ние окутало окружающее пространство. Востим двинулся на следующий этаж и повторил процесс. На сей раз сияние проникло в комнаты верховных жрецов и старших волшебников.
Ворвавшиеся в помещение порыв ветра и какофония звуков, подсказали магу, что течение времени возобновилось. Это событие застало его на четвертом этаже, в большой центральной комнате. Кроме множества фресок, изображающих Темное Солнце и события из Циринишад, в помещении находилось лишь несколько дверей, четыре колоны и две лестницы, одна из которых вела вверх, другая вниз.
Востим представил себе, как удивились обитатели башни, узрев зеленоватое свечение, что появилось в мгновение ока. На нижних этажах раздались тревожные крики. Без сомнения, кто-то уже мчался к одному из сигнальных колоколов башни.
Дверь по левую руку от мага распахнулась, и выскочил жрец, одетый в ночную рубаху и с клинком в руке. Он посмотрел сквозь Востима и двинулся к лестнице.
Маг отбросил мысль о священнике из головы и произнёс заклинание, которое снова остановило время. Жрец замер на ходу. Востим переместился на пятый этаж. Он обнаружил, что практически всё пространство занимает огромное помещение, предназначенное для проведения нечестивых обрядов Цирика Темное Солнце. В центре комнаты инкрустированная мозаика собирала в пучок солнечные лучи вокруг высеченного из белого камня оскалившегося черепа. Маг почувствовал волшебство, пропитавшее помещение. Оно отдавалось покалыванием в затылке. В каждом углу комнаты стояло по кованой жаровне. Их покрывали выгравированные черепа. Множество скелетов, закованных в латы, стояли вдоль стен. Востим проигнорировал все это и воспользовался очередным волшебным камнем.
Востим проскользнул в единственное на этом этаже жилое помещение. Дверь его выходила прямо в церемониальный зал, а сама комната принадлежала жрице высшего ранга, хозяйке башни — Ольме Куленвовой. Тлеющие угли потухшего очага даровали скупое освещение. Ольма спокойно спала в роскошной, оформленной в пепельных цветах кровати. Востим воспользовался еще одним магическим изумрудом и выпорхнул из башни на крышу.
С каждого угла башни выступали наблюдательные площадки. Воспользовавшись заклинаниями, Востим заблокировал каждую из дверей, что вели к ним. На каждом посту стояло по три застывших часовых. Маг произнес серию заклинаний, вызвав на каждой из площадок по облаку ядовитых испарений. Солдат окутали облака смрадного газа. Все они уже практически были мертвы, но пока не знали об этом. От смерти их отделяла лишь пара вздохов. Когда время продолжит свое течение, дозорные погибнут в муках.
Востим соскользнул к подножью башни и бросил заклинание в охранников, что стояли на часах снаружи. Возникла маленькая, вращающаяся сфера энергии, что должна будет взорваться по истечении пятнадцати вдохов, периода, установленного заклинателем. Закончив с этим, Востим применил другое волшебство на механизм разводного моста и вход в строение, крепкие двустворчатые двери.
Никто не сможет покинуть башню.
Затем маг провалился вниз, сквозь землю. Он был слеп, пока не достиг тоннеля, выкопанного в глинистой почве, что связывал западную башню с восточной. Множество деревянных балок, расположенных с определенным интервалом, поддерживали ненадежный свод. Простенькое заклинание Востима превратило цельное дерево в щепки. Они разлетелись во все стороны, а часть из них прошили бесплотное тело мага.
Внезапно потеряв опоры, свод дрогнул, прогнулся и, наконец, обрушился. Теперь здесь тоже нельзя пройти. Востим вернулся на поверхность и осмотрел дело рук своих.
Он превратил башню в склеп. Те, кто остался снаружи, умрут, когда придет время. А у тех, кто был внутри, не осталось ни единой возможности спастись.
Маг ждал, сгорая от нетерпения.
Через десяток мгновений звук наполнил мир вокруг, а порыв холодного ветра ударил в лицо Востиму, подсказав, что время возобновило свой ход. Время. Время убивать.
Кейл, Джак и Магадон стояли на палубе «Связующего Демонов», глядя друг на друга.
У них был корабль, рассекающий морские волны, но у них не было никого, кто мог бы управлять им.
— И что теперь? — спросил Джак.
Кейл обдумал ситуацию, и принял решение:
— Мы освободим рабов, а потом отыщем слаадов и убьем их. Без промедления. — Повернувшись к Магадону, он спросил: — У тебя еще есть связь с Ривеном?
Магадон кивнул.
— Эревис, ты уверен? Ривен сказал, что подаст сигнал, когда придет время.
— Магз, Маск хотел, чтобы слаады сбежали, и они сбежали. Это и все, что я собираюсь дать Ривену и это все, что я дам Маску. Мы хотим смерти сладов по своим причинам. Маск здесь… не при чем.
Брови Джака приподнялись, но он придержал язык.
Магадон побледнел и покачал головой:
— Хотел бы я иметь такую выдержку, когда речь заходит о моем отце.
Кейл знал, что Магадон сын Мефистофеля, архидьявола. Проводник даже не пытался произнести имя своего отца.
— Маск мне не отец, — заметил Эревис.
— Ну да, — согласился Магадон, хотя прозвучало это больше как вопрос, нежели утверждение.
— Освободи рабов, — Кейл обратился к Джаку. — Узнай, может ли кто-то из них вести корабль, чтобы добраться до берега. Мы уходим, как только все будут свободны.
Полурослик кивнул:
— Я видел ключи от клеток на одном из тел.
Он развернулся и убежал.
— Покажи мне, Магз, — попросил Кейл.
Магадон нахмурился, сконцентрировался, и розоватое сияние появилось над его головой. Он протянул руку Кейлу. Тот взял ее, ощущая, как слились их разумы, и увидел то, что проводник видел глазами Ривена….
Они очутились на корабле, плывущем сквозь ночной мрак, рассекая темные воды. Мягкое, непонятное зеленоватое свечение окутывало всю палубу судна. Кейл не знал, что это такое. На корабле было три мачты в отличие от «Связующего Демонов», на котором их насчитывалось лишь две. Паруса были треугольными, а не квадратными.
Ривен стоял на главной палубе и смотрел на море. Огромная скала выступала из моря позади судна. Отвесная поверхность вырывалась из вод и стремилась к ночному небу. Одинокую башню на вершине озарял свет звезд.
Кейл знал название острова, хотя никогда раньше не видел его. Все, кто жил на берегах Внутреннего моря, слышали об острове Предателя. Моряки использовали этот клочок земли с башней на вершине скалы как ориентир. Эревис позволил очертаниям судна запечатлеться в памяти. Он расширил своё сознание, увидел тени на палубе корабля и…
Ничего.
Кейл попробовал еще раз, но так и не смог почувствовать тени на борту того судна. Что-то блокировало его способности.
Зеленое свечение. Так или иначе, именно оно не давало Эревису очутиться на палубе корабля. В бессильной злобе он сжал кулаки. Может, стоит телепортироваться прямо в холодную воду около судна? Но нет, слишком велик шанс оказаться в открытом море. И даже если они переместятся точно к кораблю, как, демон подери, они заберутся на борт?
— Что случилось? — спросил Магадон.
— У нас проблемы, — ответил Кейл, не вдаваясь в подробности. Он отпустил руку проводника и осмотрелся. Джак закрепил у люка верёвочную лестницу и освобожденные рабы один за другим взбирались по ней на палубу. Они были босы. Из одежды имели только рваные штаны да рубахи. Бороды давали четкое представление о сроке их заключения. Кто-то кашлял, некоторые едва держались на ногах.
Их пристальные взгляды скользили по палубе, заваленной телами мертвых и оглушенных тэйцев, затем упирались в Кейла и Магадона. Многие улыбались им или благодарно кивали.
Люди всё ещё толпились около люка, очевидно не совсем уверенные в том, что им следует делать дальше. Кроме тех, кто кашлял, остальные были во вполне приличном состоянии, не то что те несчастные, которых Кейл видел в Порту Черепа.
Эревис с Магадоном подошли к освобожденным поближе, а те продолжали взбираться по лестнице. Прежде, чем Кейл успел открыть рот, невысокий коренастый мужчина лет тридцати выступил вперед и произнес:
— Кажется, морячки, мы все должны сказать вам спасибо за нашу свободу и за то, что тэйцы получили по заслугам, — он усмехнулся своим беззубым ртом и протянул руку. — Спасибо вам.
Кейл пожал руку мужчины и кивнул остальным. Все вокруг благодарили их.
А почему он назвал товарищей “морячками”? У Кейла зародилась надежда.
— А вы ведь моряк?
— Да, — ответил мужчина.
— Как и все мы, — раздался грубый голос из трюма. В люке появилась чаща темных волос, увенчивавшая большую голову, которая в свою очередь лишь предваряла огромный торс, столь же могучий, как у громадного орка. Сизая борода полностью скрывала рот мужчины, но тёмные глаза излучали решимость, которую Кейл видал только в собственном отражении да в единственном глазу Ривена. Огромный, сломанный нос выступал на лице моряка, как скала.
— Капитан на палубе, — сказал тот, кто пожимал руку Кейлу, и остальная часть бывших рабов застыла по стойке “смирно”.
— Вольно, матросы, — произнес капитан, наконец-то выбравшись из люка. Моряки расслабились. Пристальный взгляд капитана скользнул по палубе, затем устремился к морю.
— Эта развалюха движется. Джег, Хэссим, Вир, Пеллак сверните грот. Ном, надо бросить якорь, пока будем разбираться, что тут к чему. Ашин, ступай к штурвалу.
Без промедления матросы бросились исполнять приказания. Кейл хотел было возразить, но передумал и отошел в сторонку.
— Плавать ночью весьма небезопасно, — сказал капитан. — Тэйцы никчёмные моряки. И, как я понимаю, вы тоже не мореходы?
— Нет, — ответил Кейл.
— Но именно вы двое и коротышка, освободили нас.
Кейл с Магадоном согласно кивнули.
— Тогда я обязан выразить свою благодарность, так же, как и вся остальная команда, — сказал он и протянул руку. — Капитан Эврель Кес из Марсембера. А это мои люди.
Кейл пожал ему руку. Несмотря на возраст капитана и то, что он находился несколько не в форме, в его рукопожатии чувствовалась сила.