Чужие глаза. Чужие глаза на ее лице!
Но это лицо больше не было ее лицом, и эта страшная голова не была ее головой. Это была голова отвратительного зеленого монстра, вросшая в ее голову.
Снова в отчаянии закричав, Карли Бет пересекла улицу и побежала дальше.
Деревья, черные на фоне беззвездного ночного неба, раскачивались и устрашающе размахивали голыми ветвями. Мимо проносились дома, и яркий свет из их окон сливался для нее в сплошную оранжевую дымку.
Она бежала в темноте, тяжело дыша сквозь ноздри сплющенного носа.
Ветер был встречный, и она склонила свою гладкую зеленую голову, глядя в землю.
Но куда бы ни обращала она свой взор, всюду ей виделась маска. Она стояла перед глазами, отвратительная, со складками кожи, с горящими красновато-желтым светом глазами и кривыми зубами хищника.
Мое лицо… мое лицо…
Чей-то пронзительный вопль оторвал ее от горьких мыслей.
Карли Бет подняла голову и увидела, что столкнулась с группой собирателей конфет. Их было шесть или семь, и все они повернулись в ее сторону, крича и показывая на нее пальцами.
Она открыла рот, обнажая острые клыки, и зарычала на них, жутким звериным рыком.
От этого звука они сразу же замолчали. Они с опаской смотрели на нее, пытаясь решить — угрожает она им или просто дурачится?
— Ты кто? — спросила девочка в красно-белом клоунском балахоне.
Я та, кто хочет быть собой, но не может! — с горечью подумала Карли Бет.
Она не ответила. Пригнув голову, повернулась и бросилась прочь.
И тогда она услышала смех. Они смеялись от облегчения, и она поняла: они радуются, что она уходит.
Горько всхлипывая, она повернула за угол и побежала дальше.
Куда я бегу? Что я делаю? Неужели я так и буду вечно бежать, подобно вихрю? — пронеслось у нее в голове.
Она резко остановилась, когда впереди возник магазинчик.
Вот оно, подумала она. Ну, конечно, это здесь продают товары для вечеринок и праздников. Это здесь я приобрела маску.
Странный человек в черном плаще… Он мне поможет. Он наверняка знает, что делать.
Человек в плаще должен знать, как снять с меня маску.
Чувствуя прилив надежды, Карли Бет бросилась к магазинчику.
Но когда она приблизилась к двери, надежда сменилась отчаянием, темным, как витрина магазина. В магазине не горел свет. Он был закрыт.
23
При виде темного магазина, волна мрачного отчаяния захлестнула Карли Бет.
Упершись руками в витрину, она прижалась лицом к стеклу. Оно приятно холодило ее разгоряченный лоб. Разгоряченный лоб маски.
Она закрыла глаза.
Что теперь делать? Что мне делать?
— Это только дурной сон, — бормотала она. — Дурной сон. Сейчас открою глаза и проснусь.
Она открыла глаза. И снова увидела их — ужасные, горящие красновато-желтым огнем глаза, отраженные стеклом витрины.
И это гротескное лицо, которое смотрело на нее из темноты.
— Не-е-е-ет! — Содрогнувшись всем телом, Карли Бет с размаху обрушила кулаки на стекло.
Зачем я не послушалась маму и не надела утиный костюм? — кляла она себя. Почему мне захотелось стать самым жутким существом, пугалом на Хэллоуин? Почему непременно нужно было напугать Чака и Стива?
Она тихо застонала. Вот теперь и оставайся пугалом до скончания века.
Она все еще предавалась этим горьким мыслям, как вдруг почувствовала какое-то движение за стеклом. На пол упала тень. Послышались шаги. Дверь грохнула и чуть приоткрылась.
Оттуда выглянул хозяин магазинчика. Прищурившись, он рассматривал Карли Бет.
— Я знал, что вы вернетесь, и потому задержался, — проговорил он. — Я ждал.
Его спокойствие поразило Карли Бет.
— Я… я не могу ее снять! — запинаясь, промолвила она. И в доказательство потянула себя за макушку.
— Знаю, — сказал хозяин, не изменившись в лице. — Заходите. — Он открыл дверь шире, отступив на шаг.
Карли Бет поколебалась, но тут же решительно вошла в магазинчик. Внутри было жарко и душно.
Хозяин включил единственную лампу над прилавком. Карли Бет заметила, что он без плаща. На нем были черные костюмные брюки и белая выходная рубашка.
— Так вы знали, что я приду? — чуть не взвизгнула Карли Бет. В ее новом голосе отчетливо прозвучали гнев и смятение. — Откуда вам было знать?
— Я вас отговаривал, я не хотел продавать ее вам, — ответил он, разглядывая маску. Он нахмурился и покачал головой. — Вы же помните, не правда ли? Вы же помните, что я не хотел вам ее продавать?
— Я помню, — поспешно согласилась Карли Бет. — Вы только помогите мне снять ее, ладно? Помогите мне!
Он пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.
— Помогите мне ее снять, пожалуйста! — Карли Бет сорвалась на крик. — Немедленно снимайте! Слышите!
Хозяин магазинчика вздохнул.
— Не могу, — печально промолвил он. — Я не могу ее снять. Мне действительно очень жаль.
24
— Эт-то как т-так? — заикаясь, проговорила Карли Бет.
Хозяин магазинчика не ответил. Он повернулся и пошел в подсобное помещение, жестом велев ей следовать за ним.
— Но ответьте мне! — кричала Карли Бет. — Не уходите! Ответьте! Как это маску нельзя снять?
Она шла за ним в подсобное помещение магазинчика, и сердце у нее гулко колотилось в груди. Хозяин включил свет.
От яркого света Карли Бет заморгала. Лампа осветила две длинные полки с масками. Место, где раньше лежала ее маска, теперь пустовало.
Маски, одна гротескнее другой, все словно уставились на нее. Карли Бет с трудом отвела от них взгляд.
— Сейчас же снимите эту маску! Сейчас же! — закричала она, не давая хозяину пройти.
— Я не могу ее снять, — спокойно и даже грустно ответил он.
— Но почему? — спросила Карли Бет.
— Потому что это не маска, — почти шепотом проговорил он.
Карли Бет смотрела на него во все глаза.
Она хотела что-то сказать, но не смогла издать ни звука.
— Это не маска, — повторил он. — Это лицо, настоящее лицо.
У Карли Бет вдруг закружилась голова. Пол накренился. Ряды безобразных личин смотрели на нее. Распухшие, окровавленные, желтые и зеленые, все они внимательно следили за ней и так и пожирали ее глазами. Она прижалась спиной к стене, отчаянно пытаясь устоять на ногах.
Хозяин магазинчика подошел к выставочной полке и показал пальцем на отвратительные, безобразные головы.
— Нелюбые, — произнес он печально, понизив голос почти до шепота.
— Я не понимаю, — каким-то чудом умудрилась выдохнуть Карли Бет.
— Это не маски. Это лица, — печально пояснил он. — Настоящие лица. Я сделал их. Я изготовил их в своей лаборатории… Это настоящие лица.
— Но я не понимаю… Они же такие… безобразные, — выпалила Карли Бет. — Зачем?..
— Сначала они не были безобразными, — перебил он ее с горечью, и глаза его гневно заблестели. — Они были прекрасны. И прекрасным было то, что они были живыми. Но потом что-то пошло не так. За стенами лаборатории они стали меняться. Весь мой эксперимент… мои несчастные головы… все пошло насмарку. Но я должен сохранять их живыми. Я должен.
— Я… я не могу поверить! — воскликнула Карли Бет, хватаясь руками за свое зеленое, искаженное лицо. — В это невозможно поверить!
— Но я говорю правду, — продолжал хозяин магазинчика, проведя пальцем по своим тоненьким усикам и сверля Карли Бет горящими глазами. — Я держу их здесь. Я зову их Нелюбыми, потому что никто никогда не полюбит их. Время от времени… случайный покупатель… как ты… забредает сюда, и тогда одно из этих лиц обретает новый дом…
— Не-е-е-ет! — завопила Карли Бет. Это был не человеческий крик — это был вопль раненого зверя.
Она смотрела на искаженные, перекошенные лица на полках. Вспученные черепа, разверстые раны, звериные клыки. Монстры! Одни лишь монстры!
— Снимите! — взорвалась она, потеряв самообладание. — Снимите! Снимите!
Она принялась яростно терзать свое лицо, пытаясь содрать его, разорвать на куски.
— Снимите! Снимите!
Хозяин магазинчика поднял руку, пытаясь успокоить ее.
— Мне очень жаль. Теперь это твое лицо, — проговорил он монотонно.
— Нет! — снова закричала Карли Бет своим новым сиплым голосом. — Снимите! Снимите! Немедленно снимите!
— Есть только один способ снять лицо, — почти ласково проговорил он.
— Что? — Карли Бет отняла руки от лица и уставилась на него. — Вы сказали…
— Я сказал, что есть только один способ снять лицо.
— Не молчите! — Карли Бет почувствовала, как спину будто обдало холодом, но это был холод надежды. — Да какой же? Говорите! — взмолилась она. — Пожалуйста, говорите!
— Этого я сделать не могу. — Он нахмурился. — Но вот что я тебе скажу. Если оно снова прирастет к тебе или кому-то еще, то уже навсегда.
— Так как его снять? Скажите! Скажите! — умоляла его Карли Бет. — Как мне отделаться от него?
25
Свет наверху замигал. Ряды мерзких вывернутых лиц все также во все глаза смотрели на Карли Бет.
Чудовища, подумала она.
Эта комната набита чудовищами, только и ждущими своего часа, чтобы ожить.
И теперь я — одна из них.
И теперь я — такое же чудовище.
Хозяин магазинчика оторвался от стеллажей и подошел к Карли Бет. Половицы жалобно скрипнули.
— Так как мне снять ее? — повторила она. — Скажите! Или покажите! Прямо сейчас!
— Снять ее можно только один раз, — тихо проговорил он. — Снять ее можно только символом любви.
Она ждала, когда он договорит.
В комнате повисла тягостная тишина.
— Не… не понимаю, — запинаясь, выговорила Карли Бет. — Объясните. Я не понимаю. Объясните так, чтобы я поняла. Помогите мне!
— Больше я ничего сказать не могу, — сказал он, опустив голову, прикрывая глаза и устало потирая пальцами веки.
— Но что это за символ любви? Что это значит? — не отставала Карли Бет. Она схватила его обеими руками за перед рубашки. — Что вы хотите этим сказать?