Если Анни на «ты» со сверхъестественным, а у По сверхъестественно острое восприятие, то в чем состоит талант третьего в нашем союзе? Не может же быть, что я — единственная бездарь в нашей троице! Если мы составляем единое целое, то на меня приходится… Да, разумеется… Оба они, хоть и по-разному, не от мира сего. То есть из других миров. А я весь — земной, я весь — здешний. И моя религия — жизнь, а мой талант — умение выживать. Я тот необходимый компонент, что приземляет фантазии и мечты об идеальном, не дает им воспарить совсем уж в надзвездные выси.
Я уперся ладонями в качающееся дерево и поднялся над водой. Опять, как велела Лигейя, я был полон решимости найти выход — и благодаря этому обретал его. Что-то в глубине меня подсказывало: открой глаза, поверни голову налево. Я подчинился внутреннему голосу — и ощутил, как кто-то, бывший все это время незримо рядом со мной, лишил меня своего приятного общества.
Слева я увидел парус. Я сорвал с себя рубаху и стал размахивать ею.
То был «Ейдолон»! Корабль подплыл ближе, и меня подобрали в шлюпку. Кроме Лигейи, все на борту оставили надежду найти меня и еще нескольких моряков, смытых волной за борт две недели назад, в мае. Корабль еще какое-то время тащило на юг. Потом он стал возвращаться. Но к этому месту капитан Ги привел его по настоятельной просьбе Лигейи и Петерса, которого Лигейя упросила поддержать ее в разговоре с капитаном.
Когда меня забирали в шлюпку, я краем глаза заметил, что на обломке, который спас мне жизнь, было написано название корабля — «Дискавери». Я лежал как раз на этих буквах.
Меня отнесли в мою каюту, поставили мне на столик воду, кашу, хлеб и бренди. Петерс по моей просьбе нашел в одном из сундуков подходящую чистую одежду, и я переоделся. Капитан Ги находился рядом и настаивал на том, чтобы я хорошенько отоспался. Но я возразил, что пробыл без сознания достаточно долго, все равно что спал, и теперь горю желанием выслушать доклад о всем происшедшем за время моего отсутствия. Да и не мог я заснуть, пока не утолю жажду в полной мере. Так что капитан велел принести еще воды и каши.
К этому времени вернулась Лигейя, успевшая переговорить с месье Вальдемаром. Она изучила мои глаза, пощупала пульс, осталась не очень довольна — и молча ушла.
— Что значит ее недовольная мина? — осведомился капитан Ги.
— Что сейчас она вернется со снадобьем — порцией болотной воды, в которой плавает всякая дрянь, — ответил я.
Это мое пророчество оказалось верным. Пока я пил Лигейи-но снадобье, капитан Ги говорил:
— Позвольте поблагодарить вас за желание выслушать меня прямо сейчас — весьма разумно с вашей стороны. За это мы можем благодарить провидение — случалось мне видеть людей, которые провели после кораблекрушения день или два в открытом море, так они были в худшем состоянии, чем вы — после двух недель плавания на доске!
— Да, по всему видно, я редкий счастливчик! — сказал я, прихлебывая снадобье. Оно больше не казалось омерзительным. Не иначе как мои вкусовые сосочки пострадали за время моего приключения!
— От команды осталось только шесть человек, — продолжил капитан, — не считая Петерса, которого я назначил своим первым помощником. Оружие у меня под замком, Петерс на моей стороне — а его боятся. Но команда настрадалась с тех пор, как мы покинули Испанию, и настроение у парней неподобающее.
— Их можно понять.
— Пока вас не было, водой залило многие каюты. Двери были сорваны, и многие предметы оказались не на своих местах…
— Господи, я, кажется, понимаю, что произошло! — воскликнул я.
Капитан Ги кивнул.
— Да, гроб месье Вальдемара оказался в коридоре, и крышка отвалилась. Теперь команда знает о присутствии на корабле странного мертвеца. Матросы считают, что вся череда наших неприятностей — из-за него.
Пришла моя очередь понимающе кивнуть.
— Не вмешайся Петерс, они бы непременно выкинули ящик за борт, — сказал капитан. — Так что на судне очень неспокойно.
— Вы думаете, все обойдется, они успокоятся со временем?
Он пожал плечами.
— Успокоятся, если больше ничего дурного не произойдет. Однако неприятности не заставят себя ждать.
Я тяжело вздохнул. Для меня испытаний было более чем достаточно. Новые меня пугали.
— Пожалуйста, объясните, на что вы намекаете.
— Сейчас нас унесло чрезвычайно далеко на юг — так далеко не заплывала ни одна экспедиция. Эти воды совершенно не исследованы — и один Господь знает, что мы тут можем повстречать.
— Если дела пойдут плохо, команда устроит мятеж?
— Вероятность такого исхода очень велика. Ваша сабля у вас под кроватью. Вы ее где-то затупили. Петерс ее заточил.
Я благодарно кивнул коротышке Петерсу.
— Спасибо, мой добрый друг.
Он подмигнул мне и со своей обычной бесовской улыбочкой сказал:
— Не за что, юноша.
— Что ж, — обратился я к капитану Ги, — нам остается только ждать и быть начеку. Куда мы плывем?
— На юг.
— Отчего бы нам не повернуть обратно — в знакомые воды? — спросил я.
Он уныло хмыкнул.
— Мы пленники мощного течения. Можем взять восточнее или западнее, но вынуждены двигаться только в южном направлении. Корабль поврежден, паруса поднять мы не в состоянии. Так что выбора у нас нет — несемся на юг по воле течения.
— Тогда у меня вопрос, — сказал я, — почему не становится холоднее? Когда меня поднимали на борт, я заметил несколько льдин в воде, но воздух не такой уж холодный, какой можно ожидать в таких широтах. Такая температура характернее для умеренной американской зимы.
— В моих книгах по навигации нет никаких упоминаний о парадоксальных теплых зонах в этих широтах, — ответил капитан Ги. — Так что мы привезем домой ценные сведения — ежели Господь позволит нам вернуться.
— Расскажите ему про черных медведей, капитан, — попросил Петерс.
— Ах да, — сказал капитан Ги. — Недавно мы обнаружили нескольких медведей с красными глазами и зубами.
— С красными зубами?
— Да, совершенно верно. Вы слыхали о подобных существах?
— Нет. Стало быть, вы видели сушу?
— Только острова. Кроме этих медведей, ничего особенного больше не заметили.
— Так. Это все? — спросил я.
Петерс и капитан быстро переглянулись, из чего я заключил, что это не все. Капитан Ги кивнул Петерсу, и тот промолвил:
— Такое ощущение, что мы набираем скорость. С каждым днем движемся все быстрее.
В моей голове вдруг промелькнули смутные воспоминания о моем пребывании на «Дискавери» — был ли то сон или реальность?
— Иными словами, несущее нас течение ускоряется и ускоряется, — произнес я.
— Вот именно, — кивнул капитан Ги. — А стало быть, есть резон задуматься о правильности теории, выдвинутой полковником Симмсом из Огайо, который утверждал, что Земля — полая. По его теории, морская вода низвергается в отверстие на Южном полюсе, а вытекает через отверстие на Северном полюсе, и таким образом осуществляется циркуляция…
В моей памяти замелькали видения: широкие круги, которые становятся все уже, уже, воронка воды, словно в дне исполинского чана выбили пробку — и вода уходит в бездну… Что тогда происходило — реальная катастрофа или то было лишь предупреждение, прообраз того, что ждет нас?
Я закрыл глаза и с силой потер глазные яблоки.
— Похоже, я когда-то читал в журнале статью на эту тему. Фамилия автора, кажется, Рейнольдс.
— Да, — сказал капитан Ги, — я тоже читал статью Рейнольдса. Поскольку мне вверена забота о сохранности этого судна и безопасности его пассажиров, мистер Эллисон просил меня обсуждать с вами все серьезные проблемы, которые могут возникнуть в пути. Вот почему я спрашиваю сейчас: что, по-вашему, нам следует предпринять в данной ситуации?
— Да что тут скажешь? Можно только гадать!
— Тогда выскажите догадку, — не отставал от меня капитан Ги.
— Ладно, если вы настаиваете. Какова бы ни была причина того, что течение стремительно ускоряется, — полая Земля или еще что, — но в результате наш корабль может разнести в щепы. Стало быть, нам нельзя сидеть сложа руки, надо попробовать «соскочить» с течения.
Я нашарил в кармане штанов монетку, вынул ее и подбросил в воздух.
— Орел — восток, решка — запад, — объявил я. — Ага, орел. Стало быть, предельно уклоняемся на восток.
Капитан Ги вяло усмехнулся.
— Что ж, этот способ принимать решения не самый худший, — сказал он. — Будь по-вашему…
В стене раздалось постукивание — того же рода, что я слышал во время своих месмерических опытов. Лигейя проворно вскочила.
— Прошу прощения, — поспешно произнесла она и вышла.
— Хотел бы я знать, что происходит! — воскликнул капитан Ги.
Я стрельнул глазами в сторону Петерса. Он согласно кивнул.
— Насколько я понимаю, теперь вы знаете все о месье Валь-демаре? — г спросил я капитана.
— Касательно его сверхъестественных способностей? Да. Лигейя ввела меня в курс, когда, так сказать, кот вылез из мешка.
Тут его лицо прояснилось. Он даже привстал со стула.
— Ах вот оно что! — протянул он.
Я подтвердил его догадку энергичным кивком.
Вскоре Лигейя вернулась.
— Когда завтра утром пробьет шесть склянок, направляйтесь в юго-западном направлении, — сказала она.
— Будет исполнено, — сказал капитан.
— Разумеется, так и сделаем, — подтвердил я.
Мне налили еще стаканчик бренди, и через некоторое время я заснул мертвым сном.
Хотя на волнах по-прежнему качалось довольно много льдин, воздух заметно теплел. На одном островке я увидел тех самых гигантских черных медведей с красными зубами, а на следующий день — что еще более занятно — мы проплыли мимо лодки, в которой сидели темнокожие и чернозубые люди. Впрочем, мы пронеслись мимо них на большой скорости.
Еще один день миновал.
Когда я возвращался к себе после прогулки по палубе, из каюты месье Вальдемара вышла Лигейя и остановила меня в коридоре.
— Скоро! — сообщила она.
— Что скоро?