я переоденусь? Я мигом!
И она куда-то умчалась. Я прошла в небольшую комнатку, все пространство которой было съедено старым бархатным диваном, глубоким креслом и огромным дубовым шкафом.
— Садитесь на диван, он только для гостей, а я сама в кресле посижу. — затараторили девушка, появляясь в комнате. Она уже успела переодеться в роскошный золотой халат-кимоно с красными и черными драконами. Ее длинные русые волосы теперь были заплетены в толстую косу и закручены кренделем вокруг головы.
Я села на диван и с интересом поглядела на девушку. Когда же она спросит о том, кто я и зачем пришла?
— А вы, может, морсику хотите попить? — девушка яркой бабочкой порхала по комнате. — А то у меня и компотик есть, вам что принести?
— Танечка, вы присядьте! — вырвалось у меня против воли, и я немного даже испугалась — вдруг девушка обидится за такую фамильярность? Но она лишь ласково улыбнулась в ответ, и присела на широкую ручку кресла.
— Ой, я так давно людей не видела, сижу тут взаперти, как дура, врачи говорят, нельзя еще на работу. — начала оправдываться она. — А мне поговорить с кем-нибудь охота, ну чего же я, с теликом беседовать буду?
— А я журналистка. — дождавшись первой же паузы, торопливо вставила я.
— Ой, как здорово! — она снова взвилась и начала метаться по комнате. — Вы у меня интервью брать будете? А о чем? О магазине нашем? Я там всего пару лет работаю, но все равно, столько всякого рассказать могу!
Я настороженно, как кот за мышью, следила за ней, готовясь вовремя вставить слово. А то ведь стоит пропустить нужную секунду, и все — поезд ушел. То есть Танечка опять тарахтит, и фиг ее перебьешь. Но вот она сделала паузу, набирая полную грудь воздуха, и я торопливо сказала:
— Расскажите об инфекционке.
— О больнице? — она чуть погрустнела, вновь села на кресло и даже заговорила немного медленнее. — неприятно так вспоминать. Я вся пожелтела вдруг, такая жуткая стала, раздутая… Я и так не худышка, а тут отекла еще, и тошнило все время, и сильно так, всю выворачивало прямо. И лицо такое желтое стало, и горячо, пот градом течет… Но когда мне сказали, что желтуха, я и не поверила сначала. А с врачами не поспоришь, пришлось в больницу ехать. А я даже в магазине не отпросилась. Первые недели там лежала, и так страшно было, просто жуть! У меня еще случай какой-то был тяжелый, я слышала, как врачи за дверью так и говорили, что я точно помру. Так волновались, что даже когда на поправку пошла, не верили до самого конца. Один даже домой ко мне недавно заходил, проверял, нет ли осложнений. А я себя чувствую даже лучше, чем до болезни. Хотя до желтухи еще другое было. Я была слишком… полной, вот что.
Она сделала крошечную паузу, затем снова вскочила и продолжала:
— А в больнице я зато худеть начала, вот! Я ж просто так не жрать не могу, сколько раз на диету садилась, а все равно кушать жуть как хотелось, я ночью к холодильнику вставала, всегда там колбаску держала на всякий случай. А в больнице холодильника нет, и колбаски нет… — она перевела дыхание. — Но мне и не хотелось там хомячить постоянно. Сначала от запаха еды даже тошнило, а потом просто аппетит пропал. И я, наверное, кило на десять там похудела! Видишь, это кимоно на меня раньше не влезало. Я его в магазе нашем мерила, а оно не сходилось на талии! — она кокетливо хихикнула. — А после больницы я к врачу пошла, а по дороге смотрю, оно на манекене висит. Я забежала в магаз, попросила примерить — и оно сошлось! Вот!